суб-личности умирают, какие-то рождаются. Потому я живу вечно, и все время меняюсь. Так что ты хотел спросить?

– Видишь ли, – сказал Игорь, «смущаясь» еще больше, – мне надо, прости за выражение, отлить.

– Не волнуйся, – на «теле» Биарея появились многочисленные улыбки. «Тоже мне, чеширский кот», с отвращением подумал Игорь. – Скоро твоя физиология изменится. А пока можешь отлить, если хочется.

– Так а где? – спросил Игорь. – Не могу же я в твоем присутствии… и рядом с этими.

– Ох, уж мне эти человеческие предрассудки, – вздохнули рты Биарея. «Интересно, как он вздыхает? – думал Игорь. – У него, выходит, есть легкие?» – Сейчас сделаем…

Раздался стук – словно много-много маленьких молоточков постукивало по камню. Потом стук сменился нарастающим треском. А потом плоть Биарея расступилась, обнажив глубокую нишу в стене.

– Только там темно, – сказал Биарей.

– Я себе мобильником подсвечу, – ответил Игорь.

– Ну да, здесь они только на это и годятся, – согласился Биарей. Мой последний поглощенный все порывался позвонить кому-то. Я ему даже не мешал… слушай, определенно, я кого-то из ваших лишних поглощу. Давно у меня обновок не было.

– Как хочешь, – пожал плечами Игорь, заходя в нишу, и, действительно, подсвечивая себе мобильником. Попутно он проверил наличие сети. Сеть была – на один кубик, но была. Встав как можно дальше от входа, Игорь быстро набрал одно-единственное сообщение, отправил, убедился, что сообщение ушло, а затем – сделал то, ради чего и отпрашивался.

Когда он вышел из ниши, любезно предоставленной гекатонхейром, на теле того появилось множество лиц – мужских, женских, даже детских. Лица улыбались:

– Если честно, я очень рад твоему обществу, – в один голос сказали лица.

«А я бы с удовольствием по тебе огнеметом прошелся, – подумал Игорь. – И почему наш Макс ни одного огнемета с собой не прихватил?»

– Хочется сказать тебе что-то хорошее, – продолжал Биарей. – Например, то, что твоей Тане ничего не угрожает. Ее уже избрал себе один из Владык Бездны, так что вы даже сможете быть вместе. Как Бел Энграл и Белет Эршигаль. Очень интересный союз получится…

Глава VIII: Те, кто сам, добровольно, падает в ад…

«Удержи меня, – разносилось по базе, – на шелкову постель уложи меня. Приласкай меня, за водой одну не пускай меня…»

– Это еще что за похабщина? – удивился Макс.

– Это не похабщина, – все присутствующие обернулись на голос, возможно, уже не ожидав его услышать. На пороге своего бокса стояла бледная Таня, ее, как могли, поддерживали Даша и Ира. – Это «Невеста Полоза», песня Хелависы из группы «Мельница». Она стоит на эсемесках на моем коммуникаторе. Жень, он у тебя?

– Да, – ответила Женя, подбегая к Тане и отдавая ей мобильник. – Но тебе еще нельзя вставать…

– Можно, – ответила Таня. – Во всяком случае, я встала, и не лягу, пока Игоря не найдем.

Макс осторожно кашлянул, и сказал:

– Таня, я понимаю… но что, если Игорь уже…

Таня, тем временем, успела прочитать эсемеску – и, буквально, расцвела в улыбке, даже на бледных щеках появилось какое-то подобие румянца:

– Игорь жив, – сказала она. – И я могу это доказать.

– Как? – удивился Макс. Таня подняла вверх мобильный, развернув его экраном к остальным:

– Я получила от него сообщение.

– Как? – недоверчиво спросил Македонский. – Здесь же все сигналы глушит!

– Игорь нашел, как это обойти, – ответила Таня. – Он настроил сеть, перед тем, как…

Ее губа предательски задрожала, сама она чуть шатнулась, но, не без помощи подруг, все-таки устояла на ногах.

А потом база едва заметно вздрогнула. Команда переглянулась, но Македонский успокоил всех:

– Это подъемник причалил. Не бойтесь.

– Кстати, – Макс задумчиво потер подбородок. – Девочки, возник такой вопрос… мы собираемся освободить Игоря. Но там, куда мы идем, может быть чертовски опасно. Тварей вы видели. В то, что это мутанты, я не верю – дрон никакой радиации внизу не обнаружил. Это может быть что угодно, и мы не знаем, что это.

– Это мантикоры, – уверенно заявила Ира. – О них писали Ктесий, Аристотель и Плиний старший. Мы думаем, что наши предки были такими фантазерами, выдумывали невозможных чудовищ – а потом вдруг наталкиваемся на одно из них – и никогда не бываем готовы ко встрече. Это мантикоры.

– На льва они не очень-то похожи, – заметил Миша. – Даже древнегреческие авторы говорили, что за мантикор принимали тигров.

– Может быть, – согласилась Ира. – Вот только они действительно принимали тигров за мантикор потому, что видели мантикор, или слышали о них от тех, кто видел.

– Давайте мы не будем спорить о реальности мантикор, – умоляющим тоном попросил Макс. – Скажу прямо – мы все идем вниз. У вас есть выбор – остаться здесь…

– Я хрена с два останусь, – отрезала Таня. – Я Игоря найти должна.

– Я пойду вниз, – сообщила Даша. – Ир, ты как?

– Я тоже здесь оставаться не буду, – сказала Ира. – Может, внизу и страшно, а здесь еще страшнее, тем более, если я останусь одна. В подвале лежит мертвая мантикора; что, если придут еще? База меня вряд ли защитит.

– Это разумно, – заметил Македонский, – Ну, а раз мы пришли к общему знаменателю – пора переносить вещи в подъемник. Нам предстоит сделать из него наше укрепление и временную базу. А потом – держим курс дьяволу навстречу.

* * *

В горных странах, таких, как Швейцария или альпийские районы Италии, распространены фуникулеры – довольно большие машины, похожие на одинокий пассажирский вагон или горбатый трамвай. Подъемник шахты был отдаленным родственником этого вида транспорта. Он напоминал шар из метала, с расположенными в секторе двести семьдесят градусов иллюминаторами. Внутри хватало места и для людей, и для их поклажи, и для двух десятков ящиков, в основном, с боеприпасами.

– Мы его не перегрузим? – спросил Миша, затягивая очередной ящик в салон. Макс вопросительно посмотрел на Александра Филипповича.

– Не перегрузим, – ответил тот. – Он на пятнадцать тонн рассчитан, а у нас тут и трех не наберется, считая с нами самими.

– Опять ящики таскаем, – ворчал Волосатый. – Вокруг черти что творится, а я чувствую себя биндюжником с Трех Вокзалов.

– Чем больше у нас будет боеприпасов, тем больше надежды выбраться из этой жопы, – резонно заметил помогавший ему Макарыч. Он, как и Таня, отказался от снисхождения к себе по поводу ранения, но если Таню удалось уговорить носить только легкое, Макарыч таскал цинки с пистолетными патронами, весом по двенадцать килограмм, даже не кряхтя: только травил окружающих своими папиросами.

– Макарыч, ты хоть в кабине не дыми, – взмолился Мишка, который работал в паре с Феликсом – они, а также еще две пары, Макс с Македонским и