Он любит меня! Как же он меня любит! А я готова ради него на все. И даже то, что мы не дождались первой брачной ночи, не омрачает моего счастья. Это все неважно. Главное, что мой царственный лев меня любит!»

Джул покачала головой. Похоже, леди Мэри была слишком наивной и восторженной девушкой. А Эдриан… Нет, каков подлец! Обесчестить невесту до свадьбы!

Она почувствовала острое разочарование. Вот тебе и безупречный лорд Эррол.

Джулия перевернула ещё одну страницу и наткнулась на описание одной из ночей, проведенной юной леди со своим возлюбленным. Создатель!

Неизвестно почему, Джул ощутила себя так, будто ее предали и ударили одновременно.

Она даже отложила в сторону дневник, не в силах читать откровенные описания своей предшественницы.

Нет. Она обязательно просмотрит все записи, но не сейчас. Потом.

- Миледи, вы уже проснулись?

Вопрос горничной заставил Джул отвлечься от раздумий.

- Доброе утро, - кивнула она, пряча дневник в пышных складках платья.

Перед глазами до сих пор стояли изящные буковки, складывающиеся в чудовищные слова. Леди Мэри без стеснения писала о том, что делал с ней «ее лев», и Джулия густо покраснела, представляя Эррола и красивую белокурую девушку, их поцелуи, объятия, горячую, темную страсть, заставляющую кровь быстрее бежать по венам, лишающую дыхания, испепеляющую жаром и вынуждающую терять остатки скромности и самообладания.

- Принести вам завтрак, миледи?

Бестелесный голос горничной заставил Джул оторваться от воображаемых картинок. Интересно, почему вся прислуга, которую она видела в Эшене и Артее, выглядит так странно? Как неживая? Нет, понятно, что в стране траур, но ведь Эррол совсем не похож на бесстрастного чурбана. Да, и остальные женихи кажутся вполне живыми.

- Долли, а как давно ты умерла? - рискнула спросить Джулия, решив, наконец, подтвердить или опровергнуть свою догадку. Сколько можно сомневаться? А то, каждый раз, наблюдает за служанкой и не может отделаться от мысли, что та ненастоящая. Вон, даже просвечивается немножко. Или это обман зрения?

- Пятьсот лет назад, миледи, - спокойно ответила Долли, посмотрела на Джулию ничего не выражающим взглядом и спросила: - Так вам нести завтрак?

- Да. Яйцо всмятку, два ломтика бекона, кусочек хлеба и чай, - машинально ответила Джул, пытаясь осознать происходящее.

Создатель! Она оказалась права. Они все мертвые! Совсем-совсем мертвые. Странная прислуга странного замка - нежить. Ох, ну, и дела!

- Подожди, - остановила она идущую к двери служанку. - А как ты умерла?

- Меня повесили.

Голос Долли звучал равнодушно.

- За что? - враз пересохшими губами вымолвила Джул.

- За государственную измену.

- А потом?

- Потом подняли и приставили служить роду Эрролов.

Вот так. Приставили. Подняли из могилы и…

- А кем ты была при жизни? - тихо спросила Джул. - Как тебя звали?

- Леди Долорес Сэйтон, маркиза Позен. Первый секретарь лорда Ашера Сартони, главы эверейской разведки, - ровно произнесла Долли.

На ее бескровном лице не дрогнул ни один мускул, а прозрачные, светло-серые глаза смотрели совершенно равнодушно. Ужасное зрелище. Ужасное и противоестественное.

Джул почувствовала, как по спине пополз холодок. Она смотрела на безразличную ко всему белокурую женщину и не могла понять, что чувствует. Страх, жалость, неверие, негодование - в душе все смешалось, и лишь многолетняя привычка позволила ей сохранить хоть какое-то подобие хладнокровия.

- В чем именно заключалась измена?

Она взяла себя в руки и постаралась говорить без эмоций.

- Это закрытая информация, - механически ответила служанка. - Я могу идти за завтраком?

Она не добавила привычное «миледи», и Джул снова вспомнила артейских слуг. Те тоже выглядели странно и редко обращались к ней, как полагается.

- А остальные?..

Она не договорила, выжидающе глядя на Долли.

- В Эверее вся прислуга - бывшие государственные преступники.

Боже! У них тут что, восстание какое-то было? Но в книгах, которые она успела прочитать, ни о чем подобном не писали.

- Что произошло? Переворот? Революция? Что, Долли?- взволнованно спросила она.

- Это закрытая информация, - снова механически повторила горничная. - Яйцо всмятку, два ломтика бекона, кусочек хлеба и чай, я все правильно запомнила?

- Да, ты все верно запомнила, - тихо сказала Джул. - Иди.

Она решила не мучить служанку расспросами. Хотя, не сказать, чтобы та явно выказывала недовольство. Но кто знает этих живых мертвецов? Что они чувствуют, и чувствуют ли вообще?

Джулия расстроенно посмотрела на бесшумно закрывшуюся за горничной дверь и покачала головой.

И она еще думала, что судьба обошлась с ней несправедливо? По сравнению с Долли, она просто счастливица!

Интересно, что чувствует Эррол, постоянно общаясь со своими слугами? Эррол…

Джул покраснела.

Ее мысли снова вернулись к дневнику леди Мэри. И к описанию жарких ночей, проводимых графиней в объятиях Эдриана. Удивительно, как леди Норрей не стеснялась подробно описывать такие вещи?

«Он раздвинул мои ноги и опустился всей тяжестью. Ах, какой он большой и горячий! Он двигался, и я двигалась вместе с ним, и мне было так хорошо! Это длилось долго, гораздо дольше, чем в прошлый раз, и я совсем потеряла счет времени, только внутри все горело и ныло, а потом, он прикусил мое плечо, и я вскрикнула от боли и от наслаждения одновременно!» - вспомнились ей восторженные строки, написанные мелким почерком, со старомодными росчерками и завитушками.

И Джул так явственно представила и широкую спину Эррола - крупную, перевитую бугрящимися мышцами, влажную от пота, - и тонкую фигурку графини, с раскинутыми ногами и бесстыдно обнаженной грудью, и раздающиеся в спальне стоны - задыхающиеся, томные, сладострастные. Джулия ощутила, как внутри, там, где когда-то так умело хозяйничали пальцы графа, стало горячо и странно щекотно. И захотелось ощутить...

Создатель! О чем она думает?!

Джул отбросила дневник на кровать и посмотрела на него с отвращением, как на гремучую змею.

- Ваш завтрак, миледи.

В комнате неслышно появилась Долли. Горничная принялась накрывать на стол, выставляя с подноса горячий чайник, тосты, поджаренный бекон и пашотницу с яйцом.

- Приятного аппетита, миледи, - поправив белоснежную салфетку, бесстрастно пожелала служанка.

- Спасибо, - кивнула Джул, по-прежнему не сводя взгляда с проклятой тетради.