Дал газ, вывел машину со стоянки. Свернул на Садовое кольцо, проехал до ближайшего разворота, повернул машину и поехал в обратную сторону. Доехав до Самотеки, свернул на Самотечный бульвар. Затем углубился в переулки Марьиной Рощи.

Все это время он непрерывно наблюдал в зеркало, пытаясь понять, нет ли преследования.

Примерно после часа езды, убедившись, что хвоста нет, остановил «фольксваген» в пустом переулке у телефона-автомата.

Выйдя из машины и опустив жетон, набрал номер Радича.

— Да? — отозвался Радич.

— Сергей Петрович, это я. Вы проверили свою машину?

— Проверил. Там было то, чего мы опасались. Я все снял.

— Все равно ваша машина засвечена. Вам придется сейчас связаться с Костей и обменяться с ним машинами на один день. Попросите дать машину Полины, «мазду». Полина на ней почти не ездит.

— Хорошо, попрошу.

— Я поговорил, с кем хотел.

— Поговорил?

— Да. На завтра назначена новая встреча, час и место я узнаю утром. Подъезжайте завтра к десяти утра к стадиону «Динамо», к выходу из метро у Западной трибуны. Поставьте там машину и ждите. Я подойду.

— Понял. Что-то еще?

— Нет, все. До завтра.

На следующий день утром, в половине десятого, Молчанов остановил «фольксваген» на Тверской, точно напротив Центрального телеграфа. Перед тем как выйти, автоматическим движением локтя тронул пистолет в кобуре под пиджаком.

Если не считать пистолета, на нем сейчас было все то же, что и вчера, когда он разговаривал с Буруном. Он был в парике, с усами, на нем был черный лайковый пиджак, на черной рубашке, заправленной в серые брюки, красовалась золотая цепь.

Выйдя, дождался, пока поток машин остановится, и не спеша перешел улицу. Поднялся по ступенькам Центрального телеграфа, прошел в отдел «До востребования». Здесь, дождавшись своей очереди, показал сидящей за стойкой девушке раскрытый паспорт на имя Кузьмина Ивана Васильевича. Мельком глянув на паспорт, девушка перебрала несколько писем в гнезде «К». Вытянула из середины стопки конверт, протянула ему.

Конверт был с маркой, но без почтового штампа и обратного адреса. Квадратными буквами на нем было написано «Кузьмину Ивану Васильевичу, до востребования». Спрятав письмо и паспорт в карман, отошел от стойки. Вышел на улицу, умышленно не пытаясь выяснить, наблюдает кто-то за ним или нет.

Конверт вскрыл, лишь оказавшись в машине. На листке, вложенном в конверт, были наклеены печатные буквы, судя по всему, вырезанные из какого-то журнала: «2 часа дня, Звездный бульв., д. 21, кв. 16».

Ни на листке, ни на конверте не было отпечатков пальцев или каких-то других отметок, которые могли бы навести на след. Убедившись в этом, он направил «фольксваген» в сторону, противоположную стадиону «Динамо».

За Москвой-рекой, возле Малого Каменного моста, он решил развернуться в обратную сторону.

Пока он не замечал никаких признаков преследования, но все же, развернувшись к «Динамо», полпути проделал не по основной магистрали, а по переулкам. Это заняло вдвое больше времени, зато, оставив машину на Верхней Масловке, он знал точно: хвоста не было.

Радич сидел в «мазде» там, где они договорились, у западного выхода из метро. Сев к нему, Молчанов спросил:

— Давно ждете?

— Да нет, минут двадцать. Как доехал?

— Вроде чисто.

— Давай рассказывай, что произошло вчера.

Молчанов коротко пересказал содержание вчерашнего разговора с Буруном. Закончив, протянул конверт с письмом:

— Только что получил это на Центральном телеграфе.

Изучив листок, Радич сказал:

— Я знаю этот дом. Точно его расположения не помню, но, боюсь, наблюдать за ним будет сложно.

— Плохо.

— Плохо, но этого следовало ожидать. Надеюсь, ты не настолько наивен, чтобы поверить, что он придет один?

— Нет, конечно. Ясно, он придет не один.

— И все же ты туда пойдешь?

— Пойду. Это единственный шанс узнать что-то об Инне.

— Паша… это почти стопроцентный шанс быть убитым — после того, как ты узнаешь что-то об Инне.

— Вот именно, почти. Есть шанс, что они меня не убьют.

— Паша, откажись, я тебя прошу. Идти туда бессмысленно.

— Сергей Петрович, я должен туда пойти.

Некоторое время Радич сидел, постукивая пальцами по баранке. Наконец сказал:

— Ладно. Как я понял, отговорить тебя мне все равно не удастся.

— Не удастся, вы правильно поняли.

— Да уж… — Помолчал. — Ты уверен, что за тобой не было хвоста?

— Уверен.

— Где стоит твой «фольксваген»?

— На Верхней Масловке.

— Я предлагаю поехать вместе на «мазде» на Звездный. И проверить обстановку.

— Давайте. Только сначала остановимся ненадолго на Верхней Масловке — чтобы я взял в «фольксвагене» технику. Звукоуловитель, две мини-рации, два электронных бинокля, отмычки. Еще кое-что.

— Боюсь, воспользоваться этой техникой мы там не сможем.

— Техника все равно не помешает.

— Хорошо, едем на Верхнюю Масловку.

Подождав, пока Молчанов перенесет из «фольксвагена» в «мазду» чемоданчик с техникой, Радич сказал:

— Только сразу же садись на заднее сиденье. Чтобы на Звездном без хлопот лечь на пол.

Молчанов сел на заднее сиденье. Радич направил «мазду» к проспекту Мира. За савеловским путепроводом сказал:

— Там, на Звездном бульваре, открытое пространство. Останавливать машину и стоять в виду этого дома нельзя, они могут нас засечь. К тому же не исключено, что в этой квартире уже сейчас кто-то есть.

— Не исключено.

— Предлагаю сделать так: я поставлю «мазду» подальше от этого дома. Ты останешься в машине, а я схожу и проверю дом. Мне кажется, один раз в этот подъезд я могу зайти спокойно.

— Один раз да. Но не больше. Это их насторожит. Я еще не спрашивал вас — вы были у Катышева?

— Был.

— Ну и что? Как он все воспринял?

— Спокойно. Хотя, конечно, не забыл заметить, что это добавит МВД лишней головной боли. Сказал, что попробует подключить к розыску Инны РУБОП и ГИБДД, взял фото протекторов.

— Что насчет женщины, выдававшей себя за майора?

— Катышев звонил в МУР, они считают, это приезжая. Во всяком случае, среди московских уголовниц, известных МУРу, такой женщины нет. Ее будут искать.

— Боюсь, ее найдут не скоро.