Когда я забинтовала его руку, он отшвырнул бутылку в раковину, схватил меня за талию и резко притянул к себе. Когда я прильнула к его телу, то поняла, что его не отпустило, его спокойствие напускное. Его мышцы были каменными, и я чувствовала, как его трясет всем телом.

Он не церемонясь, запускает руки под мое платье и сильно сжимает мои бедра. Я сглотнула и ужаснулась от того, что его лицо побледнело, а взгляд стал глубоким, более темным и пугающим. Всхлипнула, когда Ярослав резко встал, подхватил меня под бедра, и молча понес в спальню. Он бросил меня на кровать, сорвал со своих бедер полотенце и несколько секунд осматривал меня, глубоко дыша.

— Ярослав, — я пыталась с ним поговорить.

— Тихо, молчи, — он не дал мне сказать ни слова. Я понимала, чего он сейчас хочет. Ему не нужны разговоры, ему не нужно знать, что происходит внутри меня. Он не хочет знать, что я еле держусь, чтобы не впасть в истерику. Сейчас он не в себе.

— Сними платье, иначе я его разорву, — в данный момент ему нужен только секс. И я не смею ему перечить, готовая дать все, что он хочет. Поднимаюсь, сажусь, быстро снимаю платье, отшвыривая его в сторону.

— Теперь белье, Златовласка, — он отдает очередной приказ, который я тут же выполняю. Снимаю бюстгальтер, трусики, кидаю белье к платью, и замираю, не зная, чего ожидать. Он медлит, как хищник перед прыжком. Смотрит на меня голодным звериным взглядом. Наверное, у меня стресс, я просто не могу желать его в этот момент. Я вообще хочу разрыдаться у него на плече и одновременно меня возбуждает все то, что сейчас происходит. Я хочу его до скручивающей боли внизу живота, до дрожи во всем теле. И я даже его понимаю. Близость в данный момент может помочь нам прийти в себя.

— Раздвинь ножки, — он вновь не просит, приказывает. И я сгибаю ноги в коленях, раскрываясь перед ним, продолжаю смотреть, как его грудь вздымается от тяжелого дыхания. Он смотрит на меня звериным взглядом, от которого мне страшно. Так он смотрел на меня только в день нашей первой встречи на крыше. И я понимаю, что сейчас Ярослава нет. Со мной рядом безжалостный Монах. И я готова принять его вторую сущность, хотя мне и страшно.

Он просто смотрит на меня, трогая темным взглядом каждый обнаженный участок тела. Я не расслабляюсь, от его взгляда я напрягаюсь еще больше, сжимая в руках покрывало, чувствуя, как ноют напряженные соски, а внизу живота разгорается пожар. Это совершенно новые, еще неизведанные мной ощущения.

— Поласкай себя сама, приготовь свое тело для меня, — грубо, хрипло произносит он. Я отпускаю покрывало, и совершенно не знаю, что делать.

— Оближи пальчик, и обведи соски, — видя мое замешательство, подсказывает он. Я следую его приказам. Облизываю пальцы, и медленно обвожу соски, прикрывая глаза, слышу, как учащается его дыхание. — Коснись подушечками пальцев твердых сосков, перекатывай их между пальцев и сжимай. Делай это до тех пор, пока я не разрешу тебе остановиться! — это не просьба, это очередной безоговорочный, властный приказ. И я окончательно убеждаюсь, что передо мной Монах. Ярослав так никогда не делал. Он был со мной ласков и страстен.

— Аааа, — не выдерживаю, стону в голос, запрокидывая голову. Под его пристальным взглядом тело стало настолько чувствительным, что я содрогаюсь от собственных ласк. По инерции сжимаю ноги, пытаясь унять жгучее желание.

— Ноги! Не смей сжимать ноги. Раскройся! Я хочу видеть тебя всю, — вздрагиваю от того, что он повышает тон, и тут же следую его приказу, разводя ноги.

