– Я уже в пути. А что такого?

– Мне неудобно. Все же это мои мокрицы.

– Тебе что, мокриц жаль для соседки? Вспомни, сколько раз ты мне помогала.

– Да ладно!

– Кто в три часа ночи бегал в дежурную аптеку, когда наш папа уехал в командировку?

– Ну и что?

– А кто весь вечер шил костюм зайца для Светы?

– Ну…

(Знакомые почему-то переоценивают мои способности в области рукоделия. Стразы к знаменитому Ириному шарфу я как проклятая клеила часов пять – и на статью уходит меньше. Костюм зайца тоже поручили мне: оставался единственный вечер до новогоднего праздника, Женя возникла на пороге с охапкой поролона в одной руке и дико орущим грудничком – в другой. Из-за ее спины выглядывала заплаканная дочка. Она забыла сообщить маме про костюм. На беготню по магазинам не оставалось времени. Тетя Юля была последней надеждой несчастных. Пришлось усилием воли оторвать себя от ноутбука и переключиться на поролоновые заячьи уши. Уши удались на славу (6 сигарет), ватный хвост выглядел сногсшибательно (3). Плюс белая манишка (4). Я ужаснулась вредности труда белошвейки! Ведь на статью у меня в среднем уходит пять сигарет! А костюм зайца обошелся в целых тринадцать!..)

– Женечка, ты записываешь, что ли? – удивилась я.

– Не записываю, но помню. И тоже хочу тебя выручить в трудную минуту.

Я едва не прослезилась. Комок застрял в горле.

– Жень, постой! Я тебе не все сказала. Там еще и черви валяются!

– Успокойся. Я не такая брезгливая, как некоторые.

Евгения на самом деле вернулась через десять минут. На ее лице не лежала печать отвращения. Наверное, она гораздо спокойнее, чем я, относилась к насекомым, считая этих милых существ такими же полноправными обитателями планеты, как и люди. А меня почему-то до сих пор передергивало.

– Ну вот. Все трупы убрала. Чистовую обработку проведешь самостоятельно.

– Спасибо огромное! Женя, ты даже не представляешь, что для меня сделала.

Вот так увлекательно и незабываемо прошло мое утро. А на два часа дня я назначила презентацию четырехкомнатной квартиры в монолитной многоэтажке на улице Шостаковича.

Наши пути с Милой Сенчулиной, как обычно, пересеклись внезапно. Я подбиралась к дому номер 73, где назначила встречу покупателям квартиры, а Мила вышла из ювелирного магазина.

Первым порывом было броситься на грудь к однокласснице и зарыдать в голос, жалуясь на судьбу. Но превентивный шаг подруги не позволил мне этого сделать. Вместо приветствия, Мила выставила вперед руку и продемонстрировала роскошный перстень – сапфир в обрамлении мелких бриллиантов.

– Только что купила, – похвасталась она. – Чудная вещица, правда?

Жалобные стенания застряли в горле. Я прикусила язык и натянуто улыбнулась. Вмиг расхотелось рассказывать Миле о своих проблемах. Сейчас я казалась себе особенно жалкой на ее фоне. Она выбирает драгоценности и любуется свежим приобретением. А я все утро любовалась мокрицами и тараканами. Что и говорить, мой и Милин способы занять время разительно отличаются.

На подруге вновь красовался наряд, мне незнакомый. Могла бы хоть раз для приличия надеть то, что я уже видела! Пальто нежнейшего цвета сливочной помадки и роскошные сапоги Baldinini буквально втоптали меня в грязь. Ведь я с маниакальным упорством попадалась Миле на глаза в одном и том же плаще. Вероятно, она уже подумала, что мне больше нечего надеть. А у меня еще есть стеганая куртка! Нужно только вывести пятно с рукава.

– Куда спешишь? – поинтересовалась Мила и спрятала руку с кольцом. Наверное, поняла: подруге не дано оценить роскошь сапфира.

– У меня встреча. – Я махнула рукой в сторону шестнадцатиэтажного монолита. – А ты почему не на работе?

– Я на работе. Ездила в суд, а на обратном пути заглянула в магазинчик. И представляешь – не удержалась, купила здесь кольцо! Хорошо, была с наличными. Взяла сегодня с собой десять тысяч, словно чувствовала! Они не принимают MasterCard.

– Не принимают MasterCard! – ужаснулась я. – Какое хамство! Какая провинциальная зашоренность!

Мила внимательно посмотрела мне в лицо, стараясь понять, не издеваюсь ли я.

– Ты расшифровала надпись? – сменила она тему.

– О нет!

– Неужели?

– Серьезно.

– Юля, ты меня удивляешь.

– Почему?

– Я бы не смогла ни есть, ни пить, столкнувшись с подобной проблемой. Отложила бы все дела и не успокоилась бы, пока не разгадала загадку.

Я тут же сникла. Она права! Именно этим мы и отличаемся. Мила – упорная, целеустремленная. И поэтому она нравится моей мамочке. А я – типичный представитель семейства страусиных. Прячу голову в песок и готова существовать в подобной позе бесконечно долго. Тем более что песок теплый, а хвостовое оперение, выставленное напоказ, приятно согревается солнышком.

Впрочем, нет. Сегодняшний инцидент доказал, что пора менять позу. Еще немного, и злобный тролль Гена Северов пришлет в коробке не червей, а бомбу.

– Ты права. Я бездействую. Думаю, вдруг проблема решится сама собой? Такая у меня натура. Но я вычислила моего недруга.

– Да?! – Мила замерла, перестала дышать. – Кто он?!

– Один тип. Ты вряд ли с ним знакома. Геннадий Северов.

Лицо у прекрасной начальницы юридического отдела вытянулось, глаза распахнулись в недоумении. Если бы я сказала президент США Джордж Буш, она бы удивилась куда меньше.

– Северов?! Менеджер выставочного комплекса «Гигант»?

– Арт-директор. Ты его знаешь?

– Да. И с какой стати ему тебя преследовать?

– В нем бушует уязвленное мужское самолюбие. В отношениях со мной он оказался несостоятелен. Теперь мстит. Раньше довольствовался словесными выпадами, сейчас перешел к действию. А так как я не реагирую, его ненависть разрастается, словно раковая опухоль.

– Значит, квартиру тебе разгромил Гена?

– Ну, или нанял кого-то.

– Ясно. А что он хотел выразить той надписью?

– А ничего!

– Юля, как это – ничего?

– Так. Надпись на моей стене была сделана просто для устрашения. Или чтобы замести следы.

Мила выглядела разочарованной. Словно потратила целую ночь на детектив, а в конце выяснила, что все подозреваемые невинны, как ангелы. Потому что жертва превратилась в труп посредством самоубийства. И никто не виноват.

– Нет, Юля, ты ошибаешься. Я общалась с Северовым. Да, он мелочный, нервный тип. Но вряд ли стал бы разворачивать военные действия против тебя. У него просто не хватило бы духу. Ты с ним разговаривала? Что он говорит? Все отрицает?