женщина оказалась единственной, кто помог Вере в трудную минуту, когда мама впала в свое нынешнее состояние. Она и денег дала на первые месяцы содержания в специализированной клинике, и помогла Вере устроиться на работу к Покровским, иногда звонила Вере, спрашивала о маме и, по словам медсестер, несколько раз в год приезжала навестить Марию. Вера сама никогда мамину коллегу не беспокоила, она и так сделала для них слишком много, просить еще о какой-то помощи Вера не хотела и не могла. Она научилась справляться сама. Да и после знакомства с Саидом на то имелись свои причины…

Но ведь сейчас можно будет просто спросить, нет ли у нее еще какого места, где бы Вера могла поработать. Наверное, придется выложить всю правду о том, почему ее так некрасиво выгнали Покровские. Однако Вере хоть и было боязно, но стесняться было нечего. Ни в чем она не была виновата ни перед Покровскими, ни перед Саидом. Перед последним – разве что чуть-чуть.

Вера набрала номер и, услышав мягкий голос на другом конце, сказала:

– Арина Сергеевна, здравствуйте. Это Вера Борисова вас беспокоит…

Глава 37

Перед самым Новым годом Ника решила, что выждала достаточно времени, и пришла пора все взяла в свои руки. Узнав адрес Саида в Царевом Саду, она в один прекрасный день ввалилась к нему без приглашения, разогнала голых девиц, мирно спавших по обе стороны от пьяного Саида, и практически нагишом спустила их с лестницы, выбросив одежду вслед за визжащими девушками в холл перед лифтами. Громко захлопнула дверь, заперев замок, и вернулась в спальню.

Саид к этому моменту уже очухался: девчонки устроили такой писк, когда Ника расшвыряла их по углам, что и мертвого бы подняли.

– Ты чего здесь забыла? – поморщился Саид, прикрыв ладонью глаза. Загул, который длился уже несколько недель кряду, подорвал его здоровье: голова болела не переставая, от стакана водки его развозило так, будто он осушил бутылку. – Какого черта приперлась?

Слова давались с трудом. Горло пересохло, и язык терся о небо, как наждачка. Саид осоловело посмотрел вокруг, но, кроме початой бутылки виски, никакой жидкости в поле его зрения не попало. Виски ему в горло не лез. Он кое-как, пошатываясь, поднялся с кровати. Простыня бесстыдно сползла на пол, но Саид и не думал прикрываться.

– Вяло выглядишь, – усмехнулась Ника.

Саид глянул вниз. И правда – вяло. Однако вспомнив подробности вчерашней ночи, довольно улыбнулся. Маша и Саша скрашивали его время очень умело, такие штуки выдумывали, что Саиду и не снились. Но и за услуги свои девочки брали немало. Еще бы – элитные эскортницы. Саид за эти недели столько на них денег угрохал, что Маше и Саше можно вообще ближайшие пару лет не работать.

– Стояк есть, да не про вашу честь, – скривился он и прошел мимо Ники к двери, по дороге прихватив полотенце, болтавшееся на ручке. Обмотав им бедра, он спустился на первый этаж и, заглянув в холодильник, удовлетворенно хмыкнул, вытаскивая бутылку холодной минеральной воды. Он выпил ее за один присест и полез за следующей.

– Трубы горят, – понимающе бросила Ника, входя вслед за Саидом на кухню.

– Твое какое дело. Че ты вообще тут делаешь? – грубо спросил он.

– Поговорить приехала.

– Поговорить? – Саид уставился на нее не мигая, будто что-то анализировал. Видно было, что каждая новая мысль с трудом возникала в его дурной голове.

– Мы же вроде все друг другу сказали, – усмехнулся он и, отвинтив крышку на бутылке, снова осушил ее залпом.

– А вот и нет, Саид. Это ты все своей Верочке сказал, а со мной и словом не обмолвился.

– Еще раз упомянешь ее имя, и я за себя не ручаюсь.

– Хорошо, – примирительно согласилась Ника, удовлетворенно вздохнув. – Я хотела извиниться перед тобой.

– За что? – во взгляде Саида, брошенном на Нику, промелькнуло удивление.

– Ну как за что? За то, что подговорила Ве… – Ника тут же осеклась, уловив ненависть во взгляде Саида. – За то, что не пошла на то первое свидание, а потом долго не могла признаться, что я и есть Вера Покровская. Понимаешь, ты тогда сказал, ну… ей сказал, что ни за что не женишься, тем более на девушке, которую тебе выбрал отец. А я… Я боялась потерять то, что между нами уже возникло. – Ника подошла к Саиду вплотную и положила руку на его обнаженную грудь. – Я тебя полюбила, Саид, и не хотела терять.

– Терять что? – хмыкнул он, стряхивая руку Ники. – Мы просто трахались. Ничего и не было, кроме секса.

– Зато какого секса, – не отступала Ника. – Будешь отрицать, что кайфовал?

– Не буду, – пожал он плечами. – Че ты от меня хочешь, Ника? Или лучше звать тебя Верой?

– Дома меня зовут именно так, но все-таки я Ника, – улыбнулась она. – Давай начнем все сначала?

Саид запрокинул голову и расхохотался. От собственного громкого голоса в болевшей с похмелья голове мозги чуть не лопнули, и Саид резко оборвал смех, поморщившись.

– Ты все-таки наивная, Ника-Вероника. Зачем мне че-то там начинать сначала, когда у меня вон Машка с Сашкой в одном флаконе? Лучше иди отсюда и больше никогда не возвращайся.

– Саид… – попыталась увещевать его Ника.

– Да ты мне надоела, неужели ты не понимаешь? – резко выкрикнул он и снова поморщился – голова раскалывалась. – С чего такая навязчивость? Ты ж богатая красивая девка, неужто чувства собственного достоинства нет ни на грамм?

Ника читала во взгляде Саида нелюбовь, даже отвращение, и ей стало безумно за себя обидно. Ну почему? Почему он с ней так? Ведь они одного поля ягоды, они очень похожи, а потому идеально подходят друг другу. Ника хотела заполучить Саида и была уверена, что сегодня, когда он уже достаточно натешил свое уязвленное самолюбие, у нее все получится. Но теперь она смотрела на него и понимала, что, кажется, этот приз ей никогда не заполучить. Саид не будет ее, несмотря на разоблачение Веры.

– Значит, я навязчива? – процедила она сквозь зубы, еле сдерживая слезы обиды.

– Уйди, Ника, прошу тебя, – устало проговорил Саид, – и без тебя мозги кипят.

Ей не нужно было повторять дважды. Он прав – должна же у нее быть гордость. Однако Нике было безумно обидно: она не помнила ни одного случая в своей жизни, чтобы ей не досталось того, чего она хотела. Разве что, когда Нике было восемь лет и она захотела, чтобы отец купил ей настоящего пони, тот отказал, сказав, что через неделю ее