защищаем Москву. Москва — сзади, отступать нам некуда“. Так нам говорил всем. Танки стали приближаться к нам совсем близко. Когда приблизилась вторая партия танков, Клочков выскочил из окопа с гранатами. Бойцы за ним.»

И слова Шемякина:

«После того, как мы сбили 15 танков, а 5 танков повернули назад, на нас пошли ещё 30 танков. Политруку Клочкову говорят:

— Вы ошиблись: вы говорили, что не хватает по танку на брата, а сейчас больше, чем по два. Он говорит:

— Ничего, не страшно. Велика Россия, но отступать некуда: позади Москва.

Вначале было страшно, но потом озверели так, что и страха не было. Когда дрались с последними танками, осталось танков 6 или 7. Два кинулись на меня. Я в первом успел перебить гусеницу, второй наступает на меня. Я забегаю в окоп. Танк перебегает через окоп. Когда танк перескочил через окоп, я выскочил из окопа, перебиваю гусеницу. Когда танк загорелся, откуда-то получился взрыв. Меня ударило в левую сторону, ногу перебило, я потерял сознание. Очнулся в Москве.»

Разъезд немцы заняли, когда из 28-ми панфиловцев все были или убиты, или раненные и контуженные, потерявшие сознание. Но немецкие танки после таких потерь дальше не пошли. Сколько всего было подбито танков — никто уже сказать точно не сможет. Что-то сгорело, что-то немцы оттащили и отремонтировали, это не важно. Важно, что эти 28 не пропустили их. Они сражались насмерть. Выжившие — это случайность и счастье. Благодаря им мы знаем, что происходило 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково в подробностях.

Да, сегодня такие, как Исаев, ищут подробности в немецких документах. Эта мразь хуже, чем тот, который поднял руки перед немцами. Тому, хотя бы страшно было…

После того, как немцы отвели танки, окопы заняла подошедшая их пехота. Но уже на выручку 28-ми шли пятьдесят бойцов, направленных командиром полка Капровым. Немцев выбили, вынесли трех наших раненных бойцов: Натарова, Шемякина и Васильева. Немцы, по всей видимости, посчитали их мертвыми, а Шадрина и Тимофеева они утащили с собой. Эти двое очнулись уже в плену.

Добробабин. Тяжелораненый Натаров успел рассказать корреспонденту Кривицкому, что Добробабин погиб еще во время первой танковой атаки. Теоретически он мог быть контужен и принят за мертвого. Только есть одно но. Шадрин и Тимофеев его не видели вместе с собой в плену. Их же одна и та же группа немцев должна была забрать, они вместе должны были быть. Если же Добробабина не взяли немцы, то его забрали бы наши бойцы, пришедшие на выручку, как Ивана Моисеевича Натарова, Шемякина и Васильева.

Не могли наши оставить раненного там. И не мог тот человек, который был убит на глазах у Натарова, потом прятаться в домике обходчика без признаков ранения и контузии. Это исключено.

Тому самозванцу, которому сейчас стоит памятник в Цимлянске, помогло выдавать себя за настоящего Добробабина то, что в очерках Кривицкого события 16 ноября 1941 года у Дубосеково были описаны с документальной точностью. Оставалось только себя назвать сержантом Добробабиным. Я в этом абсолютно уверен, в том, что Добробаба — самозванец.

А подвиг 28-ми панфиловцев, решивших умереть, но не пропустить немцев к Москве, грудью встретивших 50 танков, умывших, в прямом смысле этого слова, немцев кровью у разъезда Дубосеково — подвиг беспримерный. Подвигом 28-ми панфиловцев вдохновлялись советские воины и у стен Сталинграда, на рубежах Курской дуги. Его значение переоценить невозможно.

И пусть будут прокляты те сволочи, которые сегодня мажут грязью этих людей, доходят до того, что вбрасывают в архивы фальшивки о том, что ничего такого не было, всё придумали журналисты ради сенсации (они уже и газету «Красная Звезда» военных лет приравняли к желтой прессе), и те, кто своими смрадными ртами булькает: немцы там ничего не заметили. Я всей этой сволочи искренне желаю долгих лет жизни, чтобы они дожили до того времени, когда им отломится по заслугам, как гитлеровским подстилкам, геббельсовской мрази.

С Праздником вас, дорогие мои товарищи! С Днем Советской Армии и Военно-морского флота! Нет у этого праздника другого названия. И нет у нас с вами другого Отечества, кроме того, которое мы еще должны завоевать — Социалистического. Того, за которое отдали жизни герои-панфиловцы.

Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. Артиллерийская катастрофа вермахта.

26 февраля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/02/26/

Понять, почему немцы оставили свою артиллерию без пушек, практически вооружив почти одними гаубицами, вообще никак невозможно, даже с учетом того, что вермахт строили, как военную структуру, исключительно штабные офицеры, почти никто из которых толком в реальных боях не участвовал, если не знать о таком понятии, как лоббизм…

Это было какое-то в полном смысле этого слова безумие — воевать без пушек. Ту их 37-мм противотанковую пукалку я пушкой считаю весьма условной, по характеристикам эта «дверная колотушка» недалеко ушла от противотанкового ружья, только на колесах и с расчетом в 5 человек. Еще один момент, число номеров орудийных расчетов у немцев. Почему-то оно у них больше, чем у советских артиллеристов. Наш расчет вполне себе пушки-«сорокапятки» — 4 человека. Этому безумию подвел итог сам Гейнц Гудериан, когда написал, что к 1943 году танковые войска вермахта были не в состоянии противостоять противотанковой обороне русских, а противотанковая оборона немцев ничего не могла противопоставить противнику. В плане противотанковой обороны немцы оказались банкротами. Основа противотанковой обороны — пушка. Из гаубицы по танку стрелять можно только от большого отчаяния.

Немцы и стреляли. Ю. Мухин даже хвалит их 105-мм полковую гаубицу, мол, она вполне себе была способна бороться с танками и как противотанковое средство вполне себе применялась. Вот это вот применялось как противотанковое средство:

Мне даже жалко немного немецких артиллеристов. Сколько они танков сумели подбить из этого — бог его знает, но даже японские камикадзе по сравнению с расчетами этих гаубиц — слабаки. Выкатить такое на прямую наводку против танковой атаки — самоубийство такое же, как и харакири.

Отличие танка, как цели, от пушки или гаубицы в том, что для поражения танка нужно попасть непосредственно в него (о поражении взрывной волной и осколками снарядов больших калибров мы не говорим), а танку, если у него нормальное орудие, достаточно попасть в район такой цели, как пушка или гаубица. Если наводчик танка видит противотанковое орудие и уже наводит орудие танка на него, то расчету ПТО нужно прыгать в окопчик, который он