– Ну да, сегодня нет, но это не значит, что их не будет и завтра.

«Нет у меня никакого завтра!» – едва не выпалила Софи, но сдержалась и сказала:

– Арно, ты просто не знаешь, о чем говоришь.

– Ты тоже, глупая девчонка.

От такой наглости Софи даже взбодрилась.

– Знаешь, пожалуй, я действительно верну себе корону. Исключительно ради того, чтобы тебя повесить.

– Ты когда-нибудь была в доме охотника? Знаешь, что там едят на ужин? И сколько там комнат? Нет? А зря. Могла бы и посмотреть, как люди живут. Твои, между прочим, люди. Иди к этому парню в гости, пока он тебя зовет. Видишь же, он прямо обмирает, до того хочет, чтобы ты пошла с ним! – Арно подмигнул ей и, прижав ладонь ко рту, громко прошептал: – Он в тебя втрескался по уши!

Софи побагровела от смущения:

– Боже мой, Арно, веди себя прилично! Уилл женат!

Уилл, который как раз поднес к губам фляжку с водой, чуть не подавился.

– Что? С чего ты это взяла?

– Но ведь ты… ты же говорил…

– Что я говорил?

– Что тебя ждет кое-кто дома. Что ты нужен там.

– Ну да, ждет. Сестра.

– Ой!

Софи покраснела еще гуще. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

Арно захлопал в ладоши:

– Видишь? Я был прав! Ты уже кое-что узнала! – Закинув мешок себе на плечи, он выудил из могилы меч, припрятанный там, и достал из кармана связку ключей. Побрякушки он еще раньше распихал по карманам. Через мгновение дверь мавзолея распахнулась. – Пошли, девица. На ужин нас ждет олений бок. С кориандром и черным перцем. И с соусом из красной смородины. А если повезет, то и с гарниром из печеной картошечки и тушеной капусты.

– А кролик тебя не устроит? – спросил Уилл. – Если удастся его раздобыть.

– Устроит. Раздобудешь.

Все трое вышли из склепа на солнце. Арно поднял лицо к небу, улыбнулся и сладко потянулся, широко раскинув мощные ручищи.

– Эхх! – крякнул он. – Хорошо быть мертвым.

Софи поняла, что дело плохо, когда до дома Уилла оставалось не больше мили. Прошло два дня после пожара, они шли, и в груди у нее по-прежнему тикало, но тяжело и медленно. Теперь тиканье стало прерывистым – замедлялось, затихало, потом опять ускорялось. Звук был настолько слабым, что Софи не слышала, а только чувствовала его, и от этого делалось еще страшнее. Она ослабела. Ноги и руки стали тяжелыми, как мешки с песком. То и дело она останавливалась и бросала Заре палку: эти паузы нужны были для того, чтобы перевести дух и не тревожить Уилла и Арно, которые без нее шли бы не останавливаясь. Только сила воли помогла ей добраться до домика в лесу.

В аккуратном садике на солнышке сидела пожилая женщина с корзиной и чесала шерсть. Рядом устроилась девочка. Закрыв глаза и запрокинув голову, она подставила лицо лучам заходящего солнца. Девочка была закутана так, словно на дворе стоял январь, а не август.

– Бабуля? – окликнул женщину Уилл. – Я привел друзей.

Женщина обернулась. Ее брови удивленно поползли вверх. Внимательный взгляд серых, как у внука, глаз тут же обежал Софи с Арно, задержавшись на шраме Софи, который выглядывал из ворота рубахи, и на шраме, пересекавшем щеку Арно.

Девочка нахмурилась.

– Это моя бабуля, – сказал Уилл. – А это Гретта, моя сестра. Бабуля, Гретта, знакомьтесь – это Софи, Арно и Зара.

– Здравствуйте, как по… – начала Софи.

Но не закончила: перед глазами все поплыло, она споткнулась и упала. Уилл и Арно бросились к ней.

– Бог ты мой! Что это с ней такое? – спросила старуха, вскакивая. – Белая, что твое полотно!

– Не знаю, – ответил Уилл.

– Скорее, парни. Сажайте ее сюда.

Пока Уилл и Арно усаживали Софи в кресло, бабушка поспешила в дом. Через пару секунд она вернулась с бутылочкой уксуса, которую сунула Софи под нос.

От резкого запаха что-то в сердце девушки встало на место, и оно забилось сильно и ровно, как всегда.

– Спасибо, – сказала она и почувствовала, что к ней возвращаются силы.

– Что с тобой? – спросил ее Уилл.

– Ничего. Со мной такое бывает… иногда, – солгала Софи. – Голова кружится. А после пожара особенно. Наверное, из-за дыма.

Ей не хотелось сообщать им, что у нее останавливается сердце. Она и сама еще не смирилась с этим.

– Какой пожар? – насторожилась бабушка Уилла. – И при чем тут дым?

– Долгая история, – ответил внук.

Бабушка посмотрела на него, поджав губы:

– Сначала бродячие кошки. Потом собаки. Теперь вот, полюбуйтесь, бездомная девушка и неприкаянный вор. Где ты только находишь их, Уилл? Или это они находят тебя?

Уилл усмехнулся. Софи подняла голову и увидела, что он держит на руках сестренку. Ее руки и ноги были тонкими, как спички. Сначала Софи думала, что девочке лет пять-шесть, но теперь решила: пожалуй, десять, а то и одиннадцать. Просто она была очень худой и невысокой, и вряд ли могла самостоятельно ходить.

Между тем девочка, повернув к Софи изможденное лицо, внимательно рассматривала гостью. Ее глаза казались огромными.

– Здравствуй, – сказала ей Софи и улыбнулась.

– От тебя воняет, – ответила девочка.

– Гретта! – воскликнула бабуля.

– Что я могу поделать, если это правда?

Софи знала, что от нее пахнет дымом. А может, и чем похуже. Она ведь не мылась уже много дней.

– Можно я воспользуюсь вашей ванной? – спросила она.

Бабуля рассмеялась. И ткнула большим пальцем себе через плечо.

– Вон она, наша ванна. Пользуйся на здоровье.

Софи вытянула шею и увидела воду, которая звонкой серебристой лентой текла мимо дома.

– Но это же… ручей?

– Ну да. Уилл, принеси ей мыло и полотенце, пожалуйста. Да и для себя с Арно захвати.

Арно хотел было возразить, что не нуждается в гигиенической процедуре, но, нюхнув исподтишка свою подмышку, поморщился и смолчал. Уилл опустил Гретту на землю и ушел в дом.

– Но здесь же все видно, – продолжала недоумевать Софи, глядя на ручей.

– Спустись ниже по течению. Там тебя никто не увидит, разве что олени. А парни будут выше. И промой как следует порез у себя на губе. Он воспалился. Мыла не жалей. И одежду постирай тоже. Повесишь потом здесь, на веревке.

– Но у меня больше ничего нет. В чем я буду ходить, пока она высохнет?

– Я тебе что-нибудь дам. Все лучше, чем терпеть твоих блох в доме.

– Блох! – оскорбленно воскликнула Софи. – У меня нет…