Не то чтобы это представляло большую опасность для людей Сергея. Судя по сообщениям, их противник не обладал системами индивидуальной бронезащиты и был оснащён лишь лёгким стрелковым оружием. Но Серебряков вряд ли стал бы тем, кем он стал, если бы рассчитывал на удачу. Нет, он был великолепным игроком в покер, и Лапки был горд раз за разом проигрывать ему в эту дурацкую архаичную игру, в которую они играли незнамо откуда появившимися у Сергея древними картами, сделанными из пластика и бумаги. Каждая партия, несмотря на то что он выигрывал в лучшем случае одну из пяти раздач, дарила ему удовольствие, сравнимое с глотком хорошего виски. Ему нравилось наблюдать за опасным хищником в дружеской, а главное, в безопасной для себя атмосфере. И сейчас он чертовски не завидовал тем жалким, глупым мерзавцам, которые навлекли на себя его гнев.

– Посадочные платформы. Первый отряд высаживается на площадке девяносто шестого этажа. Точка входа группы два, на шестидесятом этаже.

– Понял тебя, Сергей. Высадка через две минуты.

– Мы давно готовы, Коготь один. Ждём команды.

Лапки кивнул, хотя и понимал, что собеседник никогда не увидит этого движения. Лёгким, едва заметным движением он направил своего «Минотавра» в облёт здания по правой стороне. Его напарник делал то же самое, но двигаясь в противоположную сторону. Два тяжёлых десантных корабля сделали круг и синхронно двинулись к своим целям. Один стал подниматься, а второй, наоборот, опускался к своим точкам прорыва в здание.

Стоило Лапки приблизиться к выступающей посадочной площадке на сто метров, как высокоскоростные дротики импульсных винтовок едва слышно забарабанили по корпусу бота. Некоторые очереди попадали по фонарю кабины, но смогли оставить на прочном бронепласте лишь небольшие царапины. Лапки чуть наклонил голову и увеличил изображение, показавшее ему чуть больше полдюжины людей, которые вели огонь по его кораблю из автоматических винтовок. Они почти не прятались за укрытиями, а некоторые даже вышли вперёд. Увеличение и разрешение наружных камер наблюдения было столь великолепным, что пилот увидел, как один из бойцов рывком выбросил опустевший магазин винтовки и уверенным движением вогнал в магазиноприёмник новый. Спустя мгновение на корпус бота обрушился новый град безвредных для него снарядов.

– Скотти, напомни-ка мне, что старуха сказала нам делать в случаях, когда по нам откроют огонь.

– Делать то же самое? – с наигранным недоумением ответил его напарник, покосившись в сторону пилота.

– Вот именно. Скотти, будь добр.

– С удовольствием…

Пальцы второго пилота легли на пульт управления и отдали команду. Из специальной ниши под носом бота раскрылись бронещитки и вниз опустилось штурмовое импульсное орудие. Оно чем-то напоминало древнее оружие с вращающимся блоком стволов, которое было популярно в эпоху огнестрельного оружия за счёт своего высокого темпа огня. С созданием импульсного оружия оружейники создали более улучшенную версию этого древнего образчика средства разрушения. Синхронизированные ускорители могли выпускать десятимиллиметровые бронебойные дротики со скоростью сто десять выстрелов в секунду. Такой темп огня был чудовищным. У лёгкого стрелкового оружия скорострельность искусственно понижалась для того, чтобы не допустить перегрева конденсаторов и разгонных катушек. Бортовому орудию перегрев не угрожал благодаря постоянному охлаждению не ведущих огонь разгонных катушек, оно могло поддерживать чудовищный темп огня, буквально разрывая свою цель на части.

