— Нет. Сначала — ответы.

— Это…

— Недолго, Зинаида Петровна. Правда не отнимает много времени, в отличие ото лжи. Не надо ничего выдумывать, — сказала я мягко, — просто будьте честными, — сделала паузу и уточнила: — Надо ли объяснять, как я ощущаю ложь, и чем она может обернуться?

— И ты, — заметила ведьма укоризненно, сев вполоборота ко мне и рукой опершись о спинку, — еще удивляешься, почему с тобой никто не хочет договариваться! Предлагаю обойтись без запугиваний.

— Это не запугивание, а предупреждение, — возразила я спокойно и скопировала позу своей собеседницы. — Информация к размышлению. Итак? Зачем вы здесь?

— Слежу за выплеском, — она смотрела прямо и бесстрашно. Лет — за сотню, смерть и мумификация не за горами, терять нечего. Бояться — тоже. — Амулеты должны вернуться на свои места, не то сильно пострадают люди. И за тобой присматриваю, — призналась с заминкой.

— Чтобы собрать Круг, если Ехидна вернется? — я подняла брови. — И добить ее? Или меня, если не справлюсь с ней? Чтобы уничтожить тело-портал? Или прибрать к рукам старую ведьму как источник знаний?

Баба Зина не ответила, но ее пульс участился, и я поняла, что угадала. Попала в цель с каждым из заданных вопросов. Хмыкнула и села прямо, скрестив руки на груди. Присматривает… Ну-ну…

— Круг тебя защитит, — сказала ведьма после неприятной паузы. — Если Ехидна вернется, то…

— Круг? — я невесело улыбнулась. — Меня? Защитит? А кто я такая, чтобы он меня защищал? Да мне бы выжгли «уголь», если бы не кандалы и необходимость приманки. Выжгли, потому что для темной ведьмы в Кругу тогда не было места, а отдавать наблюдателям еще одного палача и подписывать себе приговор… Не говоря уж о том, что именно Круг сделал меня такой. Позволил Ехидне сделать это со мной.

И снова повернулась к ведьме:

— Давайте на чистоту. Я понимаю, зачем тридцать лет назад мне сохранили жизнь. И силу. Вы можете в один голос заявлять, что иначе от Ехидны не избавиться, но я всегда думала иначе. Круг хочет знаний, которыми владели стародавние. А получить их он может только одним способом — отдать ведьме меня и мое тело. А я, Зинаида Петрова, жить хочу. Я и не жила толком никогда, только пахала на наблюдателей круглосуточно. И я буду бороться до конца. Каким бы он ни был.

Баба Зина отвела взгляд, и я снова поняла, что угадала. Тридцать лет ведьмы Круга кричали на каждом углу, что Ехидну надо добить, как и ее приспешников, а сами надеялись или в гробницы просочиться, пока мы будем заняты бандой, или прибрать к рукам старую тварь. Пока она в новом теле обживется, пока снова ощутит себя живой… Сфинкс, отрава, кто же ты в Кругу?..

— Если она вернется, мне уже будет все равно. А вот вам, живым, несдобровать, и вы должны это понимать. Чревато выпускать джинна из бутылки. Он послушно исполнит три желания, чтобы получить свободу, а потом сожрет вас с потрохами. И, знаете, туда вам и дорога. И скажите, что я ошибаюсь.

Ведьма снова промолчала.

— Вы были в гробницах? — спросила я резко. — Нет? Так сходите. Они открыты, и хуфии-охранники пустят вас на экскурсию. Посмотрите по сторонам и поймете, чем нужно заплатить за знания. Вернее, кем. И в каком количестве. Кто распускает слухи о знаниях? Кто говорит, что Ехидна может пригодиться живой? Кто намекает на возможность получить знания? Кто? — и внимательно посмотрела на свою собеседницу.

— Ты толкаешь меня на должностное преступление… — пробормотала баба Зина задумчиво.

— Ни на что я вас не толкаю, — я поморщилась. — Я устала от этой мышиной возни и детского сада с воровством амулетов. «Это моя игрушка, я первый увидел…» Мы же взрослые люди. И делаем одно дело: спасаем людей от выплеска, а колдовской мир — от Ехидны. Разве нет?

Она снова промолчала, а потом вдруг протянула:

— Знаешь, у меня же все девки и все — в Кругу. А парень, правнук — один. И в наблюдатели бы его, к делу бы пристроить, а без протекции…

— Это взятка? — не поняла я.

Баба Зина широко улыбнулась:

— А ты мне нравишься… Маруся, — и деловито продолжила: — Я ведь наблюдала за тобой всё это время, и знаешь, что я видела? Пустую и безжизненную женщину, послушную пешку, которая делает, что велят, действует по инерции. Я боялась, что ты… смирилась. Сдалась Ехидне. Устала бороться. Но я рада, что ошиблась. В тебе есть… — и она щелкнула пальцами: — мысль. Идея. Вера. И это хорошо. Это правильно.

Я снова почувствовала себя… маленькой. Как перед Эллой. Обставила на раз…

— А раз так… В нашем Кругу действительно ходят озвученные тобой настроения. Новое поколение уже не помнит, что творила Ехидна, и видит в ней источник информации. Бесценный, попрошу заметить, источник. И корень этих настроений, как ни странно, — прежняя Верховная. Она позволила Ехидне сковать тебя. Помнишь Ингу, ее правую руку? Она присматривала за тобой в ту ночь и должны была подать знак об опасности. Но она ничего не сделала. Не предупредила наблюдателей и не пожалела беззащитного ребенка, — голос бабы Зины стал сухим и злым. И она припечатала: — Та же тварь, ни дать ни взять… Обе твердили, что это единственный шанс поймать Ехидну. На живца. И потом уничтожить сильным и обученным палачом.

Я внутренне съежилась.

— Хочешь знать моё мнение? — продолжила ведьма. — Я уверена, что рано или поздно палачи бы Ехидну нашли. Она многих убила у гробницы имени себя, но не всех. Твоя наставница, — и ее взгляд стал сочувствующим. Соболезнующим. — Я знала Эллу. И знала ее мать. Отличные ведьмы, добрейшие женщины. Элла бы не сдалась. Нашла бы однажды и прикончила. Завершила то, что начала ее семья. Но Круг решил иначе, и нам всем от этого… непросто.

Инга… Я снова очутилась в чужом кабинете с орхидеями, в цепкой хватке рук ведьмы, под пристальным взором Верховной.

— Она же умерла, — я нахмурилась. — Погибла в бою с бесом. Инга. Верно?

— Идеи живучее людей. Вероятно, сначала они хотели как лучше, но потом подумали… — ответила баба Зина и встала, расправив складки платья, запахнулась в шаль. — Мне пора обратно, у нас сейчас сбор Круга. Второй день ломаем копья, решая, как быть. Возьми, — и разжала ладонь, протягивая мне два амулета защитников. — Раз ты знаешь, что делаешь… Поменяемся местами, Маруся, — и усмехнулась. — Я не стану мешать. Но буду рядом.

— Это угроза или слова поддержки? — поинтересовалась я угрюмо. Настроение от воспоминаний испортилось. Сильно.

Ведьма лишь улыбнулась и снова попросила:

— Сними с парня заклятье, пожалуйста. А если пристроишь его к наблюдателям — желательно, к своему начальнику под крылышко, — я буду очень тебе признательна. Пока он учится у своего отца, но…

— И только-то? — я подбросила амулеты на ладони. — Нет на нем никаких заклятий, Зинаида Петровна. Лишь страх боли. Я блефовала. Ломать телепортистам траекторию умеют только амулеты, а парень сам избавился от их действия, когда отбросил мой рюкзак. Он свободен, — и прямо посмотрела на ведьму: — Но если я захочу его использовать, то использую. Найду и уговорю. Или заставлю. Моему начальству балласт не нужен. А будет мешать, усыплю. Договорились?