– Хозяин, целостность корпуса нарушена на сорок три процента. – начал докладывать Аро, выводя перед Максом отчеты диагностики и графики повреждений корабля. – Начат процесс восстановления и усиления основного силового каркаса внутренними резервами.

– Другими словами, срезаем в одном месте и привариваем в другом. – мысленно пояснил Макс, отметив, что искин стал мыслить более расширенно, не требуя предоставить ему материал для работы.

Работа займет два часа и сорок три минуты, а калибровка гипер-двигателя – три часа, семь минут. Этого времени должно хватить, чтобы оторваться от преследующего линкора и уйти в гипер-прыжок.

– Макс, подойди на второй ярус в двенадцатый отсек. – раздался голос Виолы и на схеме крейсера подсветилось упомянутое помещение – «Исследовательская лаборатория».

Под лабораторию было отведено почти четверть корабля. После переделки серийного крейсера в научный корабль этот отсек существенно увеличили за счет кают личного состава и места под орудийную башню. Макс не видел смысла в перепрофилировании военного корабля для научных целей, для этого проще использовать транспортные корабли. У них тоньше броня и отсутствует главный калибр, но, видимо, большая автономность и вместительность для ученых намного важнее.

Коридор второй палубы встретил его кромешной тьмой и ужасным беспорядком. Двери, ящики и контейнеры плавали в свободном полете. Рабочие дройды деловито наводили порядок, освобождая проход от обломков и закрепляя необходимые вещи в помещениях.

Макс единственной рукой отодвигал в сторону громоздкое оборудование, которое пропустив его, тут же занимало свое прежнее место.

Широкие двери лаборатории были основательно вогнуты. Правая створка была почти сорвана и, едва держась, плавала рядом, угрожая острыми краями. Придержав ее, Макс вошел в большое помещение разделенное на несколько зон матовыми перегородками. Одни зоны были полностью изолированы и имели двери, другие имели форму п-образного отсека. Виола стояла в конце помещения, молча глядя перед собой.

Макс направился к ней, стараясь не зацепить хрупкие перегородки. С левой стороны от него находились стеллажи с медицинским оборудованием, а в двух открытых комнатах Макс заметил два операционных стола. С правой стороны тянулись рабочие места медицинского персонала с низкими столами и голографическими экранами. Он уже почти дошел до Виолы, как вдруг на него вылетело посиневшее тело старика с застывшим ужасом на лице. Придержав его, Макс посмотрел на тонкую пластинку, закрепленную на правой стороне в области груди.

– Ну, здравствуй, профессор Жоддиен. – сказал Макс и легким толчком отправил его обратно.

– Ты его знаешь? – повернув голову, спросила Виола.

– Из отчетов. – коротко ответил Макс, подходя к ней. – Он должен был возглавить научную группу, направленную к планете АР744/А для пополнения биологического материала…

Макс запнулся. Прямо перед ними на специальном лафете стояли пять крио-камер. В приоткрытую щель соседнего помещения были видны десятки белых овальных камер с небольшим стеклом на уровне лица. Рядом с камерами застыли технические дройды, подготовленные для новых хозяев.

– И кто эти бедняги с планеты АР744/А? – спросила Виола.

– Люди. – коротко ответил Макс. – Люди, такие же, как мы. Планета АР744/А – это Земля.

Мощный удар по крио-камере согнул ее пополам. Верхняя крышка отлетела, а на стекле появилась плотная паутина трещин. Виола яростно отшвырнула камеру в сторону и, повернувшись к Максу, прорычала.

– Мы не должны допустить этого. – ее оптические сенсоры вспыхнули красным светом. – Никто не должен повторить нашей судьбы.

– Для этого нам придется воевать со всей галактикой. – спокойно ответил Макс. Искореженная камера медленно проплыла за спиной Виолы.

– На земле у меня остались родные и я бы отдала весь этот прогнивший мир, чтобы хоть раз их обнять. – сказала Виола. – Макс, я не могу допустить, чтобы их постигла подобная участь и, если надо, я готова воевать против всей галактики.

– Ну, таких масштабов я тебе не могу обещать. Пока нам надо избавиться от преследователей. – ответил Макс, отправив ей данные о линкоре. – А потом мы с тобой решим, что будет дальше.

Ремонт крейсера затянулся на бесконечных четыре часа, так как повреждения корабля были значительными. Иттиону не удавалось настроить гипер-двигатель на длинный прыжок, настройки постоянно сбивались, грозя кораблю гибелью в гипер-прыжке.

– У нас мало времени. Точнее, его нет совсем. – Макс находился в привычном виртуальном мире. Перед ним раскрылась звездная карта семи секторов с системами. Зеленой точкой был обозначен их крейсер, а красной – линкор. Противник за последний час значительно увеличил свою скорость, установив разгонные модули в виде одноразовых двигателей. – Меньше, чем через час мы будем в зоне поражения его носовых орудий. Иттион, вывести дальность нашего прыжка.

Перед крейсером появились три дуги, каждая из которых показывала дальность, а цвет – вероятность успеха. Зеленая линия была самая короткая и едва дотягивала до ближайшей системы АН312/7 с семью планетами сектора АМ132/Н7, но это был безопасный прыжок. Желтая дуга позволяла дотянуться до трех систем АН313/4, АН314/М1 и АН315/4 того же сектора АМ132/Н7. Красная покрывала все семь систем сектора, но вероятность успеха была чуть выше одиннадцати процентов.

– Что означают эти цифры и буквы? – сморщила недовольное лицо Виола, пытаясь разобраться в навигационных картах Иттиона.

– Все довольно просто. – ответил Макс. – Смотри, это – сектор АМ132/Н7, краткая информация о нем зашита в его названии. АМ означает не колонизированный сектор, 132 – порядковый номер, зарегистрированный в картографическом центре галактики, обозначение Н говорит о том, что он не имеет пригодных для проживания систем, 7 – количество систем, входящих в сектор.

– А системы обозначаются по тому же принципу? – спросила Виола, подходя к ближайшей системе. – Система АН не имеет кислородных планет, 312 – порядковый номер, а цифра 7 – количество планет в системе, правильно?

– Да. – ответил Макс, подходя к Виоле. У нее нет установленных баз по навигации и для нее это совсем новое направление, для освоения которого требуется время. – Вот здесь М1 означает астероидные поля и, судя по тому, что там всего одна планета, их очень много…

– Крейсер будет в зоне поражения через двадцать минут. – прервал их Иттион, возвращая в реальность.

– Иттион, активировать гипер-двигатель, проложить координаты в систему АН312/7. – приказал Макс.

От крейсера тут же пролегла пунктирная полоска в сторону ближайшей системы, а через секунду спокойное мерцание звезд раскрытых систем смазалось, словно кто-то неосторожным движением смешал их холодный свет. Макс ничего не почувствовал, лишь его сознание получило известие о факте ухода корабля в гипер-прыжок.

– Иттион, по прибытию в конечную точку, начинай новый разгон и уход в гипер-прыжок в систему АН314/М1. – приказал Макс, наблюдая появление на схеме желтой линии, меняющей их направление. – Если у нас не получится оторваться от линкора, то, возможно, мы сможем укрыться в астероидных полях.