— Одной рукой продолжай ласкать и сжимать соски, а другой веди вниз по животу и поласкай свою киску, — никогда не думала, что буду ласкать себя на глазах у мужчины, но я это делаю. Бесстыдно выполняю приказы темной, пугающей стороны Ярослава. Как только дотрагиваюсь до пульсирующего клитора, выгибаюсь, не в силах лежать на месте, — Быстрее, не стесняйся. Ласкай себя интенсивнее, растирай свою набухшую вершинку. Я хочу, чтобы ты стала очень влажной. Потому что, когда я до тебя доберусь, то жестко тебя трахну, — Его слова звучат зло и устрашающее, но я потеряла стыд и страх. Я куда-то уплываю, интенсивнее растираю клитор, с каждой секундой возбуждаясь все больше и больше. Сама не замечаю, как начинаю извиваться, громко стонать и быстрее ласкать себя пальцами, слыша, как мой стон отдается эхом по всей комнате. И когда я почти перешагиваю грань невозврата и чувствую, что вот-вот бесстыдно кончу на глазах Монаха, он хватает меня за ласкающую плоть руку и останавливает. Выгибаюсь и громко хнычу в знак протеста.

— Тихо! Дальше я сам, — почти рычит он, хватает меня за лодыжки и подтягивает к краю кровати. — Перевернись на живот, встань на колени и прогнись.

— Что? — не понимаю я, распахиваю глаза, встречаясь с похотливым темным взглядом Монаха.

— Ты поняла меня, — он сам подхватывает меня и резко переворачивает на живот. Теперь он не медлит. Яр действует порывисто и даже грубо. Он тянет меня за бедра, вынуждая встать на колени, и надавливает на спину, чтобы я прогнулась. Его твердая плоть касается моего лона. Он на секунду замирает, сжимая до синяков мои бедра, а потом резко входит в меня до конца, с легкостью проскальзывая в мокрую киску. Мне немного больно от столь резкого и яростного вторжения. Но эта сладкая боль разливается по всему телу, вызывая жгучее желание. Он не останавливается, не дает привыкнуть к нему как раньше. Его движения порывисты и хаотичны. Монах грубо меня имеет. Он не занимается со мной любовью, а трахает, именно трахает. Грубо, глубоко, в бешеном темпе, растягивая мышцы лона до самого конца. А я громко стону не в силах сдержаться, цепляюсь за скомканное покрывало, сильно сжимая его в руках, чтобы выдержать этот безумно бешеный темп. В какой-то момент я начинаю привыкать к грубым толчкам и легкой боли от каждого грубого вторжения. Все тело горит и требует разрядки. Я задыхаюсь, хватаю ртом воздух и уже сама поддаюсь грубым мощным толчкам, слыша характерные шлепки наших мокрых тел.

— Даааа! — вскрикиваю, закатываю глаза и начинаю рассыпаться на осколки, содрогаясь всем телом от сильного оргазма, который лишает меня равновесия.

Падаю на подушку, пытаясь отдышаться, но Монах не позволяет, он выходит из меня, и резко переворачивает на спину. Подтягивает за щиколотки к краю кровати, закидывает мои дрожащие ноги себе на плечи и вновь врывается в меня, не давая ни минуты передышки. Он смотрит на меня очень темными горящими глазами. Его мощное тело покрыто капельками пота и мышцы перекатываются от каждого движения. Он тяжело, со свистом дышит, продолжая непрерывно входить в мое тело. И я понимаю, что Монах тоже невероятно красивый хоть и пугающий меня мужчина. Я люблю их обоих. Я нежно люблю Ярослава и дико, безумно наемного убийцу Монаха. Я обожаю все его сущности. И я и спешу ему об этом сказать.

— Я люблю тебя! — кричу громко, слыша, как зверь рычит в ответ на мое признание. Наклоняется ко мне, опираясь руками на матрас, приподнимает мои бедра выше и очень глубоко входит. Он двигается резче сильнее вновь набирая бешеный темп. А я впиваюсь в его спину ногтями и, наверное, до крови расцарапываю кожу. Я уже не кричу, голоса нет. Между ног все горит от невероятно долгого, неудержимого, бешеного темпа. Кажется, я больше не выдержу. И Монах читает меня. Он впивается в мои искусанные, пересохшие губы, жадно целует, глубоко проталкивая язык, передовая мне вкус крови из разбитых губ. Запускает руку между наших тел, находит клитор, и контрастом с грубыми точками нежно перекатывает его пальцами, массирует, разжигая во мне еще один пожар. Он оставляет мои губы, целует, прикусывает кожу на шее, слизывая капельки пота. Ведет языком ниже по ключицам к груди.