Остается поражаться выносливости русских солдат. После трехдневного марша, бессонной ночи они выдержали бой, длившийся с трех утра до часу дня.

Хоть и меньше было шведов (к Хованскому, как уже говорилось, присоединился гарнизон Гдова), держались они стойко. Графу Делагарди докладывали: погиб генерал-майор фон Фитингоф, пал генерал-лейтенант фон Лив…

Взошло солнце, но это уже не радовало шведов. Отступлением они обрекли себя на поражение: солдаты думали, как спастись, и не готовы были громить врага, пассивными стали и шведские офицеры. Иное дело – полковник Змеев. В час дня он повел русских рейтар в очередную атаку. Граф Делагарди увидел – на сей раз шведы дрогнули, битва проиграна. Как ему хотелось броситься в атаку! Пусть даже пришлось бы разделить судьбу погибших генералов Фитингофа и Лива, лишь бы избежать позора поражения! В этот момент графа не остановила бы даже мысль, что Мария Делагарди останется вдовой. Но надо было продолжать жить и спасти армию. При отступлении генерал-фельдмаршал Делагарди приказал сбросить в реку все пушки и бочки с порохом: «Они не должны достаться русским».

Князь Хованский сумел заставить свою до смерти уставшую армию преследовать врага целых пятнадцать верст. «Вперед! – орал он, сорвав голос. – Кто отстанет, тот пожалеет!»

Русские с лихвой поквитались в тот день со шведами за поражение под Валком. Если там погибло 108 россиян, то в сражении под Гдовом шведы лишились тысячи солдат. Было захвачено знамя с рисунком, изображавшим руку с мечом, – таков был личный штандарт графа Делагарди. «Пошлем его к государю, – сказал Хованский, – пусть видит, как его верный слуга воюет».

– Что мне до Гдова и до знамени, милый! – сказала опечаленному Делагарди графиня. – Главное, ты вернулся.

Генерал-губернатор в тот момент думал не о собственной персоне и даже не о возможности спать с прекрасной женщиной. Он все-таки вывел из Московии две тысячи солдат. А пушки в Риге найдутся! Город был спасен.

После победы князь Хованский переправился через реку Нарову, захватил пригороды Нарвы, дошел почти до Таллина и остановился лишь из-за известия о грозящей краю эпидемии чумы – осаждать такую крепость, как Таллин, во время эпидемии значило губить армию.

– Этот худородный Ордин-Нащокин должен благодарить меня всю оставшуюся жизнь за то, что я вернул ему власть в его воеводстве, – сказал князь Ивашке.

И впрямь: в Динабурге и Кокенгаузене теперь можно было не опасаться шведов.

Много, много дезинформации породила ложь шведского генерала фон Левена. Во-первых, Делагарди ошибочно стал отступать от Хованского. Во-вторых, в Москве после победы русских войск под Гдовом поверили, что князь Иван Андреевич – великий воин. Лишь через два года, когда войско Хованского будет полностью разгромлено поляками, станет ясно, что это не так.

Тревожно было в городе Риге осенью 1657 года. Эпидемия чумы уже угрожала городу, и состоятельные рижане торопились убраться подальше: кто в деревню, кто за границу. Не менее существенный повод для волнений состоял в том, что Первая Северная война продолжалась. Лишь пару недель назад осаду Риги прекратил полководец Речи Посполитой, польный гетман Винцент Гонсевский. К счастью, осада была недолгой, но находящийся совсем близко от Риги Кирхгольм остался в руках поляков.

Рижская гавань из-за войны и эпидемии была почти пуста. Даже богатые купцы ночей не спали, думая, как избежать нищеты, ведь торговля прекратилась почти полностью.

Крестьяне, опасавшиеся, что продукты будут отобраны неприятельскими войсками, крайне редко везли свои товары в крупнейший город Лифляндии. Вновь на городском рынке установились такие цены, словно в крае царил голод.

Ранним прохладным утром, когда небо было так затянуто тучами, что казалось, мелкий дождь не прекратится и к вечеру, в рижский порт прибыл небольшой парусник из Стокгольма. На берег с него сошел один-единственный пассажир. Внешне он выглядел довольно скромно, по одежде этого человека можно было принять за купеческого приказчика или зажиточного ремесленника. Приезжий поежился под дождем и глубже натянул на лоб шляпу.

Пассажира из Стокгольма в Риге ждали. Капитан шведской армии Иоганн Шталкер замер перед ним в поклоне. Приезжий довольно равнодушно кивнул в ответ.

– Его превосходительство, генерал-губернатор, генерал-фельдмаршал, член Государственного совета королевства граф Делагарди просил передать, что был бы счастлив видеть вас… – начал было фразу капитан.

– Ну, разумеется, разумеется, – вальяжно произнес незнакомец.

– Однако граф лишен такой возможности, – пояснил капитан Шталкер. – Видите ли, ваше… ваше…

Офицер явно не понимал, как титуловать приезжего.

– Моя фамилия – Пальмструк, – явно забавляясь, произнес приезжий. – Просто Иоганн Пальмструк. Если его величество и соизволил присвоить мне дворянский титул, то это еще не повод играть в церемонии.

Конечно же, Иоганна фон Шталкера, предки которого были баронами уже не одно столетие, покоробило от презрения приплывшего в Ригу выскочки к титулам. Заметив его реакцию, Пальмструк быстро осадил курляндца:

– Ну-ка, милейший, объясни, отчего это Магнус Габриэль не желает меня принимать?

– Его превосходительство генерал-фельдмаршал вывел из Риги армию, опасаясь эпидемии чумы. Но сам он непременно приехал бы на встречу с вами, если бы не… Это государственная тайна.

Капитан понизил голос:

– Никому не говорите, его превосходительство болен чумой!

Всю вальяжность Иоганна Пальмструка как рукой сняло. Лицо его исказилось от отчаяния. Сжав кулаки, он прошептал:

– За что же это Бог хочет наказать Швецию?! В стране лишь три отмеченных незаурядной мудростью человека, и вот один из них умирает! Ну как начинать в такое время великое предприятие?!

Через секунду приезжий взял себя в руки и небрежно бросил офицеру:

– Можешь быть свободен, капитан. Я пойду один.

– Но мне велено вас охранять. Меня предупреждали, что коварные агенты голландцев могут желать вашей смерти. А вы даже не носите шпаги!

– Если меня решат заколоть ударом в спину, то шпага вряд ли меня спасет. Но кому нужна моя погибель? Голландцы взяли реванш уже тем, что я не могу реализовать свои планы, для чего им нужна была бы моя смерть? Что же касается охраны в твоем лице… А если бы я решил отправиться, к примеру, к даме?

– Я пошел бы с вами и охранял бы вас, – невозмутимо ответил курляндец.

– А если бы я не приплыл сегодня, куда бы ты сейчас отправился, капитан?

– Я попытался бы попасть к одному купцу. К нему у меня нет дел, но я мечтаю увидеть его дочь, красавицу Герду. Не знаю, какой предлог найти для визита.

– Дочь купца? – с иронией спросил Пальмструк. – Ты же наверняка сын барона, капитан.