Его дороги — это неровные нити с затянутыми узлами. И все же я рискну, держа его за руку, дойти до победного конца этого извилистого пути.

Я просыпаюсь в начале первого. Смотрю на часы и пытаюсь сообразить, где я, кто я…

Напяливаю на себя помятую рубашку Камиля и, потирая глаза, выбираюсь из спальни.

В общей комнате все сияет чистотой. Довольная Маркиза лежит посреди коврика, разомлев под ползающими по ней котятами. А Камиль гремит посудой у мойки.

Обалдеть, он все убрал! Навел безупречный порядок, перемыл посуду и даже сварил свежий кофе, судя по запаху.

Я бесшумно подкрадываюсь к нему на цыпочках и пальцами пробегаюсь по его обнаженной спине. Он немного похудел в больнице, но не утратил спортивной формы. Только обрел несколько свежих царапин. Я виновато закусываю губу, когда он разворачивается.

— Я разбудил тебя? — интересуется с заметным беспокойством.

Надо же! А еще совсем недавно этот самый Камиль угрозами и шантажом дрессировал во мне послушную овечку.

— Нет! В том-то дело! Почему не разбудил?

— Я теперь в курсе, сколько времени надо на ваши процедуры красоты. Не хочу, чтобы ты клевала носом перед какой-то девкой с напильником в руке.

Из меня вырывается смешок. Дурачок ты мой заботливый!

— Камиль, ты правда-правда дождешься меня? — уточняю я, сметя с лица следы улыбки.

— Не доверяешь мне? — Он изгибает бровь, подхватывая меня и усаживая на барную стойку. — Совсем-совсем? Тогда забери телефон и запри меня.

— Нет. Я не хочу связывать тебя по рукам и ногам. Я хочу, чтобы ты помнил обо мне, когда вопрос касается границ твоей свободы.

— Я не уйду. Обещаю. — Он гладит меня по щеке, смотря прямо в глаза. — Кстати, моя рубашка на тебе неплохо смотрится.

— Советуешь ехать в салон в ней?

— Ну мужиков я там не видел…

— А как же Азиз?

— Ох, точно! Топай переодевайся! — Он повелительным жестом руки отправляет меня обратно, от ревности сменившись в лице.

Я опять смеюсь. Волнительно от мысли, что я принадлежу ему уже не как союзник, а как женщина. Его исступленность, безудержность и алчность обладать мной все еще вызывает приятную дрожь в коленях. Даже больше: с каждой новой минутой я привязываюсь к нему сильнее прежнего. Влюбляюсь в его голос, улыбку, взгляд, голос. Если в «Олеге» я выискивала недостатки, чтобы убедить себя в их отсутствии, то в Камиле ищу, чтобы полюбить за них еще сильнее.

Он ценит одиночество? Отлично: я навяжу ему себя и еще толпу в придачу.

Ему плевать на порядок? Замечательно: я сделаю так, что он сам начнет к нему стремиться.

Он привык засыпать с пушкой в обнимку? Отныне обнимать будет меня.

Телефон держит его на коротком поводке? Оборвем его.

Адель и Роман приспособились командовать им по щелчку пальцев? Пусть сначала найдут его. Адель еще горько пожалеет, что однажды заказала меня.

Пока я принимаю душ и одеваюсь с этими мыслями, Камиль наливает мне кофе.

— А ты не будешь завтракать?

— Спать лягу. Мне тут ночью одна медсестричка выспаться не дала, — усмехается он, скользя по мне затуманенным взглядом.

— Врачи вообще монстры, — улыбаюсь я, беря зефирку.

— Не то слово. — Он заглядывает в свой телефон и, пролистнув пропущенные звонки, отключает его.

— Не перезвонишь?

— У меня же выходной. А может, и вовсе отпуск. Бессрочный.

Еще бы с дальнейшим увольнением.

Не успеваю я глотнуть кофе, как звонит домофон. Это Азиз. Уже ждут меня с Лучиком в машине.

Выглянув в окно, Камиль хмыкает:

— Он гоняет на моей тачке.

— Между прочим, Азиз водит аккуратней тебя, — уточняю я, надевая сапоги.

— А вы с ним, смотрю, подружились.

— Он хороший парень. Догадывается, что моя история мутная, но не лезет с расспросами.

— Он трепло. Сдаст тебя Адель.

— Не спорю, Азиз любит поболтать. Но скорее о себе. И я наблюдала за ним. Он никого не сдает ни Адель, ни Роману, хотя косяков за подчиненными хватает. К тому же никто из твоих родственников до сих пор не притащился сюда. Значит, ни Азиз, ни Лучик не проговорились, где мы. Иди-ка сюда, помоги мне надеть пальто.

Камиль оборачивается через плечо и секунду медлит. Некогда ему было учиться за женщинами ухаживать. Выходит, буду приучать я.

— Вы надолго? — интересуется он, несколько неуклюже помогая мне одеться.

— Часа на три. Освежу маникюр, да так кое-что по мелочи. А Лучик хочет избавиться от радуги на своей голове. Может, тебе что-то купить?

Он коротко мотает головой, развернув меня к себе. Выглядит так печально, будто навсегда со мной прощается. Как ребенок, ей-богу.

Подтянувшись на носках, обвиваю его шею руками и нежно целую в губы.

— Побрейся пока, а то как будто из леса выбрался, — посмеиваюсь, заставив его улыбнуться. — Твоя сестрица наверняка захочет собраться в теплом семейном кругу, чтобы отметить твое выздоровление. Пусть сдохнет от злости, увидев тебя полным сил.

— Ты пугаешь меня своей кровожадностью, — шепчет он, целуя меня и развязывая пояс моего пальто своими шаловливыми руками.

— Камиль! — Я отстраняюсь от него, схватив за запястья. — Не подкупишь.

Он обреченно выдыхает.

— Ничего страшного не случится, если ты задержишься минут на пятнадцать.

Моя бровь, как и уголок рта, ползет вверх.

— Пятнадцать минут? Буду знать, что ты можешь в них уложиться.

Он рычит, сдавив кулаки, а я посылаю ему воздушный поцелуй, беру сумку и выскакиваю из квартиры. Сама не против остаться, но обещание есть обещание. Мне с большим трудом удалось подружиться с Лучианой. Девочка впервые послала своих дружков куда подальше в пользу другой жизни. Если я сейчас откажу ей, она совсем утратит веру в настоящую бескорыстную дружбу. Я не уберегла Вику, и Лучик для меня больше, чем племянница Камиля. Она — шанс на искупление.

— Ну как там жизнь в мафиозном королевстве? — спрашиваю я, сев в машину. — Бьет ключом?

— Мама и дядя серьезно поссорились, — докладывает мне Лучик. — Мама узнала о какой-то его сделке с итальянцами. Ее взбесило, что он ведет дела у нее за спиной. В общем, никому нет дела, где мы вчера провели весь день.

— О Камиле спрашивали?

— Дядя.

— Я сказал ему, что его выписали, — добавляет Азиз, не отвлекаясь от дороги. — Видимо, он решил, что вы поехали на квартиру Камиля.

— А Глеб? — интересуюсь как можно ровнее.

— Дядя пригрозил, что выставит его за дверь, — злорадно прыскает Лучиана, — если мама не прекратит пускать бизнес под откос.

— Весело у вас там.

— Да, хорошо, что ты отказалась везти Камиля на виллу, — подтверждает Азиз. — Насть, а подруга твоя, Варвара… У нее это… Кто-нибудь есть?

Лучиана, склонившись