А воздушные парады в Тушино давно не проводятся…

Хотя самолет-призрак в этом вряд ли виновен.

Ленинские горы, МГУ

То, что Москва стоит на семи холмах, все слышали. И, кажется, никого не интересует — из чего состоят эти холмы? А ведь там, у самых корней земли, скрываются наиболее жгучие городские тайны.

Крайне редко случается, чтобы какая-то из них открылась людям. Но — бывает.

* * *

В конце шестидесятых учился в университете на физфаке один парень. Как теперь скажут, ботаник из ботаников. Двадцать лет мужику, а он весь в учебе и ни разу еще ни с одной девушкой по вечерней Москве не прогулялся. Не мог познакомиться, стеснялся.

Тогда один его друг предложил:

— Хочешь, со своей двоюродной сестрой познакомлю? Она симпатичная.

Парень согласился.

Для первого знакомства назначили свидание там же, на Воробьевых горах, возле башни физфака, у главного входа.

— А как я ее узнаю, если ни разу в глаза не видел?

— Ноу проблем! Наденешь мой синий галстук в полоску, белую рубашку, черные ботинки. И в руки возьмешь… ну, что, например? Ну, журнал «Знание — сила», скажем. Я тебя сестре опишу подробно, станешь тут, у второй колонны, она сама к тебе подойдет.

В назначенный день и час парень с физфака выкатился на свидание — при галстуке, при рубашке с ботинками. В руках журнал «Знание — сила».

Стоит, колонну спиной подпирает. Пять минут стоит, десять, пятнадцать. На часы посмотрел — раз, другой…

Вдруг подходят к нему двое в строгих темных костюмах:

— Который час? — спрашивают.

— Без двадцати пять, — отвечает ботаник.

— А что у вас за часы, молодой человек? «Полет»? — интересуется один, очень серьезный.

— Нет, у меня «Командирские», дедовы.

Мужики в темных костюмах переглянулись, один другому кивнул, взяли парня под локоток и тихонечко так говорят:

— Здравствуйте, Сергей Иваныч! Рады видеть вас, Не будем время терять — пройдемте.

А парень точно — Сергей Иваныч Данилушкин по паспорту.

Но он, конечно, не привык, чтоб его по имени-отчеству величали. Кто молодого парня станет по имени-отчеству звать? Разве что милиция или, как тогда говорили, органы. КГБ.

Сергей перепугался. Но что делать? Поймали, повели — значит, имеют полное право.

А повели юного Сергея Ивановича почему-то в здание родного факультета. И это еще больше напугало студента: статьи уголовного-кодекса ему представлялись вполне умозрительно, а вот отчисление с факультета… Почему нет?

Вошли в лифт.

Народу много, целая толпа. На двенадцатом последний физик-очкарик покинул кабинку, и остались они втроем. Тотчас один из предполагаемых кагэбэшников нажал кнопку «СТОП». Лифт завис между этажами. Кагэбэшник связался по радиофону с диспетчером. Назвал ему какой-то цифровой код, а после абракадабру — что-то вроде «ВНИИСПЕЦХРАНСЛИПЕР», и лифт сам собой поехал вниз. Сергей затравленным взором по световому табло следил, как меняется отсчет этажей: «10… 9… 8… 7… 5… 4…»

«Что это? Неужто обратно возвращаемся?» Повеселел было. Но тут…

Лифт не остановился на первом… поехал ниже!

Туда, как знали все в МГУ, лифт ехать никак не мог!

А на табло уже «-2… -3… -4… -5…»

У Сергея глаза на лоб полезли — что за нелепица? Спит он, что ли, наяву?! А лифт едет себе спокойно, подрагивает. Доехал до минус семнадцатого этажа.

Двери открылись. Мужики в темных костюмах приглашают:

— Пожалуйста, Сергей Иваныч! Прибыли.

Вроде как с человеком разговаривают. Хорошо бы беседу поддержать, да в горле отчаянно пересохло.

— Где это мы? — еле выговорил, и то по-глупому. Не дело же арестованного вопросы задавать! Однако темная парочка — будто бы так и надо — отвечает:

— Это, Сергей Иваныч, то самое место, где вы неделю назад согласились работать в качестве добровольца. Наш исследовательский центр. Пойдемте, мы вам небольшую экскурсию устроим.

Сергей уже и без того был вполне ошарашен, но, услыхав такое, почувствовал, что извилины в его мозгу резко поднялись на дыбы… Как это: «согласился работать»?! Каким таким «добровольцем»?! Когда?

А упоминание «исследовательского центра» и вовсе напугало — ходили в Москве кое-какие слухи о всесилии чудовищной кагэбэшной науки.

Что, с одной стороны, пробудило в студенте нехороший интерес — любопытство зачесалось, будто ковырнул подсохшую корочку прыща. А с другой — забулькали в Сереге некие позывы к бегству, что-то вроде рези в животе.

Удивляло студента странное обращение с ним обоих темно-костюмников: они вели себя так, будто бы не впервые в жизни его видели. Будто и впрямь существовала какая-то договоренность между ними и лично Сергеем Ивановичем Данилушкиным. Какой-то крепкий и нерасторжимый союз, скрепленный договором и подписанный. И даже, возможно, кровью…

От таких мыслей Сергей Иванович и напрягался. Все чувства в нем обострились… Зато мозги, напротив, пребывали в каком-то сомнамбулическом состоянии, не в силах породить ничего такого, что помогло бы разрешить загадку.

Половину того, что показывали и немногословно поясняли темные костюмы, ведя его по каким-то длинным коридорам с сияющими лампами дневного света, студент Данилушкин совершенно не понимал. Бывает такое: слышишь слово и знаешь, что оно тебе знакомо вполне. Но смысл отчего-то уловить не можешь, как ни старайся!

— Криогенная зона имеет протяженность не менее 27 километров в длину и 15 в ширину, практически весь подземный слой под высотным зданием занят ею. Холодильные установки основаны на принципе химических реакций, но для поддержания их работы используются два специальных электрических генератора — автономных от городских электросетей. Здесь, собственно, все работает автономно. В том числе, разумеется, и связь. Есть и отдельная ветка метро. Специальная, только для наших работников, — улыбаясь, объяснял один темный костюм — тот, что повыше.

Ярко освещенный коридор, по которому они двигались, казалось, уходил куда-то в бесконечность. Студенту Данилушкину не удавалось определить даже примерное число нескончаемых дверей и ответвлений этого коридора, уходящих вправо и влево от основной магистрали.

— Метро — самый быстрый транспорт в Москве. Мы не могли не воспользоваться перспективной идеей! Представьте, Сергей Иваныч, входит человек, скажем, где-нибудь в ЦУМе в подъезд, открывает неприметную дверцу где-то в темном уголочке и попадает в лифт. А уже лифт доставляет его на специальную платформу внизу, к поезду. Поезд ходит по расписанию и, что немаловажно, быстро доставляет всех наших сотрудников к рабочему месту. Удобно ведь, правда же? — приветливо улыбался Сергею Иванычу другой темнокостюмник, с пронзительными голубыми глазами.