- Все-все… - Он сцеловал выступившие в уголках ее глаз слезинки. – Прости.

- Больно, - прошептала Ксюша.

Она уже не пыталась оттолкнуть Женю от себя, но тело ее еще было напряжено.

- Может, продолжим в другой раз? – Он стер пальцами еще одну слезинку.

Покачав головой, девушка обвила руками его плечи, будто боясь, что он примет решение за нее. Сделала глубокий вдох и сама подалась вперед бедрами. По телу снова прокатилась легкая волна боли, но эти ощущения оказались куда менее мучительными, чем то, что Ксюша испытала в момент первого проникновения. Было и больно, и хорошо, и Ксюша точно знала, что останавливаться она не хочет ни за что на свете.

Женя лежал на спине и, обнимая Ксению за плечи, поигрывал с ее локоном. Ее разметавшиеся волосы касались его груди, лежали на плечах, будто нежнейшее шелковое облако, и он понимал, что прекраснее того, что чувствует сейчас, быть ничего не может.

- Тебе так удобно? – Он провел двумя пальцами вдоль позвоночника девушки. Голова Ксюши и ее руки покоились на груди мужчины, а коленки упирались ему в бедро.

- Угу. - Она приподняла голову. – А еще тепло.

- И мне тепло.

Он погладил ее по волосам, и Ксения снова устроилась на его груди. Она закрыла глаза и прижалась к мужчине губами. По всему ее телу растекалась блаженная истома, даже шевелиться было лень. Живот болел, но эта боль вовсе не раздражала. Почувствовав, как Женя вырисовывает на ее спине контуры лопаток, Синицина довольно заурчала и улыбнулась. Ради этого стоило ждать так долго.

- Это самый счастливый Новый год в моей жизни, - произнес Миронов, нарушая тишину.

- У нас ведь все будет хорошо, правда? – Ксюша опять подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Теперь у нас каждый Новый год будет счастливым?

- И не только Новый год. - Евгений, поддерживая девушку под спину, переложил ее на бок и сам лег лицом к ней. – Взял ее руку и переплел их пальцы.

Они немного полежали в тишине, глядя друг другу в глаза, наслаждаясь самым простым, самым обычным, до слез выстраданным счастьем, а потом Женя, поглаживая пальчики Ксюши, предложил:

- Может, съездим завтра вечером к Егору?

- М-м-м… - Ксения наморщила нос. – Я думала, мы весь день пробудем вдвоем.

- Не хочешь?

- Да нет… Не то чтобы не хочу…

У Ксюши слипались глаза, но она как могла боролась со сном. Он так близко… Стоит протянуть руку, и она коснется его висков, скул, сможет очертить контур губ. Каждая маленькая морщинка, каждая черточка лица - все это было родным, желанным, и она уже не представляла, что можно жить иначе, далеко, не зная, не чувствуя.

- Он совсем в своей работе погряз. Из клиники не вылезает.

- А семья? У него дети есть?

- Да какой там… - с сожалением ответил Женя и тяжело вздохнул. – С женой он развелся давно, так один и живет.

- А мне казалось, что Егор так детей любит… своих хочет, - немного удивилась Ксюша. – Помню, что он как-то даже сказал, что о сыне мечтает. Почему-то мне это так запомнилось… Я тогда много обо всем думала, о том, что дальше буду делать. Знаешь, в шестнадцать все кажется другим. Как будто ярче, больше. Если радуешься, то эта радость все в тебе заполняет, и разочарование тоже все. Вот меня и захлестывало. Вроде и страшно не было, а все равно муторно так, казалось, что жизнь остановилась. Тогда твой брат сказал мне, что настоящий спортсмен навсегда остается спортсменом, не важно, закончил он карьеру или нет. Спорт учит преодолевать трудности, бороться, а жизнь - это тот же спорт, только победы другие и награды тоже. Я эти его слова запомнила, наверное, навсегда. Вот тогда он признался, что очень хочет сына, сказал, что если сын у него будет,  обязательно в спорт отдаст его.

- К сожалению, не все складывается так, как мы хотим.

Женя прижал девушку к себе и провел пальцами по ее длинным волосам, распутывая мягкие шелковистые прядки. Ксения коротко выдохнула ему в шею, а он коснулся губами ее головы, закрыл глаза. В отличие от брата, у него остался реальный шанс, море надежды, нескончаемой нежностью отражающейся в глубине шоколадных глаз. Теплое море, ласковое, совсем не такое, как у Егора.

Словакия, Братислава, январь 2016 года

В конце января Лиза, Макс и Алиса снова оказались в Братиславе, только на этот раз им предстояло участвовать не в небольшом турнире, а выступать на чемпионате Европы. Весь месяц спортсмены провели в подготовке к соревнованиям, добавляли штрихи к своим программам, оттачивали мастерство. И если для некоторых фигуристов, прибывших в Братиславу, безусловным успехом было просто попасть в число сильнейших и выступить со своей произвольной программой, к подопечным Миронова это не относилось. Макс с Алисой не скрывали, что приехали сюда за победой, да и Лиза тоже собиралась бороться. Это был ее первый чемпионат Европы. Если до сих пор она могла только мечтать о том, чтобы выступить на соревнованиях подобного уровня, теперь это стало реальностью. Миронов смог дать Лизе то, чего не хватало ей с прежним тренером, и дело было не только в мастерстве. Евгений верил в нее, и она это чувствовала, а после неудач последних лет вера тренера значила для нее очень много.

Стефан встретил подругу в холле гостиницы. Швейцарские фигуристы приехали несколько часов назад, и он уже успел заселиться в номер. Обнял девушку и поцеловал в макушку.

- Здравствуй. – Он забрал из рук Меркуловой чемодан и поставил его возле стены. – Как же я по тебе соскучился. - Оглядел ее, одобрительно подмигнул и обнял еще раз.

- Я тоже соскучилась. - Лиза задрала голову и улыбнулась.

Пока Миронов оформлял нужные документы, Стефан взял в кофейном аппарате латте для Лизы и отвел ее в сторону, подальше от людей. Ей хотелось так много ему рассказать, стольким поделиться, что она не знала с чего начать. Хотя, по большому счету, рассказывать, кроме как о чемпионате России, было и не о чем, ну, разве что так, по мелочи. Но вот эти самые мелочи… Стефан держал ее руку в своей и время от времени легко сжимал пальцы. Так тепло было от этого, что Лиза невольно улыбалась. Если бы только он был рядом с ней в Москве…

Макс краем уха слушал разговор Миронова и девушки, сидящей за стойкой ресепшена. Алиса, всем своим видом демонстрирующая нетерпение, начинала бесить. Но еще больше раздражала Самойлова Лиза, мило воркующая с этим… швейцарцем. Он старался не обращать на парочку внимание, однако взгляд то и дело возвращался к ним. И будто бы совсем не устала с дороги, улыбается, смеется… Макс стиснул зубы и мрачно посмотрел на партнершу, когда та в очередной раз нарочито громко вздохнула, постукивая пальчиками по стойке. Можно подумать, что только ей хочется быстрее оказаться в номере! Макс опять повернулся к Меркуловой. Та заправила за ухо прядку волос и прыснула со смеха на очередную реплику швейцарца, стоящего рядом. Сильнее сжав ручку чемодана, Самойлов обратился к Миронову: