большевик останется жив, получив разрыв обеих барабанных перепонок. Умрет же Стеклов через 22 года после этого взрыва в Саратовской тюрьме от дизентерии и полного истощения. Обстоятельства смерти Доната Черепанова так до сих пор не известны.

Если говорить о МФАГ, то в момент своего образования, 13 марта 1917 года она объединяла всего лишь около 80 анархистов из 8 групп. Через год, на пике своего влияния, в марте-апреле 1918 года в ней уже было около 2000 активистов. Для сравнения: московская организация одной из партий власти (ПЛСР) в июне-июле 1918 года достигла максимума своей численности в 1000 членов. С сентября 1917 г. стала выходить газета МФАГ «Анархия», в начале марта 1918 г. став ежедневной. Казимир Ковалевич с первого номера постоянный автор «Анархии», как правило, его статьи выходят на первой полосе. Больше него в газете печатается лишь Аба Гордин, основной ее автор. По активности и актуальности публикаций рядом с Ковалевичем может быть поставлен лишь Владимир Бармаш. Если говорить о других авторах «Анархии», то Лев Черный публиковал лишь «подвалы» со статьями по теории анархизма, таких же плодовитых авторов как А. Андреев и А. Атабекян нередко печатали лишь под рубрикой «Свободная трибуна» в дискуссионном порядке. Примечательно, что Ковалевич ни разу не упоминается А. Ветлугиным в его очерке «Анархисты» в книге «Авантюристы гражданской войны». Из деятелей МФАГ описаний там «удостоились» лишь А. Гордин, В. Бармаш, Л. Черный и А.Солонович. Видимо, это произошло из-за того, что А. Ветлугин (Владимир Рындзюн) был вхож лишь в «Дом Анархии» на Малой Дмитровке, 6, то есть до апрельского разгрома федерации. Ковалевич же вошел в число узкого круга лидеров федерации (В. Бармаш, К. Ковалевич, А. Гордин), став секретарем МФАГ лишь с начала мая 1918 г. На собрании секретарей МФАГ 6 мая 1918 г. Ковалевич критикуя прежний состав секретариата, высказался за налаживание связей с группами анархистов по всей стране, за то, чтобы во главу угла было положено развитие рабочего анархистского движения3. Последний номер газеты «Анархия» вышел 2 июля 1918 года, за пару дней до открытия V съезда Советов. Поводом для закрытия послужила неподписанная статья-репортаж о митинге с участием В. Бармаша и К. Ковалевича. Резолюция анархистов, принятая на том митинге, звучала так: «Мы требуем: 1) разрыва с Германией, 2) удаления Мирбаха, 3) всеобщего вооружения, 4) единения всего лево-революционного фронта»4. Курс на единение левореволюционного фронта (то есть на разрыв с Германией и прекращение «передышки») был выражен в воззвании Совета МФАГ:

«Революция в опасности!

Совет московской федерации анархистских групп в заседании, происходившем в воскресенье, 12-го мая, после всестороннего обсуждения вопроса о текущем моменте единогласно постановил.

1. Считать настоящее положение катастрофическим.

2. Признать недопустимым в настоящий момент всякое отдельное выступление, не согласованное с действиями лево-революционных организаций.

3. Войти в спешном порядке в переговоры с лево-революционными организациями по созданию общего контакта и координации боевых революционных сил для отпора надвигающейся на нас со всех сторон и изнутри реакции.

Совет московской федерации анархистских групп».5

Это обращение было прежде всего направлено в сторону партии левых эсеров, но те, понадеявшись на свои силы, решили действовать сепаратно. В тот же день, 12 мая, на заседании своего ЦК они постановили:

«9. О совместной работе с анархистами.

Тов. Магеровский передает официальный разговор с анархистами о совместной работе, которую анархисты предлагают.

Принято никаких разговоров от Ц.К. не вести официально с анархистами. Частным образом не запрещается никому из членов и секретариата»6.

К.И. Ковалевич, призывая левых социалистов бросить игру на самолюбие, публикует статью «Еще не поздно»7, но антибольшевистский левый блок так и не состоялся.

В то же время для Ковалевича недопустимы какие-либо уступки правым социалистам, это для него означает поражение революции. Показательно его отношение к забастовкам в тот период (июнь 1918 года). Если в сентябре 1917 года, во время всероссийской забастовки железнодорожников, Ковалевич был в первых рядах ее организаторов, именно за его подписью ушла телеграмма об объявлении забастовки на Московско-Курской железной дороги 24 сентября 1917 года8, то в июне 1918 года он призывает железнодорожников действовать другими методами: «протесты против неправильных действий – одно, неорганизованная и подогреваемая черносотенным элементом забастовка – другое. Протестовать нужно, отмены вредных декретов требовать нужно, но бастовать в то время, когда за спиной стоит немецкая и русская реакция, невозможно»9.

В этой связи довольно странно выглядят претензии со стороны известного анархо-синдикалиста Григория Максимова к Ковалевичу и газете «Анархия» в его работе 1925 г. «Позиции анархистов в русской революции». Сперва из его слов можно понять, что под «единым левореволюционным фронтом» он понимал блокирование с большевиками (?!): «русские анархисты самых различных направлений и самого различного отношения к большевикам всегда оставались самодовлеющей силой и ни в какие блоки и формальные соглашения с большевиками не входили. Правда, попытка к организации такого блока имела место, но исходила она как раз не от анархо-синдикалистов, а от анархо-коммунистов из «Московской федерации анархических групп. После московского погрома, на страницах возобновившейся «Анархии», стали появляться статьи об «объединении лево-революционного фронта», горячими защитниками такого объединения были т.т. Крупенин и Казимир Ковалевич (…). С проповедью этого объединения они, кажется, побывали в некоторых городах России. Мы (я и Ярчук) их встретили в Туле, где они устраивали на эту тему митинг. Нечего и говорить, что они у нас сочувствия не нашли, наоборот, они были встречены с нашей стороны насмешкой. Конечно, попытка эта не имела успеха»10. Но ближе к концу этой работы Максимов вновь вспоминает этот эпизод, теперь смысл его претензий странным образом меняется: «Летом 1918 года анархо-синдикалисты на публичном митинге в гор. Туле, организованном для приехавших из Москвы членов Московской федерации Крупенина и Ковалевича, самым решительным образом выступили против оппортунистического лозунга «Анархии» – «единый революционный фронт», который тянулся от анархистов до правых социалистов»11. Максимов, конечно, заблуждается. Ни с правыми социалистами, ни с большевиками Ковалевич не мог призывать летом 1918 г. создавать «единый» фронт. Этот эпизод лишь показывает, насколько обособленной силой были анархо-синдикалисты в русской революции.

Итак, 2 июля 1918 года выходит последний номер газеты МФАГ «Анархия», денег у организации на выпуск газеты под другим названием, видимо, уже нет (кадеты, у которых явно с деньгами было получше, протянули так со своей «Речью» еще месяц), а тут V Съезд Советов, разгром левых эсеров, фактически однопартийная большевистская диктатура, а там впереди и сентябрь с красным террором (пусть инаправленным на представителей старого режима, но свободе слова для оппозиционеров слева никак не способствовавшим). МФАГ еще действовала до конца 1918