Скотти нажал на гашетку и открыл огонь. Раскалённые от трения о воздух десятимиллиметровые дротики, словно лазерный луч, косой смерти прошлись по площадке, оставляя после себя настолько мелкие останки, что в них не смогли бы разобраться и десяток патологоанатомов за месяц непрерывной работы. Попав в прицел, люди просто исчезали в месиве из крови, мяса и осколков. Орудие пело страшную симфонию смерти четыре с половиной секунды, успев выпустить почти шесть с половиной сотен снарядов, которые превратили некогда «красивую», по местным меркам, деталь архитектуры в безжизненный ландшафт какого-нибудь захудалого спутника. Более шестисот воронок покрыли прочнейший бетон, кое-где окрасив его красными брызгами.

Обозрев результат работы своего напарника, Лапки удовлетворённо кивнул и подвёл корабль ближе к посадочной платформе, отключив маршевые двигатели и используя одни лишь антигравы. Он сильно сомневался в том, что гражданская платформа сможет выдержать вес военного бота, так что просто завис над ней на высоте пяти метров и вновь открыл канал связи с Сергеем.

– Коготь-один – Бешеному псу. Высадка! Повторяю, высадка!

– Принято, Первый.

– Удачной охоты.

* * *

Два десятка фигур, закованных в силовую броню, выпрыгивали из десантного люка, раскрывшегося в нижней части бота. Никто не задумывался о таких пустяках, как тросы или нечто подобное. Им даже не пришлось использовать прыжковые двигатели для смягчения падения, и они просто положились на искусственные мускулы и компенсаторы своей брони. С глухим грохотом десантники ударялись об землю и вскидывали тяжёлые штурмовые винтовки, занимая секторы обстрела и двигаясь настолько синхронно и уверенно, что это могло бы унизить лучших балерин Большого Верденского театра. Отточенные тысячами часов тренировок, движения и рефлексы руководили группой, превращая их почти в единый организм, целью которого был поиск и уничтожение противника.

Как только все двадцать человек оказались на площадке, Серебряков, которого от остальных можно было отличить лишь по нанесённому на левую плечевую бронепластину рисунку оскаленной собачей пасти, моментально сверился с архитектурной схемой здания, выведенной заботливым компьютером в правом верхнем углу встроенного в визор голографического дисплея, и повёл своих людей внутрь.

Десантники продвигались вперёд быстрым шагом, который для обычного человека был бы чем-то сродни бегу. Искусственные мышцы и приводы десантной брони давали им силу, скорость и реакцию, недостижимую для простого человека. И при этом они почти не издавали шума, двигаясь подобно разбившимся на двойки призракам. Как только на их пути появлялся очередной поворот или комната, его тут же проверяла ведущая двойка, пропуская вперёд себя следующую и держа опасные, на их взгляд, участки под прицелом. Всё это время Сергей пытался связаться с Лестером или Исааком, но связь не отвечала.

Мак’Мертон, который был командиром второго отделения, доложил об установлении связи со второй группой и сейчас продвигался к ним. Его бот не был атакован перед высадкой, но десантники встретили сильное сопротивление сразу же, как только покинули площадку и попали внутрь здания. Вернее, сопротивление можно было бы назвать сильным, если бы террористом противостояла местная служба безопасности или та пародия на солдат, которые именовали себя Гвардией Союза Независимых Планет. Для людей Нори Мак’Мертона это была лишь минутная задержка. В итоге – восемь убитых боевиков. Второе отделение уверенно двигалось к своей цели, прокладывая путь по трупам врагов.

Подойдя к углу коридора, ведущая двойка попала под огонь ручного оружия и тут же укрылась от огня. Их броня могла выдержать подобный калибр, но они прекрасно знали, чем зарабатывают себе на жизнь, и никто не хотел рисковать зря. В конце концов, даже у самых глубоких резервуаров удачи есть дно. Один из бойцов высунул за угол кончик указательного пальца левой руки. Крохотная камера высокого разрешения, вмонтированная в подушечку пальца, тут же передала изображение коридора и около десятка людей, что спрятались за собранной на скорую руку баррикадой из вытащенной в коридор мебели.