После того как Никита проводил гостей, он вернулся в кабинет Виктора Вениаминовича, ему не терпелось поговорить с кем-то об этой женщине, и он начал расспрашивать.

– А вы хорошо знаете эту Елизавету? – спросил Никита, стараясь, чтобы голос звучал как можно более равнодушно.

– Я ее отца хорошо знаю, – ответил Беляев, – он был главным дирижером в нашей филармонии, сейчас преподает. И маму тоже. Интеллигентнейшие, очень творческие люди. Лизу еще ребенком помню. Красавица, не все тридцатилетние выглядят как она.

– А ей сколько лет? – изумился Никита, который так и подумал, что ей лет тридцать.

– В районе сорока где-то, – ответил профессор, – точно не знаю.

Никита был поражен. Так она совсем взрослая женщина, он-то подумал, что лет на пять всего старше. Но это известие его ничуть не смутило, удивило, но не остановило, наоборот, заинтриговало еще больше.

– А она интересуется архитектурой и живописью? – опять, будто между прочим, спросил он.

– Не думаю.

– А почему же тогда приехала сюда? – пожал плечами юноша.

– Думаю, муж попросил, – ответил профессор, – он у нее работает в холдинге, который будет строить нашу ратушу. Он там какой-то большой босс по юридической части.

Больше говорить было не о чем. Как он ошибся! Она взрослая женщина, наверняка и дети имеются, но главное, она замужем. А он, дурак, залюбовался, на выставку ее пригласил. Кто он – и кто она? С чего он вообще взял, что она на него как-то особенно смотрела? Что вообще себе вообразил? Никита думал о новой знакомой весь день, терзался, но по дороге домой твердо решил, что звонить ей он не будет. Нет, молодой парень не должен интересоваться замужней женщиной.

Он решительно вытащил из кармана визитку, которую дала ему Краснова, скривил в горькой усмешке губы и бросил ее на асфальт. Опустив голову, он прошел шагов десять-пятнадцать, потом резко повернулся и пошел в обратном направлении. Легкую бумажку уже подхватил холодный ветер, и Никите пришлось выбежать на проезжую часть, чтобы вернуть себе свое сокровище.

После их ссоры переносить разлуку с Лизой оказалось нелегко. Куда тяжелее, чем он думал. Все-таки он, дурак, обманулся в своих надеждах, не надо было звонить ей, не надо было ее приглашать к себе. Ну, промелькнула бы она в его жизни прекрасным видением, и все. И сейчас он бы не мучился, вспоминая каждое ее прикосновение, каждый взгляд, не анализировал бы каждое ее слово: а что оно на самом деле значило? Он пытался гнать от себя мысли о Лизе, пытался спастись творчеством, но ничего не получалось, все валилось из рук. Потом ему стала приходить в голову такая мысль: а вдруг она тоже страдает? Вдруг тоже считает, что ошиблась, оттолкнув от себя возможное счастье? Соблазн выяснить все, увидеть ее был настолько велик, что ноги против воли, сами понесли его к телецентру. Конечно, никаких отступных шагов он делать не собирался, он просто хотел посмотреть на ее реакцию. Если она скажет, что не может без него и готова ради него на все, значит, они будут вместе. Если нет, это будет их последней встречей и он любым усилием, чего бы оно ему ни стоило, постарается забыть о ней навсегда. Лиза его удивила. Обмануть его, да так жестоко! Но с другой стороны, она ведь сделала это, чтобы его вернуть, значит, она все-таки его любит. Ладно, этот обман он ей уже простил. Но в остальном… Может ли он ей верить? Действительно ли она готова к тому, чтобы сделать выбор? Никита терзался этими вопросами, он не хотел делить эту женщину ни с кем, сама мысль о том, что она каждую ночь ложится в постель с другим мужчиной, была для него мучительна. Но и отказаться от Лизы он не мог.

