взглянув на опущенные плечи мальчишки, решила промолчать. Какой смысл теперь об этом говорить? Да, все могло бы быть иначе для нас, но это уже не важно. Конец уже наступил.

— Вот, кажется, и всё? Когда Идрис потерял сознание, ко мне вернулась память и вот мы здесь.

— Ясно. И что теперь? Ты передашь титул Аскару и?..

— Ничего, полагаю. Даже Царь не знает, что его ждет после смерти. Небытие? Перерождение? Кто знает? На самом деле, перед этим есть ещё одно дело.

Царь вскочил на ноги и встал передо мной. Теперь он снова был взрослой версией Идриса, только с золотыми глазами. Чертовски красивый, но словно чужой.

— Хон Юи, как попавшей во Дворец Духов, тебе дано право загадать одно желание, которое я обязуюсь исполнить. — Царь протянул мне руку. — Чего ты желаешь?

Я рвано вдохнула. Золотые глаза смотрели на меня выжидающе.

Чего я желала? Здесь и думать не надо. Но действительно ли это то, что я должна загадать? Я могу попросить его вернуть к жизни Хон Сина. Могу попросить вернуть Норе её семью. Отменить рабство, вылечить болезни. Я могла спасти кого-то. Но все эти мысли исчезали под давящим взглядом. Я могу попросить его вернуть мне Идриса. Моего Идриса, озорного, веселого, умного и дарящего чувство свободы. Пусть у него нет настоящего «прошлого», которое он так стремился вспомнить, но у нас есть наши общие воспоминания, и сколько их ещё можно создать? Осталось только решить, готова ли я провести с ним остаток жизни на этой Земле?

Ответ я уже знала.

— Я желаю ▉▉▉▉▉.

По выражению лица Царя было сложно определить, что он испытал, услышав моё желание. Он на секунду замер, а потом сжал мою ладонь и криво усмехнулся.

— Хорошо, я исполню твоё…

— Ох, — я прервала его, кое о чём вспомнив, — Духи ведь вернутся в свои Храмы, верно? Раз все кончилось.

Царь кивнул, явно догадываясь о моей просьбе.

— Хорошо, ты можешь поговорить с ней, но только пять минут.

Я впервые за долгое время искренне кому-то улыбнулась в этот момент.

— Спасибо.

Царь хмыкнул и щелкнул пальцами.

Окружение снова поменялось. Теперь я была в своей комнате, а передо мной в кресле сидела Иви. Но не крохотная её проекция, а вполне осязаемая взрослая женщина. Она растянула пухлые губы в теплой улыбке и раскинул руки в стороны.

— Милая, как я рада тебя снова увидеть.

— Иви!

Я бросилась Духу в объятья. Кто бы что ни говорил, Иви была моим самым близким и верным другом всё это время. Она прошла со мной все испытания, была моей силой и поддержкой. Без неё я бы давно уже сдалась.

— Тише-тише, — Иви нежно гладила меня по голове, прижимая к груди.

На глазах выступили предательские слезы. Я шмыгнула носом и крепче сжала Духа в объятьях. Иви была теплой и мягкой, и от неё пахло чаем с чабрецом.

— Ты умничка, ты сделала правильный выбор.

— Думаешь? — Я подняла красные от навернувшихся слез глаза.

— Конечно. — Иви обхватила моё лицо руками и по-матерински чмокнула в лоб. — Если так велит тебе сердце, значит всё правильно.

— Мы больше не увидимся.

— Верно. Но не ты ли говорила, что расстояние не имеет значения, до тех пор пока ты хранишь свои чувства в сердце?

Я кивнула.

Мне так много хотелось сказать слов благодарности и признательности. Хотелось выразить, как Иви была важна для меня, как я ценю её поддержку, но слова застряли комом в горле.

— Ну-ну, милая, не нужно слез. Давай, улыбнись! Ты так редко это делаешь. Порадуй меня напоследок. Ну?

Всхлипнув, я вытерла рукавом слезы и попыталась улыбнуться, но губы дрожали. В груди словно что-то вспороли тупым ножом, рана болела, и от мыслей о прощании боль становилась только острее.

— Помни, чему я тебя учила. Иди и покажи им всем из чего сделаны первоклассные злодейки!

— Угу! Я буду скучать.

— И я тоже, родная, очень. А теперь иди. Тебя там уже заждались.

Я сморгнула слезу, и картинка перед глазами поплыла. Свет померк. Моё тело погрузилось в ледяную воду, а многослойные одежды потянули ко дну, но желанья бороться с этим не было. Расслабившись, я закрыла глаза и уснула.

***

Голова гудела. Было так больно, словно я приложилась затылком о что-то тяжелое и твердое.

— Твою мать…

Со стоном, я попыталась разлепить глаза. В них словно песка насыпали, веки опухли. Лежала на чём-то прохладном и гладком. «Паркет», — промелькнула мысль. Медленно приняв вертикальное положение, я схватилась за голову. На затылке ощущалась конкретная шишка, значит треснулась нехило.

Я сидела на полу в коридоре, недалеко от входной двери. Свет был выключен, только заходящее солнце пробивалось сквозь шторы. Из открытого окна доносились крики детишек и шум дороги. Вместе со звуками внутрь проникал теплый ветерок. Я была дома.

Ощущая себя как в тумане, потянулась рукой к лежащему рядом телефону и смахнула блокировку с экрана. Пол пятого вечера, воскресенье. Шестнадцатое апреля. Парочка новых уведомлений, один пропущенный от бабушки и смска от оператора. Подруги спрашивали, смогу ли я пойти отмечать День Рождения вечером во вторник. Но всё это могло подождать. Я открыла список контактов и нашла там «Мама». Ткнув в зеленую кнопку, прижала телефон к уху и вздрогнула, услышав громкий длинный гудок. Спустя три гудка, на том конце раздалось бодрое: «Ало?». Это была мама.

— Мам, привет.

— Доча! Какая неожиданность, вспомнила о матери? — В её родном голосе слышался смех. Я потерла глаза, пытаясь не дать волю слезам. В носу неприятно щипало и щеки свело. В груди стало так тепло-тепло и уютно.

— Не так уж редко я тебе звоню. Да и списываемся же каждый день, — шутливо буркнула я в ответ не пытаясь скрыть радости. — Мам, я тут подумала, ничего, если я приеду к вам на следующих выходных? Шашлычок сделаем, всё такое.

— Отличный план! Скажу отцу, чтобы мяса нам купил. И рыбки! Давно хочу рыбку.

— С лимончиком, — согласно кивнула я.

— Конечно! Ты там как? На работе всё хорошо? А не голодаешь? — Голос матери сквозил неприкрытым волнением. Я улыбнулась.

— Всё хорошо, не переживай. Еда есть, на работе без происшествий. Вы там как? Не болеете?

Наш разговор продолжался еще десять минут. Я ходила по квартире, разглядывая фоторамки, картины и маленькие статуэтки на комоде. Повесив трубку, я плюхнулась на кровать, обхватила руками любимую плюшевую игрушку и втянула носом знакомый запах ополаскивателя и пыли.

Дома. Я, наконец-то, была дома.

Эпилог 1.

Щелк. Щелк-щелк.