Девушки вполне могли уйти на охоту за сладким без него или еще куда-нибудь. Но дверь открылась почти сразу.

Соседка Дейдры Грайне — Агнесс, окинув юношу суровым взглядом, безмолвно скрылась. Распределение на один Факультет никак не изменило их отношение друг к другу. Грэм не был уверен, что когда-нибудь сможет свободно общаться с подругами Элли. Брианна казалась ему слишком легкомысленной, а Агнесс чересчур похожей на парня. И обе были напрочь лишены того, что и привлекало его в девушках — их не нужно было опекать.

Все-таки Агнесс передала соседке, что к той пришли. Дейдра Грайне вышла к нему, по обыкновению робко улыбаясь краешками губ. В искусственном освещении коридора ее светло-рыжие волосы показались Грэму почти розовыми.

— Мы еще никуда не ходили, — сказала девушка, по обыкновению почти шепотом.

Грэм сделал несколько шагов в сторону соседней комнаты Олвен.

— Тогда может быть и не стоит? Просто побудем немного вместе.

Он невольно подумал, что, если Агнесс в общежитии, то может быть и Элли у себя? Не позвать ли и ее к ним?

Постучать Грэм к Олвен не успел, дверь открылась сама и появившаяся на пороге Бренда бросила назад:

— Я на дополнительные занятия, — окинув подозрительным взглядом стоящих в коридоре однокурсников, она почти бегом проследовала к выходу, словно стремясь избежать вопросов.

Грэм и Дейдра Грайне вошли в комнату. Олвен повернула голову к тем, кого все учителя уже пророчили ей в истинный трикветр.

— Видели? Она тут вообще не живет.

Олвен держала в руках запечатанный пакет из плотной бумаги.

— Пришла буквально только что, дала вот это… и опять уходит. В праздник. Какие могут быть занятия?

Она надорвала край упаковки, извлекая бутылку и передавая ее Грэму. Юноша выдернул пробку и принюхался.

— Похоже на сидр.

Кроме глиняной бутылки, больше напоминающей кувшин, в пакете нашлось несколько глазированных пряников и фруктовые конфеты явно домашнего приготовления.

— Слишком узнаваема рука мастера… — тем же полушепотом произнесла Дейдра Грайне.

Мастер Джулиан на занятиях продолжал угощать студентов фруктовыми и выпеченными лакомствами. Несколько девушек ходили к нему на факультативы — кулинарный и по аромамаслам. Грэм понял, что все-таки не голодный, поэтому отошел к окну, наблюдая за маленьким, но приятным пиршеством. Олвен подняла на него мягкий взгляд.

— Ты привыкаешь?

Юноша почти мгновенно понял, что она имеет в виду.

— С трудом, — честно признался он.

Кровь бессмертного иногда казалась ему чем-то похожим на вирус или паразита, что поселился в его плоти и подчинял себе.

— На что это похоже? — смотря в сторону отрешенным взглядом, прошелестела Дейдра Грайне.

Грэм задумался, подбирая слова и словно прислушиваясь к себе.

— Ни на что, что можно объяснить простыми словами. Как будто что-то наблюдает за мной изнутри и ждет чего-то. Но пока я не готов к экспериментам над собой. Я не знаю, что теперь могу.

«И не уверен, что готов к таким знаниям… к таким экспериментам… чушь все это!» — путано думал Грэм.

— Ты изменился… — сказала Олвен. — Но не стал другим. Странно звучит, правда?

Грэм промолчал, давая ей закончить мысль.

— Как если бы все твои качества стали ярче, сильнее, даже гротескнее, — пояснила Олвен.

Глаза Дейдры Грайне окончательно застыли как у слепой.

— Я вижу твою ауру… — девушка обрисовала пальцем контур перед собой, не поворачиваясь в сторону Грэма. — Она меня пугает.

Юноша отошел от окна и, приблизившись к сидящим на кровати девушкам, взял Дейдру Грайне за руки. Пальцы ее были ледяными.

— Тогда отвернись. Я не хочу, чтобы ты меня боялась.

Дейдра Грайне высвободила руки и провела ладонями по волосам присевшего перед ней молодого человека.

— Это не тот страх. Это восхищение силой. Когда ты станешь собой, тебя никто не сможет одолеть, кроме… не могу разобрать… Но будет боль… слишком много боли. А потом…

Тихое бормотание девушки стало совсем неразборчивым. Грэм вновь перехватил ее руки, сжимая пальцы.

— Хватит! Теперь уже и мне почти страшно, — голос юноши однако был слишком беспечен для таких слов.

Олвен обняла подругу за плечи, жестом прося Грэма отойти.

— Я знаю, что у меня не будет семьи, — сказала Дейдра Грайне по-прежнему глядя перед собой отсутствующим взглядом. — Когда-нибудь я захочу уйти за грань. К тебе.

Она моргнула.

— Вы записывали? Что я сказала?

Олвен погладила девушку по волосам.

— Грэм, проводи ее. Ей пора спать.

Дейдра Грайне послушно поднялась, слегка пошатнувшись и позволяя увести себя.

— Я знаю, что очень мало могу, — продолжала шептать она едва слышно. — И почти не контролирую. Как будто кто-то говорит через меня. Дома я только всех пугала.

В коридоре она почти повисла в руках молодого человека, так что ему пришлось буквально внести ее в комнату и положить на кровать. Грэм присел рядом с девушкой, с сочувствием отмечая ее резко заострившиеся черты.

— Когда я увидела тебя, поняла, что опять могу говорить, — Дейдра Грайне погладила юношу по груди через рубашку.

«Иногда лучше ничего не видеть и не знать, если это настолько отнимает силы», — подумал Грэм, оборачиваясь на Агнесс.

— Сможешь за ней посмотреть, Кардиган? А то мне придется остаться тут на ночь.

Агнесс восприняла это стоически.

— Я разберусь, — сказала она достаточно уверенно, чтобы Грэм ей поверил.

«Что Элли в нем находит? — подумала Агни. — Обычный высокомерный нахал».

Грэм поцеловал Дейдру Грайне в слегка влажный лоб и, не обратив больше внимания на Агнесс, вышел. Олвен стояла в дверях своей комнаты, когда он возвращался.

— Я не вижу… так как она, — сказала Олвен, — но тебя я чувствую. Если не будешь применять свою силу, она тебя сломает.

Грэм сжал ее руку, безмолвно прощаясь.

«Если бы знать суть этой силы», — подумал он невесело.

Кровь Светлейшего Короля превращалась в проклятие.

✧☽◯☾✧Ночь Самайна✧☽◯☾✧Дублин✧☽◯☾✧Дом Белинды О`Ши✧☽◯☾✧

Робин легко шагал по неширокому тротуару, мягко освещенному высоким дорожным фонарем. Было немного прохладно, но детей и подростков в пестрых костюмах это не останавливало. Сбившись в стайки по трое, четверо, пятеро, они бегали от дома к дому, стуча в двери и напевая: «Trick or treat»² и получая от взрослых горсть конфет.

Пак, в своем обычном облачении средневекового арлекина — зеленом и желтом камзоле — наконец-то не выделялся из толпы. Хулигански пригладив рыжие кудри, чтобы хоть немного