— Нет! — раздался голос женщины, открывшей дверь.

Николай до хруста сжал кулак, так, что побелели костяшки пальцев, но все-таки сумел пересилить себя.

— Где вы умудрились встретиться? — спросила хозяйка даже с облегчением, пропуская обоих мужчин в квартиру.

— Он поджидал меня у подъезда. — И отец покосился на сына, который скрипел зубами, а глаза его метали молнии.

— Я предлагаю успокоиться, пройти в комнату и расставить точки над «и», — взяла инициативу на себя хозяйка.

Младший Груздев поставил стул возле приоткрытой балконной двери и не спрашивая разрешения закурил.

— Картина ясна, — выпустил он тонкую струйку дыма, — и не нужно делать из меня идиота. Я в письмах делился с вами обоими самым сокровенным и каждому рассказывал про другого. А в результате… — Он не смог подобрать слов, потому что пришедшее на ум слово «подлость» казалось слишком мягким и не могло выразить накопившихся переживаний.

После затянувшейся паузы заговорила Марина Владимировна. Сергей Емельянович боялся даже оправдываться.

— Буду предельно откровенной. — И чувствовалось, что женщине это давалось не очень легко. — Не стану вдаваться в подробности, каким образом твоему отцу удалось заполучить меня, — и она обратила внимание, как напряглось лицо Николая, — но сложившиеся обстоятельства таковы, что я не могу теперь его оставить.

— Но почему? Какие обстоятельства?

В голосе парня звучало столько отчаяния, что его пожалел бы и посторонний.

— Я беременна.

После этого признания оба мужчины уставились на нее не мигая.

Младший Груздев пришел в себя первым и перевел негодующий взгляд на старшего. Внутри все клокотало и рвалось наружу.

— Запомни, — проговорил он медленно, четко и отрывисто, — что вместо сына у тебя теперь самый заклятый враг, которого и представить невозможно в самых страшных, кошмарных снах. — Возражений не последовало, но ярость говорившего не стихла, а перекинулась и на женщину. — Ты тоже хороша! Чтобы ты не связала жизнь с недостойным человеком, я нары грел, а ты за это время умудрилась подыскать негодяя похлеще первого. — Гость выкинул окурок на улицу через балконную дверь и направился к выходу, кинув на ходу отцу: — Не забудь поблагодарить ее, если б не она, то я уже сегодня выпустил бы из тебя дух. — А перед тем, как хлопнуть входной дверью, добавил: — Будьте счастливы.

— Коля, подожди, ну куда же ты?! — крикнула Марина Владимировна, но уже начало ее фразы заглушил громкий стук захлопнувшейся двери.

— Ты правда беременна? — нарушил тишину вкрадчивый голос супруга.

— Правда, вот только, к великому сожалению, что от тебя.

— А ведь ты любишь Кольку? — В вопросе мужа прозвучала ревность.

— Не будем углубляться, и так голова раскалывается.

Сергей Емельянович сглотнул слюну, словно проглотил горькую пилюлю. Несмотря на то, что обладал женщиной он и желание иметь от нее ребенка обрело реальную почву под ногами, муж ревновал ее к собственному сыну и по-мужски завидовал ему, потому что знал: душой и сердцем она принадлежала ему.

— Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась.

Груздеву казалось, что самая главная трудность, которую просто необходимо преодолеть, возникла сегодня, всего несколько минут назад.

— Характер у твоего сына гордый, в отличие от тебя. Он и сам больше не придет.

— Дай-то Бог, чтобы твои слова оказались пророческими.

Николай действительно не давал о себе знать. Он получил профессию шофера в колонии и теперь устроился на работу водителем и курсировал между родным городом и областным центром.

То, что сын не напоминал о себе, на отца действовало успокаивающе, чего нельзя сказать о его супруге. В нее будто какой бес вселился, она чуть ли не ежедневно закатывала истерики, казалось бы, без причины. Сергей Емельянович объяснял это ее беременностью и в перепалки с ней не вступал.

На самом же деле Марина Владимировна тосковала по Николаю, он всегда стоял у нее перед глазами, преследуя и днем, и ночью. Только теперь она видела не худенького и хиленького подростка, а высокого, симпатичного и мужественного мужчину, без которого один день приравнивался к месяцу.

Промучившись больше месяца, она была на грани нервного срыва и в конце концов решилась на выяснение отношений с любимым человеком, чтобы хоть как-то облегчить душу.

…Груздева несмело подошла к окошку дежурного в общежитии, но замерла на месте, не зная, как ей поступить. Барьер, который необходимо было преодолеть, оказался не самым легким. Она, наверное, так бы и ушла, ничего не спросив, но выручила сердобольная пожилая женщина, которая дежурила в этот вечер.

— Милая, — обратилась она ласково к посетительнице, — ты кого-нибудь ищешь?

— Да, — выдавила из себя Марина, — но…

— Не знаешь, в какой комнате он живет? — закончила за нее дежурная.

— Не знаю. — И Марина Владимировна опустила голову, щеки ее налились румянцем.

— Для этого я здесь и сижу, — пояснила ей женщина, словно разговаривала с маленькой девочкой. — Как его фамилия?

— Груздев… Коля.

— А ты ему кем приходишься, сердечная? — поинтересовалась дежурная, выполняя необходимые формальности.

— Я тоже Груздева. — Она достала и раскрыла паспорт, протягивая его женщине.

— Да я верю, верю, — сказала та, но все-таки скользнула взглядом по фамилии. — Родственница, значит. Николай живет в сто семнадцатой комнате, на третьем этаже.

— К нему можно или хотя бы вызвать?

— Тут вот какая незадача… — Собеседница кашлянула в руку и продолжила: — Его нет на месте, он поздно возвращается.

— Я подожду.

Марина Владимировна отошла в сторону, прислонившись спиной к стене. Ее понурый вид вызывал сострадание, и прохожие задерживали на ней взгляды.

— Ладно, под мою ответственность, — долетел до нее голос из окошка дежурной. — Иди сюда, — позвала она, принимая ее за сестру Николая, потому что на жену она мало походила, да и знала женщина, что парень холост, а на любовницу-однофамилицу — тем более.

Груздева склонилась перед окошком.

— Звали?

— Вот ключ от сто семнадцатой, а то, глядя на тебя, сердце кровью обливается.

— Спасибо большое. — И на лице Марины Владимировны отразился мимолетный проблеск облегчения. Теперь-то она точно дождется любимого и тот будет вынужден выслушать ее…

…Перед общежитием лихо затормозил бортовой, с тентом «уазик», а через полминуты водитель уже входил в здание.

— Тетя Маша, присмотри за машиной ночью, а то припозднился сегодня, не хочется отгонять в гараж и оттуда пешком топать, — обратился он с просьбой к дежурной.