5 Так в тексте, правильно: Киквидзе

6 О нем см. в статье «…Бандитские отряды СИВЕРСА» в данном сборнике.

7 О нем см. в статье «Агент, сдавший чекистам штаб Антонова» в данном сборнике.

8 Рындин В.В. Левый эсер. Организатор съезда солдатских депутатов в Валуйках 24 января 1918 г., в ходе которого произошло объединение с крестьянским съездом. Избран председателем объединенного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (хотя по другим сведениям, это был его однофамилец Т.В. Рындин). В декабре 1918 г. поддержал создание в Купянске Центрального повстанческого штаба. Руководитель 10-го Украинского полка (180 чел. при одном пулемете) на территории Валуйского уезда, действовавшего совместно с М.М. Сахаровым. Разоружен в январе 1919 г. Расстрелян (?).

9 Благовещенский Митрофанов монастырь – православный мужской монастырь, существовавший в Воронеже на месте главного корпуса Воронежского государственного университета.

10 Ныне Студенческая ул.

11 Бюро ЦК украинских левых с.-р.

12 Так в тексте

13 В тексте ошибочно напечатано: Сахатовым.

14 Повстанческий комитет.

15 Строка из стихотворения Н.А. Некрасова «Рыцарь на час» (1862). Четверостишие:

От ликующих, праздно болтающих,

Обагряющих руки в крови

Уведи меня в стан погибающих

За великое дело любви…—

пользовалось большой популярностью среди революционеров-народников.

Часть вторая

Взрыв в Леонтьевском переулке

Черный треугольник Казимира Ковалевича

А.В.Ермаков (Санкт-Петербург)

Афоризм о том, что «историю пишут победители» придумал создатель партии, катастрофически в итоге проигравшей. Проигравших вообще упоминать не принято, не модно, а порой и опасно. В год столетия начала Великой русской революции 1917–1921 годов победители на тогдашнем историческом этапе (20 или даже 70 лет – отрезок не такой и большой, смотря какой масштаб брать), большевики оказались в центре внимания. Публикации в периодике и Интернете, мемуары и монографии, научные конференции и даже телесериалы – большевики и прежде всего их вожди вновь оказались на первых ролях. Уж с каким знаком их вспоминали – вопрос второй, несмотря на халтуру и тиражирование фейков столетней давности серьезных материалов найти труда не составляло. Всё это только укрепило в сознании заинтересованной публики красно-белую окраску противостояния тех лет (с белогвардейской пропагандой за последние 30 лет у нас в стране проблем нет, она давно уже стала мейнстримом). Но как только пытаешься рассмотреть эту схему под несколько другим углом зрения и с более сильной оптикой, так немедленно всё усложняется, на сцене появляются новые действующие силы (национальные, религиозные, социалистические). Большевистский проект, своей тотальностью представлявший гравитационную угрозу для всех левых течений (безыдейные налипали без какого-либо внутреннего сопротивления) после окончания горячей фазы гражданской войны увлек и какую-то часть белого лагеря.

А что анархисты? Повезло лишь махновскому движению: исследований этой яркой страницы революции и гражданской войны за последние годы появилось не так уж мало, будем надеяться, что лучшие публикации еще ждут своего читателя. Но картина анархистского движения в русской революции 1917–1921 гг. в целом для нашего современника представляется скорее в виде terraincognita. Монография Пола Эврича «Русские анархисты» впервые вышла в свет уже более полувека назад, сборник «Анархисты. Документы и материалы 1917–1935 гг.» в 1999 году. Работы важные для своего времени, какие-то темы они освещают, многое остаётся за кадром, но с годами все острее ощущаешь дефицит историографии российского анархизма, прежде всего революционного периода. Появятся ли такие работы? Вопрос остается открытым. Пока же, в ожидании прорыва, хочется донести до читателя-современника голоса анархистов лет, их требования, призывы, отповеди и мечты.

С кого начать, кому предоставить первое слово? Для меня по этому вопросу особых сомнений не было: с тех, чей путь к свободе был столь прямой, сколь и короткий, с самых непримиримых и последовательных противников большевистского удушения революции, с тех, кому достались первые пули «красной» охранки. В массовом представлении анархисты тех лет могут быть распределены по следующим типажам: анархо-матрос, анархо-повстанец (скорее всего махновец), профессиональный литератор-революционер (с ними, как с авторами, скорее всего и знаком современный читатель). Всякую экзотику, вроде «анархо»-богемы или «анархо»-бандитов расчет не беру. Но голос анархистов, непосредственных организаторов и участников революционного рабочего движения, движения, не скованного узкими «профсоюзными» рамками, должен быть услышан. И тут выбор становится уже совсем небольшим. Имя Казимира Ковалевича сегодня зачастую неизвестно многим их тех, кто не только пытается претворить анархистские идеи в жизнь, но и интересуется опытом прошлых эпох.

Если изобразить революционную деятельность К. Ковалевича в виде геометрической фигуры, то это будет треугольник, разумеется, черный (в романе советского писателя Юрия Кларова «Черный треугольник» довольно сносно для того времени показаны московские анархисты первых месяцев после Октября). Первая грань этого треугольника: революционное движение московских железнодорожников, борьба за то, чтобы их союз стал подлинным хозяином железных дорог, против административного диктата, за самоуправление на железных дорогах (этому во многом посвящены статьи Ковалевича в созданной им и его товарищами в марте 1917 года газете «Воля и думы железнодорожника»). К началу 1918 г. Ковалевич перестает публиковаться в железнодорожной газете, он уже один из основных авторов газеты Московской Федерации Анархистских групп «Анархия». Это вторая грань треугольника: в этот год то легального, то полулегального существования Федерации он является одним из ее руководителей, организаторская и пропагандистская деятельность Ковалевича поначалу была направлена на сотрудничество с большевиками, но после IV съезда Советов, когда власть взяла курс на сворачивание революционных преобразований, т. н. «передышку», после разгрома сети социальных центров анархистов как в Москве, так и по всей стране и разоружения отрядов Черной гвардии в апреле 1918 года, критика большевиков со стороны Ковалевича становится всё более жесткой. Накануне V съезда Советов газета «Анархия» закрывается. Далее сведения о Ковалевиче становятся редкими и противоречивыми, источники довольно-таки сомнительные. Последней гранью его революционной деятельности является его разочарование в легалистских формах борьбы к 1919 г. и переход на позиции внутренней гражданской войны с режимом большевистского террора. Казимир Ковалевич – один из инициаторов Всероссийской организации анархистов подполья, ее основной пропагандист, редактор нелегальной газеты «Анархия» (успел выпустить только два номера). Имела ли эта организация шансы на успех? Трудно сказать, история анархистов подполья до сих пор не написана, судить о них по чекистским источникам (прежде всего по «Красной книге ВЧК») не следует – там лишь самореклама этого ведомства, помноженная на мешанину непроверенной информации. И, как итог – за несколько дней до второй годовщины Октября, чьим героем, несомненно был Ковалевич, он, попав в засаду, был застрелен чекистским опером Ильей Фридманом. Остались с полсотни статей Ковалевича, замечательное свидетельство своего времени, летопись борьбы