Джейсон взмахнул рукой, не соглашаясь с Кэрол.

— Ничего она не несчастна. Просто наша Хло очень любит,чтобы с ней все носились, но удовлетворять все ее требования и прихоти нехватит никаких сил. Кроме того, взрослый человек просто не имеет права броситьто, чем он занимался, и сосредоточиться исключительно на ребенке. — Онулыбнулся. — Нет, Кэрол, ты не должна чувствовать себя виноватой. Конечно,ты много работала, но и детям ты уделяла достаточно внимания — по крайней мере,в промежутках между съемками. Была, правда, пара лет примерно в то время, когдаКиноакадемия присудила тебе одного за другим двух «Оскаров». Тогда ты снималасьпрактически без перерывов, но все равно старалась брать детей с собой не толькона натуру, но и на павильонные съемки. А когда тебе дали роль в этойфранцузской эпопее, ты взяла их с собой в Париж. Поверь, Кэрол, все было быгораздо хуже, если бы ты была врачом или адвокатом. Я знаю таких женщин — ониесть и на Уолл-стрит. Они никогда не бывают со своими детьми, не ходят с нимина прогулки, да они практически дома-то не бывают. А ты все это делала — имногое другое тоже. И не твоя вина, что Хлоя на тебя дуется. Наверное, ейпросто нужна была другая мать — такая, которая бы не работала, а сидела дома,пекла по воскресеньям пироги и возила ее в школу в очередь с другимиродителями. Не знаю, быть может, кому-то это и нравится, но ты бы через неделювзвыла. Это и скучно, и…

— Не так уж скучно, — возразила Кэрол. — Я быпошла на это, если б знала, что это нужно моей дочери. Кстати, почему я не ушлаиз кино, когда мы с тобой поженились? — Сейчас подобный шаг представлялсяКэрол и логичным, и разумным, но ей хотелось знать, что она думала об этомтогда.

— Ты? Ушла из кино? — Джейсон веселорассмеялся. — Дорогая моя, мне кажется, ты не представляешь, насколько тызнаменита, насколько востребована. Когда мы с тобой только познакомились, тыуже была восходящей звездой, и с каждым годом твоя известность только росла.Добиться подобного способен один человек из тысяч… даже сотен тысяч, и броситьвсе это было бы непростительной глупостью. Всего за несколько лет ты сделалаблестящую карьеру, отказаться от которой означало бы предать свой талант, своепредназначение. К тому же ты не только играла в кино. В отличие от большинстватак называемых звезд ты использовала свое имя и деньги, поддерживая идеи иобщественные движения, которые были важны не только для тебя, но и для другихлюдей. И даже несмотря на все это, ты оставалась хорошей матерью. Думаю, именнопоэтому Энтони так тобой гордится. Как и все мы, впрочем… Что касается Хлои,то, мне кажется, она считала бы себя обделенной заботой и вниманием в любомслучае. Так уж она устроена, и тут ты ничего не поделаешь. Мне иногда кажется,что, избрав подобную линию поведения, Хлоя как раз и получает то, что хочет.Одно совершенно бесспорно: ни у нее, ни у Энтони не было ни малейших основанийсчитать, будто мама их не любит.

— И все-таки мне было бы легче, если бы Хлоя измениласвое мнение обо мне. Она выглядит такой подавленной, когда вспоминает о своемдетстве! — сокрушенно сказала Кэрол.

— Хлоя посещает психотерапевта. — Джейсон невольнопонизил голос. — Уже почти год. Кое-какой прогресс определенно наметился,так что, я думаю, она справится. Быть может, несчастье, которое случилось стобой, поможет ей в конце концов осознать, как ей повезло, что у нее есть ты.

Он пытался ее подбодрить, и Кэрол была благодарна ему заэто. И все же, слушая Джейсона, она не переставала беспокоиться о своих ужевзрослых детях. Она пыталась представить себе, что она может сделать для них всвоем нынешнем положении. Быть может, подумала Кэрол, Хлоя будет рада, если онаненадолго приедет к ней в Лондон, когда поправится. Тогда дочь навернякапоймет, что небезразлична матери, что мама любит ее и хочет побыть с ней хотябы пару недель.

Пожалуй, это была неплохая идея. Ни повернуть время вспять,ни переписать свою жизнь заново Кэрол не могла, но попытаться как-то изменитьбудущее, сделать его чуть более радостным и счастливым, было ей вполне посилам. Она была уверена: Хлоя считает себя обманутой, обделенной, но теперь уКэрол появился шанс дать дочери то, что она недополучила раньше. Книга, которуюона собиралась написать — при условии, что она вообще сможет вернуться к этойработе, — могла подождать. После того как Кэрол чудом осталась жива, ееприоритеты претерпели значительные изменения. Она получила последнеепредупреждение и последнюю возможность сделать все как надо, исправить ошибкипрошлого. И Кэрол ни за что не хотела упустить эту возможность.

Некоторое время Кэрол молчала, откинув голову на подушку иприкрыв глаза, — она хотела восстановить силы, прежде чем перейти кразговору о том, что волновало ее больше всего. Джейсон не решился нарушитьвозникшую тишину и молча, сидел рядом с ней на стуле.

— Ну а что случилось с нами? — наконец негромкопроговорила Кэрол. Теперь она хотела выслушать его версию. Она еще не зналасамой истории, она знала лишь ее конец, и был он совсем не счастливым. —Почему же мы развелись?

Джейсон откашлялся:

— Долго рассказывать, но если ты настаиваешь… — Онне знал, готова ли Кэрол выслушать все подробности, но она попросила, чтобы онничего от нее не скрывал. Ей нужно было знать, кем они были друг для друга,какими были их отношения, почему они в конце концов расстались и как жилипотом. Стиви могла сообщить ей что-то только о Шоне — о браке Кэрол с Джейсономей было известно только, что они были женаты десять лет, что они жили вНью-Йорке и у них было двое детей. Об остальном Стиви не имела представления, арасспрашивать детей Кэрол не решилась бы и любом случае. Кроме того, они былитогда еще слишком малы и не могли знать всего.

— Я и сам до сих пор не совсем понимаю, что же произошло, —начал Джейсон. — Я много об этом думал, но… В то время у меня было что-товроде кризиса среднего возраста: мне казалось, я ничего не достиг, ничего недобился, а ты тем временем становилась вес известнее, да и зарабатывала вомного раз больше, чем я. Думаю, это была одна из главных причин, разрушившихнаш брак. Именно одной из причин, потому что на самом деле все было гораздосложнее. Поначалу, впрочем, все у нас было прекрасно. Когда мы поженились, тыуже была известной киноактрисой — двадцатидвухлетней, талантливой,ослепительно-красивой. Мне тогда был тридцать один год, но я уже пять летпроработал на Уолл-стрит и успел сколотить небольшое состояние. Свои средства ярешил вложить в производство фильма. Большой прибыли от этого предприятия я неждал, но я был молод, и мне хотелось приобщиться к миру искусства, а заодно —поближе познакомиться с красивыми девушками, которых в кино всегда больше, чемв любой другой отрасли шоу-бизнеса. И вот на одном приеме меня познакомили сМайклом Аппельзоном, который уже тогда был знаменитым продюсером и импресарио.Это ведь именно он в свое время открыл тебя и до сих пор остается твоимагентом, — добавил Джейсон, чтобы Кэрол восстановила в памяти и эту частьсвоей жизни. — Майкл как раз искал средства для очередного проекта. Онпригласил меня в Лос-Анджелес, я приехал, мы все обсудили, я подписал контракт— и встретил тебя.