неразлучные Генка с Волосатым перемещали большие ящики, судя по маркировке – двадцатипятикилограммовые.

– У тебя спросить забыл, – выпустил ядовитый дым в его сторону Макарыч. – Там окна открываются, а поскольку по пути нам не грозит ни изжариться, ни облучиться, ни отравиться, думаю, никто не станет возражать, если я буду курить в форточку.

– Не будем, не будем, – заверила его Ира, строго зыркнув на Мишку, мол, как ты с раненым. Мишка только плечами пожал, вернее, одним плечом, поскольку другой рукой держал ящик.

Опустошив половину склада, команда докопалась до новых находок:

– Гранаты, – с удовлетворением сказал Генка, выходя из темного помещения с двумя ящиками. – Для подствольника, то, что доктор прописал.

– Там и ручные есть, – заметил Волосатый. – В открытой коробке, в углу. Вы как хотите, а я себе по карманам рассовал.

– Что-то не сильно весь этот арсенал помог тем, кто был здесь до нас, – пессимистически заметил Мишка, заработав этим еще один осуждающий взгляд Иры.

– Мне бы патронов для моей девочки, – мечтательно сказал Генка, – да где ж в этом подвале найти 12,7-мм?

– И огнемет бы не помешал, – заметил Макарыч, пыхтя папироской, – как говорится, то, что мертво, умереть не может, зато оно прекрасно горит.

– Макарыч, – от удивления Мишка даже притормозил на пороге вагончика, но Феликс дернул ящик, и в кабину тот едва не влетел кубарем, – откуда цитата? – продолжил он, едва удержавшись на ногах.

– Кино смотрел какое-то забугорное, – ответил Макарыч, заходя следом, – про армию мертвецов и симпатичную девку в красном, которая, правда, оказалась старухой. А ты что думаешь, я сибирский валенок, и телевизор смотрю выключенным? У меня даже страничка в соцсетях есть.

– В одноклассниках? – уточнил Мишка. Макарыч фыркнул:

– Моих одноклассников на том свете с рогатинами ищут. В этом, как, то бишь, его? Ихстограмме. Если выберемся наверх, можешь посмотреть, у меня там, в основном, пейзажи – Алтай, Саяны…

– Не «если выберемся», а «когда выберемся», – поправила Макарыча Женя, ставя под сидения, шедшие вдоль бортов кабины, сумки с какой-то поклажей. Макарыч спорить не стал:

– Ну хорошо, когда выберемся…

Огнемета они на складе не нашли, а вот патроны для Генкиного карамультука чудесным образом отыскались. И еще кое-что, а именно несколько больших ящиков, наводящие на неприятные ассоциации с гробами.

– А это что еще такое? – почесал уже подернувшийся щетиной затылок Волосатый.

– Ого, – сказал Македонский, – должен заметить, это круто. Здесь у нас пластит, тридцать килограмм в ящике, по-взрослому.

– Мы же не потащим их с собой? – умоляющим тоном спросил Мишка. По взглядам остальных он понял – потащат….

* * *

– Так, – сказал Игорь. – Боря, я, конечно, все понимаю. И желание твоих хозяев выбраться из того теплого местечка, где они оказались не по своей воле, и твое желание поскорее их увидеть. Поразмыслив, я даже не против поучаствовать в вашем крестовом походе…

– Про крест лучше не упоминай, – заметил Биарей. – Мои создатели его на дух не переносят, причин не знаю.

– …но вам не кажется, что запихивать в тело моей девушки мужика, пусть даже он – повелитель бездны и король подземного пламени, это как то перебор?! – продолжил Игорь, проигнорировав его высказывание.

Биарей снова вздохнул, и Игорь невзначай вспомнил песню Высоцкого: «от большой тоски по маме вечно чудище в слезах, ведь оно с семью главами, о пятнадцати глазах». Голов и глаз у Биарея было даже больше – как он сам сказал, несколько сотен….

– Повелители бездны, как правило, бесполые, – сказал Биарей. – Кроме Белет Эршигаль и ее избранника. Самое забавное, что это вековое правило последнее время изменилось. В предыдущей группе годных к слиянию оказалось только двое; еще один подоспел позже. Мы попытались провести слияние с не-принявшим печать, закончилось это, в общем-то плохо… не важно. Так вот, Первые двое были мужчиной и женщиной. С мужчиной тут же слился Бел Энграл: он слишком долго этого ждал; а вот Белет Эшигаль женщина почему-то не понравилась, и она уступила ее тело…

– Кому? – спросил Игорь, сбитый с толку.

– Бел Ашай, – ответил Биарей. – Точнее, теперь уже ее зовут Белет Ашайя. Забавно, да? Там, внизу, теперь за ваших женщин развернулась настоящая борьба, но, судя по всему, Белет Эршигаль сумела навести какой-то порядок. Хотя, конечно, все может поменяться еще – в зависимости от интриг белов и настроения Белет Эршигаль. Так что на сей счет не волнуйся.

– Интересно, – сказал Игорь, – значит, нас вы уже между собой поделили…

– Я-то здесь при чем? – спросил Биарей, – я – просто исполнитель воли владык бездны.

– Ага, в Нюрнберге тоже так говорили, – заметил Игорь, думая, что название Нюрнберга вряд ли что-то значит для Биарея. Ошибся…

– О, у них чуть-чуть не получилось, – сказал Биарей. – Не дошли до Чоккаперкальм-сейда, хотя и пытались. Зато сколько жертв вознесли в честь моих создателей! Пусть только часть этой энергии просачивалась сюда, но она все равно делала владык подземелья сильнее. Как любая война, как любой геноцид. Как лагеря смерти…

– Ты с таким упоением об этом говоришь, – скривился Игорь.

– Когда ты сольешься с белом, избравшим тебя, ты сам ощутишь вкус к этому, – заявил Биарей. – Ты сможешь осуществить все то, о чем мечтали Жиль де Ре, Гитлер, Лавэй, Шиффы… как и они, познав это чувство, ты не сможешь устоять.

– Если ты все знаешь, – сказал Игорь, – может, скажешь имя того бела, который собирается слиться со мной? Или это для тебя тайна?

– Да нет, не тайна, – ответил Биарей. – Я же говорю, решение уже принято. Тем более, что ты уже начал процесс перерождения. Частица души Бел Мумму уже в тебе, а часть твоей души в нем. А твоя женщина примет в себя ту, что будет зваться Белет Эрра.

– Зашибись, – пробормотал Игорь. – Меня будут звать Муму. Как корову из рассказа какого-то нашего классика.

– Тебе есть чем гордиться! – поспешно сказал Биарей. – Когда ты войдешь в силу, тебе будут подвластны наводнения, цунами, потопы… Все наводнения последнего времени, все селевые потоки, сносящие города – это то, что Бел Мумму смог сделать из-под Брииллиантового свода – а представь себе, как он развернется, когда вы с ним соединитесь?! А твоя избранница еще круче – она любимая воспитанница Белет Эршигаль, та, что повелевает болезнями. Вместе с ней в мир придут такие эпидемии, что ваш жалкий ковид покажется безобидной ангиной…

– Мне вот одно интересно, – сказал Игорь, – если эти белети такие могущественные, то как же с ними справились владыки неба, которые, по твоим словам, всего лишь люди? Значит, не такие уж могучие твои создатели?

– Сам увидишь, – ответил Биарей, – и уже скоро. Мне