В глубине души Никита понимал, что, наверное, слегка переборщил со своими требованиями. Все-таки одно дело Светка – она его ровесница, они знакомы много лет, и ее попытка вернуть его себе в качестве любовника действительно выглядела оскорбительно. Елизавета – совсем другое дело. Ей сорок лет, у нее взрослая дочь, она связана семейным узами многие годы, ей, наверное, нелегко просто взять и уйти из семьи. Но у Никиты все больше зрели сомнения в том, что она вообще собирается это делать. Особенно сильным это подозрение стало после одной случайной встречи на улице. Это было зимой, роман с Лизой был в самом разгаре, они были на пике чувств. После работы Никита пошел в книжный магазин, который расположен по соседству с новым дорогущим торговым центром, куда он никогда даже и не совался. Выйдя из книжного, он остановился у пешеходного перехода и почувствовал, что в кармане дубленки вибрирует мобильный телефон: звонила мама с какими-то хозяйственными поручениями. Чтобы лучше ее слышать, он отошел в сторонку, ближе к торговому центру, и тут его ждало весьма неприятное зрелище. Из дверей сияющего огнями и рекламами магазина прямо навстречу ему шла о чем-то увлеченно беседующая парочка. Он бы и не повернулся в их сторону, если бы не услыхал Лизин голосок, и сердце его не екнуло в груди, и кровь не стала пульсировать где-то в горле. Парочка шла по направлению к парковочному месту, мужчина нес в обеих руках огромные пакеты с покупками, женщина держала его под руку. Яркий свет фонарей отделял Никиту от дорожки, ведущей из фешенебельного магазина к местам парковки, и он не боялся, что Лиза его увидит. Она была в шикарной длинной шубе из светло-кремовой норки (надо же, а на свидания с ним она одевается скромнее – специально, что ли?), ее муж был в короткой черной куртке из какого-то гладкого меха, и, несмотря на мороз, без головного убора. Никита постарался его получше рассмотреть, даже приблизился ради этого. Рост не меньше метра девяносто, широкие плечи, темная каштановая челка, породистое лицо. Лизин муж показался Никите очень красивым мужчиной. Они о чем-то болтали, потом оба разом засмеялись и аж согнулись в приступе хохота. Когда они поравнялись с Никитой, он расслышал его слова:

– А что, Лизушка, давай и правда это сделаем, – говорил он, все еще смеясь, – ты представляешь, какая у него будет рожа! Да они все там уписаются! Давай, а то надоели эти постные дни рожденья.

– Вадик, ты, конечно, у меня смелый мальчик…

Дальше Никита не слышал, они прошли к парковке, в руке мужчины пискнул пульт сигнализации, он открыл багажник сверкающего серебристого «Лексуса» и загрузил туда пакеты. Лиза села на переднее сиденье и немедленно стала пудриться. После чего ее муж сел за руль, и огромный автомобиль плавно вырулил на проезжую часть.

Никита был подавлен. Его «Лизушка» (с ударением на «у» – как трогательно!), ее «ты у меня смелый мальчик»… Так не разговаривают супруги, которые находятся на пороге расставания. Они не ходят вместе на дни рождения и не придумывают веселые розыгрыши, не смеются от души над шутками друг друга. Никите было очень больно. Он понял, что у Лизы продолжается вполне счастливая семейная жизнь, жизнь, которая ее вполне устраивает и с которой она вообще не хочет расставаться. А что он?

Еще вчера они виделись, и она сказала, что любит его. Вопреки его первоначальным страхам, они с Лизой виделись довольно часто. Это в начале их знакомства Никита думал, что они будут встречаться только по субботам и всю неделю он будет пребывать в тоскливом ожидании этих встреч. Но нет. Они стали встречаться на квартире в трех минутах ходьбы от телецентра. Лиза сказала, что какая-то ее подруга уехала за границу и оставила ей ключи. Никита просто не знал, что Лиза сама сняла эту квартиру, понимая, что Никите это просто не по карману, и скрыла от него этот факт, чтобы не оскорблять его мужское достоинство. Лиза звонила ему, как только выходила из дома, обязательно желала доброго утра. В течение дня он тоже мог ей позвонить в любой момент.