– Что стряслось?

Не ответив, я метнулась налево и обогнула баню. Взгляду моему открылось нечто невероятное: ничего. Никаких следов, кроме человеческих, оставленных теми, кто оставлял одежду в корзинах у входа и огибал домик, отправляясь за дровами к ближайшей поленнице. Не будучи охотницей, я не умела узнавать зверей по следам на земле, но такое крупное, судя по звукам, существо, конечно же, должно было оставить о себе память.

Я обошла баню кругом. Дагмира ждала у входа, уперев руки в бедра.

– Что вы там ищете?

В голову уже закрадывались сомнения. Может, все это мне почудилось? Может, я задремала на скамье и увидела дурной сон? Может, то самое головокружение от жары вызвало галлюцинации? Маловероятно – но не более, чем бесследное исчезновение источника подобных звуков.

Однако хладнокровия, чтобы придумать убедительную ложь для Дагмиры, мне не хватило. (Впрочем, последующих событий это не изменило бы ничуть.)

– Ничего особенного, – ответила я. – Прошу простить меня за долгую задержку. Если меня будут искать, я – в рабочем кабинете.

Натянув капор, я побрела наверх, к пустому дому Грителькина.

* * *

В ту ночь я спала плохо, однако, проснувшись, поначалу решила, что это всего лишь обычный перерыв между первым и вторым сном, и на минуту задумалась, чем бы занять время бодрствования.

Но тут снаружи донесся шум, и я поняла, что меня разбудило.

Звук был не тем же протяжным, раскатистым рыком, что и днем. Нет, на этот раз звук оказался знакомым – и оттого еще более пугающим.

Хлопки огромных кожистых крыльев…

Если горные змеи начали нападать на людей, могло ли дело дойти до нападений на деревню?

Бесцеремонный тычок локтем под ребра разбудил Джейкоба.

– Что? – вскинувшись, пробормотал он.

– Ч-ш-ш! – прошипела я, будто не сама же спровоцировала столь шумную реакцию. – Слушай.

– Изабелла, что…

Снаружи вновь захлопали крылья, и он разом умолк.

Детский инстинкт побуждал свернуться клубком и спрятаться под одеялом, словно оно могло послужить укрытием от всех ночных чудищ. Но воспоминания о странных звуках, застигнувших меня в бане обнаженной, заставили кинуться на поиски туфель: если уж придется что-либо предпринимать, я предпочла бы оказаться обутой. Тревожным шепотом я поделилась этой мыслью с Джейкобом.

– Ружья внизу, – в том же тоне откликнулся он.

– Думаешь, нужно выйти и застрелить его? – прошептала я.

Окна спальни на ночь были закрыты ставнями, но света, проникавшего внутрь сквозь узкие отдушины сверху, хватало, чтобы различить нерешительность на лице мужа. Он явно думал о том же, что и я: отгонит ли стрельба зверя или еще сильнее разозлит его?

– Буди мистера Уикера, – наконец сказал он. – Я заряжу оружие.

За это я взялась охотно. Оказалось, что разбудить мистера Уикера нелегко, а пихать его локтем, как мужа, я не дерзнула. Не думаю, что, спустившись вниз, к Джейкобу, он успел полностью проснуться. Вполне возможно, винтовку, что я сунула ему в руки, лучше было бы доверить тому десятилетнему мальчишке. Однако, помня об инциденте с волкодраком, я и сама не торопилась браться за ружье: стрелять меня с тех пор так никто и не научил.

Однако направить ствол в небо и выстрелить, чтоб отпугнуть зверя, мне было вполне по силам, и я отправилась с мужчинами наружу с оружием в руках.

Друштаневская долина была укрыта туманом, и от его зябкого прикосновения кожа покрылась мурашками. Конечно же, ночь оказалась пасмурной; разглядеть опасность мне и на этот раз было не суждено. Кроме того, в воздухе чувствовался резкий неприятный запах. Я сморщила нос и вдруг увидела, как что-то шевельнулось за завесой тумана.

– Вон он!

Благословен будь случай, благодаря которому я указала на цель пальцем, а не стволом винтовки! Джейкоб с мистером Уикером вскинули ружья, но оба они были достаточно опытны, чтобы сгоряча не нажать на спуск, и Релеску, один из носильщиков, сопровождавших нас на охоту, остался цел.

При нем тоже было ружье.

– Вы слышали? – прошептал он, поспешив присоединиться к нам.

Похоже, слышали многие. Наружу вышли и остальные, в большинстве своем вооруженные. Но звук, как и утром, у бани, стих. Что бы ни привело дракона в Друштанев, он, судя по всему, успел соскучиться и улетел.

По крайней мере, я считала, что это был дракон – пока из-за нашего дома не донесся крик.

Все бросились туда. Кричал человек – и не от боли, а, скорее, от неожиданности и страха. Достигнув склона за домом, мы обнаружили Астимира. Тот стоял, вжавшись спиной в стену, вытаращив глаза и выронив ружье.

Трава шагах в десяти от него почернела, обуглилась, словно от огня. И не в одном месте, а в четырех, как отметила я, заставив себя подойти поближе. Неприятный запах был здесь особенно силен. Джейкоб поравнялся со мной, вышел вперед и присел над одной из черных отметин. Приглядевшись к ней, он поднял голову и с тревогой взглянул на меня.

– Это… Похоже на отпечаток лапы.

Пальцы мои еще сильнее стиснули ложе винтовки. След – если это действительно был след лапы – был почти двух футов в длину, и таких следов в траве было четыре. Значит, величина оставившего их зверя…

К Джейкобу подошел мистер Уикер.

– Почти как след дракона – но не совсем. К тому же он не вдавлен в почву, а выжжен на ней.

Говорил он негромко, но все же недостаточно тихо. Крестьяне зароптали, но их напряженный ропот заглушил отчаянный вопль Астимира:

– Жагрит Мат!

Судя по лицам ширландских джентльменов, им это ни о чем не говорило. Но выштранцы забормотали молитвы и опустили ружья, словно больше не надеялись на них.

Я понимала, что мой вопрос им не понравится, но выбора не было.

– Что это такое? Или кто такой этот Жагрит Мат?

Все тут же подняли раскрытые ладони, защищаясь от зла. Никто не ответил, но Астимир кинулся вперед и вцепился в ночную рубашку человека, державшегося в задних рядах. Только теперь я узнала в том местного священника.

– Каюсь, каюсь! – залопотал Астимир, падая на колени. – Нельзя был вести их туда! Я думал, это просто сказки, чтобы отвадить детишек от этих руин! Я же бывал там и раньше! И никогда ничего не случалось!

Руины… Я вспомнила толпу, встретившую нас по возвращении в Друштанев, трещотки и молитвы. Злые духи или еще что-то в этом роде… В то время я сочла это вздорными местными суевериями. Но теперь…

Вдруг Астимир, не поднимаясь с колен, развернулся и указал на меня.

– Это она! Должно быть, это она что-то сделала! Она уходила куда-то – не знаю куда! Должно быть, она и разбудила его!