— Это же старая тряпка! — удивилась девочка.

Я таинственно прижала палец к губам и, всучив шаль малышке, быстро замешала немного цемента. Опустив в смесь дырявую ткань, постаралась как следует пропитать её раствором. Вынув, осторожно и несильно отжала и распределила на большом камне, не особо заботясь о разглаживании складок.

— Так будет красивее, — пояснила девочке.

Когда мы дождались высыхания, я аккуратно отделила получившееся украшение интерьера от камня и перевернула. Поставив необыкновенную корзину на землю, всучила Аните кисть и баночку краски.

— А теперь твоя очередь удивить меня.

Через некоторое время мы с Офигейро, который затаил дыхание, и Вальдемаром, задумчиво почёсывающим себя за ухом, любовались роскошной корзиной серебристого цвета, из дырок которой таинственно мерцал свет магических светильников.

— Ещё хочу! — шёпотом попросила Анита.

— Позже, — прервал нас Устин.

Мы оглянулись на мага, который, едва удостоив наше произведение дизайнерского искусства взглядом, покачнул головой.

— Твоя мама собиралась заняться ремонтом.

— И как раз приступаю! — щёлкнула я пальцами и подмигнула моей дружной команде.

— И уверяю, это будет не менее весело.

— Будто возможно иначе, — проворчал кот, тем не менее потрусив за нами.

У меня же был план: после укладки кирпичей и камней пробраться в зал поющего металла и проверить одну мысль, которую навеяло высказывание болтливого животного.

Как бы ни ворчал Устин, работал он намного больше других. Как профессиональный строитель выкладывал кирпичи, да ещё и прислушивался к моим советам... После того, как сначала громил их практичность.

— Ниша в этой части замка совершенно неуместна! — в очередной раз возразил маг.

— Вы только представьте, как будет приятно разместить здесь веранду! — не сдавалась я.

— По вечерам мы можем собираться здесь всей семьёй и, любуясь закатом, пить ароматный чай.

— С булочками! — вмешалась Анита. — Или пирожками с вареньем. Мама обещала научить меня их печь!

— Варить, а потом печь? — прижал уши кот. — Ой, что-то мне не нравится эта затея...

— Не тебе одному, — оглянувшись на меня, усмехнулся маг. — София, судя по виноватому выражению вашего лица, вы собираетесь учить мою дочь тому, чего сами не умеете.

— А вот и умею! — возмутилась я. И, умолчав о некоторых нюансах, добавила: — Меня бабушка учила. Вот увидите, пирожки получатся на славу!

— Смотрите только, чтобы слава не вышла за пределы Шаада, — ехидно поддел Устин.

— А то магнеры узнают о ваших кулинарных способностях и лопнут от смеха.

— Что же, — гордо выпрямилась я. — Ради парочки лопнувших злодеев я готова выставить себя посмешищем.

Устин лишь покачал головой и вернулся к стене, о которой мы спорили. Я думала, на этот раз маг сделает по-своему, но мужчина повернул ладонь вверх, и свежая кладка начала перестраиваться, образуя идеальную арку.

Ахнув, я затаила дыхание. Уже не раз видела, как Устин колдует, но всё равно не могла налюбоваться тонкими молниями магии, которая шустрыми ящерками пробиралась по камням нововозведённых стен.

— И как веранда будет сочетаться с вашим любимым стилем? — закончив, повернулся ко мне мужчина. — Пол металлический? Или столики неудобные?

— Если вам понравилось, я обязательно повторю это, — парировала я и потёрла ладони.

— Прямо сейчас и начнём...

— Не распыляйтесь, — осадил Устин. — И постарайтесь не обещать больше, чем делаете, София.

— Вы правы. — Я виновато улыбнулась Аните. — Идём делать бабочек?

— Пошли с нами!

Малышка потянула отца за руку.

— Анита, твой папа наверняка занят. — начала было я.

— Конечно, — прервал меня маг и, обхватив ладошку девочки, повёл её в замок.

Я поперхнулась и, кашляя, побрела за ними. Что происходит? Раньше Устин избегал моего общества, а к поделкам дочери относился пренебрежительно. Но сегодня провёл с нами весь день! С одной стороны, я была довольна, что этот суровый мужчина начал относиться к дочери мягче. С другой. У меня были планы!

Когда мы пришли в почти восстановленную детскую, в окно влетел Януарий Второй и, раскрыв призрачные объятия, вывалил на пол старые порванные книги.

— Обнаружила в подвале, — покосившись на Устина, сообщила я. — Вид у них удручающий, вряд ли можно отреставрировать хотя бы одну книгу. Поэтому я решила использовать их для украшения... Надеюсь, вы не против?

Мужчина скрестил руки и, нахмурившись, задумчиво ответил:

— Они всё равно бесполезны. Но что вы хотите ими украсить? И каким образом? Это же старая ветхая бумага. Она порвётся от одного прикосновения.

— Вот именно! — подняла я палец вверх и обернулась к двери, на пороге которой маячил Офигейро. — Заносите, граф!

Аккуратно удерживая стеклянную бадью, в которой булькала от каждого шага светлая тягучая жидкость, рыцарь вошёл в комнату и поставил ношу на пол. Крышка с его кирасы свалилась и, звеня, покатилась в угол. Вальдемар, поддавшись инстинкту, подскочил и бросился в погоню.

— Что это? — склонился над «кастрюлей» маг.

— Клей-стер! — старательно выговорила Анита и сверкнула синевой глаз. — Я сама варила! Это не так просто, как ты думаешь.

Она начала загибать пальцы и кивала каждому слову.

— Сначала нужно нагреть воду, затем то-оненькой струйкой всыпать муку. — Виновато улыбнулась: — У меня не очень получалось, но мама помогла. Было трудно понять, что такое два к одному. Потом надо было долго-долго варить и постоянно перемешивать, пока не загустеет. Но самое тяжёлое — дождаться, когда остынет!

— И зачем всё это? — выгнул бровь Устин и покосился на меня. — Очередное блюдо из вашего мира?

— Это клей, — рассмеялась я. — Чтобы делать папье-маше! Не хмурьтесь, Устин. Это весело.

— Без сомнений, — хмыкнул мужчина и поинтересовался: — И что нужно склеить? Не проще ли магией?

— Проще не значит лучше, — решительно отказалась я и указала на приготовленные слепки. — Берите по бабочке и.

— Это бабочки?! — ахнула Анита и отступила на пару шагов. Взяв меня за руку, она прошептала: — А почему они такие огромные? Неужели Бэтрис говорила правду, когда рассказывала, кто водится в лесу у её замка?

Я ощутила, как дрогнула ладошка малышки, и тут же пояснила:

— Это всего лишь макеты из глины. Только осторожнее бери, глина мягкая, в ней много песка, как бы не рассыпалось.