Проходил день за днем, а ничего стоящего их внимания так и не обнаруживалось. Андрей Петрович тщательно вел путевые заметки, рисовал схемы отдельных участков. В удобных местах делали остановки для его более детального обследования, а Арефий отправлялся подстрелить какую-нибудь дичь для пропитания. Ночевали под открытым небом, не ставя палатки, так как было тепло, и в палатке было бы душно. Травы было много, и лошадям пока ни разу не приходилось давать овса из неприкосновенного запаса. В общем, с бытом особых проблем не было.

* * *

Примерно через месяц Андрей Петрович облегченно вздохнул. В самом начале склона не очень большой горы виднелась ровная и довольно большая площадка с относительно крутыми откосами. Поднявшись на нее, он понял, что это как раз то, что они так долго искали. Размеры площадки были примерно полторы версты на полторы, что позволяло обустроить довольно большое поселение. По ее периметру удобно было поставить крепостные стены, так как откосы с трех сторон не только как бы увеличивали их высоту, но и служили серьезным препятствием для штурмующих крепость. С трех сторон была равнина, просматриваемая на большое расстояние. Склоны горы и берега небольшого ручья, протекающего рядом, были покрыты сосновым лесом. Что еще могло быть лучше?!

Одно обстоятельство тревожило его. Это, как ему казалось, большая удаленность от побережья и, в частности, от залива Малая Бодега. Поэтому, передохнув, они с Арефием, зная приблизительную скорость движения лошадей средним шагом, поехали прямиком к побережью и обратно. Получилось что-то около восемнадцати верст. Не так уж и плохо. Но это до побережья, а до залива, который находился несколько южнее? Сделав расчеты по своим схемам, он решил теперь двинуться в сторону залива Малая Бодега, ориентируясь по компасу. Однако вышли к побережью несколько севернее, прямо к селению индейцев. Те встретили их настороженно, но не увидев на них испанской формы, несколько успокоились.

Андрей Петрович заговорил с ними по-испански, но те отрицательно покачали головами. Как быть? Но тут, бесцеремонно расталкивая соплеменников, к нему подошел индеец средних лет и заговорил на ломаном испанском. Это уже было удачей. Андрей Петрович попросил его объяснить индейцам, что они не испанцы, а русские, живущие далеко на севере. Те закивали головами, хотя, как он понял, не имели никакого представления о русских. Для них главным, как понял он, было то, что они не были испанцами.

Кое-как он уяснил, что этот индеец несколько лет был рабом в испанской миссии, но затем сумел оттуда сбежать и вернуться сюда, в свое племя. Да, действительно, миссия Сан-Рафаэль находится отсюда верстах в сорока, а это уже достоверные сведения, хотя и не очень приятные. Индейцев периодически, два-три раза в год отлавливают для миссий верховые солдаты из Монтерея, столицы Верхней Калифорнии, расположенного верстах в ста южнее залива Святого Франциска. Но, как слышал индеец, испанцы хотят строить или уже строят президию, то есть укрепленный военный пост, на северном берегу залива Святого Франциска. Час от часу не легче.

Поблагодарив индейцев за гостеприимство, Андрей Петрович с Арефием проехали версты две на юг до залива Малая Бодега и там передохнули. Затем, учитывая поправку компаса, выехали тем же средним шагом в сторону выбранного ими места для поселения и на сей раз не ошиблись. Получилось что-то около сорока верст. Далековато, конечно, но зато теперь они точно знали место будущего русского поселения, которое Андрей Петрович тщательно отметил на своей схеме.

Теперь он решил двигаться строго на восток до реки Сакраменто, предполагаемой восточной границы земель, на которые претендовала Российско-Американская компания в Верхней Калифорнии. А затем двигаться ее берегом на север в сторону Орегона с таким расчетом, чтобы успеть вернуться в залив Малая Бодега к назначенному времени рандеву с «Ермаком».

— Сколько же землицы пропадает зазря! — сокрушался Арефий. — Да какой землицы! Неужто сможем, Андрей Петрович, присовокупить ее к нашим владениям? Вот была бы удача.

— Кто его знает, Арефий? Но будем пытаться. Не зря же мы с тобой в конце концов мотаемся здесь уже которое время. Да и Александр Андреевич имеет особый нюх на эти дела. Будем надеяться.

— Дай-то, Бог, ему, заступнику-то нашему, здоровьица на долгие годы.

Уже сейчас, за полтора месяца до окончания времени, отведенного на разведку, Андрей Петрович в основном выполнил возлагавшиеся на нее задачи. Осталось только в общих чертах ознакомиться с интересующей Компанию территорией. Но это уже было делом второстепенным.

* * *

В кабинете Баранова по возвращении Андрея Петровича из поездки в Верхнюю Калифорнию собрались в том же составе. Александр Андреевич встал из-за стола.

— Разрешите, уважаемый Андрей Петрович, поздравить вас с избранием почетным членом Петербургской академии наук! — торжественно произнес он, многозначительно улыбаясь. — Теперь вы не просто блестящий гвардейский офицер, а и общепризнанный ученый с мировым именем! Еще раз от всей души поздравляю вас!

— За что же это такая честь? — спросил еще не успевший прийти в себя Андрей Петрович, пораженный столь неожиданным сообщением главного правителя.

— За обследование и описание залива Аляска, а по совокупности, как написано здесь, — Баранов заглянул в какую-то официальную бумагу, — за участие в отыскании таинственных знаков на Тенерифском пике и в обследовании и описании острова Нукагива. Вот так-то, Андрей Петрович.

— Огромное спасибо за поздравления, Александр Андреевич, но я, как-то все еще не в себе, — смущенно признался Андрей Петрович.

Баранов загадочно улыбнулся:

— А знаете ли вы, кто представлял вашу кандидатуру на ученом совете академии?

— ???

— Человек, которого вы хотели вызвать на дуэль!

— Крузенштерн?! — невольно вырвалось у Андрея Петровича, не менее того озадаченного тем, что Баранов знал и об этом.

— Именно так, почетный член Петербургской академии наук капитан первого ранга Иван Федорович Крузенштерн.

— Правду говорят, что мир тесен, Александр Андреевич!

— А вот, например, уважаемый Иван Александрович жалел дать вам лошадей для экспедиции! — не смог не съязвить Баранов.

— Кто о чем, а вы все о лошадях, Александр Андреевич. Дались они вам, будь они не ладны! — беззлобно промолвил тот. — Присоединяюсь к поздравлениям, Андрей Петрович, и дозвольте вас облобызать, почтеннейший! — и они крепко, по-дружески, обнялись.

— За мной банкет, господа. Прошу вас присутствовать.

— Это мы с удовольствием, Андрей Петрович, — заверил его главный правитель.

* * *

После столь приятных поздравлений он доложил о результатах разведки и разложил на столе карты и схемы.

— Я хоть и не обладаю даром художника, но попытался представить на бумаге свое видение будущего поселения и крепости.

— Изрядно, Андрей Петрович, изрядно, — приговаривал Баранов, впившись взглядом в рисунок. — Вот ваши будущие владения, Иван Александрович, знакомьтесь, прошу вас, — обратился он к Кускову. — Мы уже договорились, — пояснил Баранов, что он будет правителем и селения, и крепости, — а вы, Андрей Петрович, будете выполнять при мне обязанности вроде бы как офицера по особым поручениям.