– Надоело. Екатерина или пропала, или умерла,а мне в голову чушь полезла про чай для похудения. Просто Витя был совсемболен, вот и умер. Со мной так часто бывает. Начинает терзать проблема, пряморвет на части, а потом, бац, отпускает. Вот пример. Осенью я увидела у ЛеркиМатецкой кольцо. На золотом ободке стрекоза из розовой эмали, крылья – тонкийперламутр. Брюликов всего ничего, их на пять карат не наберется, на усикахторчат, и глаза ими выложены. Но не в бриллиантах дело. Кольцо шириной в трипальца, едва пошевелишь рукой, стрекоза словно летит, крылышки шевелятся. Ятакое же захотела и пристала к Лерке: «Скажи, кто сделал?»

Ну, сразу же видно, на заказ сработано.Матецкая, сволочара, сначала уворачивалась, говорила: «Это подарок, имениювелира я даже не слышала». Но я ее на одном сейшене поддатой подловила, иЛерку прорвало, она прямо заявила: «Отвали. Ювелирка будет только у меня. Нехочу тиражные вещи носить. Хоть подохни, не узнаешь».

Лизавета обхватила колено тонкими руками исцепила пальцы в замок. Сегодня ее ногти были выкрашены в ярко-синий цвет.Кстати, вдова, хоть и сидела дома, не забыла сделать макияж, и гневные словавырывались из губ, накрашенных розовым блеском.

– Меня прям всю скрутило! Я наняла частногосыщика, он за Леркой месяц мотался. Ну не поверишь, сколько я ее тайн узнала!Волосы она наращивает, на липоксацию ходила, делала курс отбеливающих процедур,виниры на зубы наклеила, на брови и веки татуаж нанесла. Тюнинговалась пополной программе! Но, гадина, ни разу к ювелиру не съездила! Я вся пенойизошла! Легла в одно воскресенье спать, даже заплакала. Ну за что мне такиестрадания? Живут же люди, не парятся, ничего не хотят. А я вот на кольцесдвинулась! Прорыдала полночи, а утром раненько проснулась, села в кровати ипоняла: на хрен мне этот перстень? Тупая, дешевая стрекоза! Все, пропал огонь.Так и с Катей. Померла, ушла, мне по барабану! Спасибо Соне, она по полочкамситуэйшен разложила. Слушай сюжет! Нет, лучше я его напечатаю!

Лиза вскочила и со словами:

– У Вити в кабинете удобнее, там креслошикарное, – убежала из столовой.

Я медленно пошла за ней и обнаружила вдовушкуу письменного стола из красного дерева. Покойный Ласкин, очевидно, был богачомв первом поколении. Если вы провели детство в относительном материальномдостатке, маловероятно, что установите в своей рабочей комнате скульптуры«золотых» обнаженных женщин в полный человеческий рост. А здесь их было двештуки, у одной «Венеры» из головы торчала лампа с абажуром, а вторая в рукахсжимала канделябры с хрустальными подвесками. Я не впервые вошла в кабинетВиктора, но вновь поразилась обстановке. Не всегда владельцы больших денегимеют хороший вкус. Ласкин обожал чудовищную мебель с обильной позолотой,полировкой и медальонами, ему нравились люстры, напоминающие торты, тольковместо взбитых сливок их украшали хрустальные висюльки, стразы и граненыестеклянные шарики.

Послышался тихий стрекот, Лиза схватилавыползший из принтера листок и сунула его мне.

– Читай вслух. Я решила теперь на компеработать! Ручкой царапать – это отстой.

Я покорилась.

– «Один чиловек неможет жить с женой. Онападла. Он ее убивает».

– Ну как? – запрыгала Лиза. – По-моему,шикарно, гламурно, модно. Тут и любовь, и смерть. Эй, ты что, язык проглотила?Выскажи свое мнение.

Я очнулась.

– Существительное человек пишется с двумябуквами «е», «и» там нет. Частица «не» всегда существует отдельно от глагола:«Не может», «Не хочет», «Не едет».

– О боже! – закатила глаза вдова. – При чемтут правила? Редактор поправит, это его работа. Ты по сути!

– По сути сказать нечего, – вздохнула я, – извини,весьма банально. Муж убил жену. Давай попробуем поискать другие ходы. И ответь,пожалуйста: я больше Катю не ищу?

– Конечно, нет, – раздалось с порога.

Я обернулась и увидела симпатичную брюнетку скороткой стрижкой.

– Соня! – обрадовалась Лиза. – Ты уговорилаАлису?

– Забудь, это моя забота, – сказала подруга.

– А что с Алисой? – немедленно спросила я.

– Соня пока забирает эту гадючку к себе, –простодушно ответила Лиза, – Алиска ее обожает. А потом адвокаты сообразят,куда деть девчонку.

Я опешила, а Соня спокойно сказала:

– Вы излишне любопытны. Эй, как тебя там,горничная, проводи гостью на выход.

Мои уши загорелись огнем.

– Я уйду, только получив ответы на своивопросы. Лиза, почему ты не сказала, что в тот день, когда Катя бесследноисчезла, вы с ней вместе выходили из особняка?

Соня села на диван и изящно скрестила ноги, еепоза казалась непринужденной, но, похоже, молодая женщина отрабатывала ее передзеркалом. Лизавета шлепнулась в кресло. В отличие от своей подруги, ставшеймачехой, дочь Константина Львовича не задумывалась о красоте движений.

– Че? – по-детски переспросила она. – Мы подомам ходили, песни пели, а потом я напилась и ваще ничегошеньки не помню. Нодомой не забегала.

Я умостилась на козетке, обитой темно-зеленымбархатом.

– Не надо врать. Одна из горничных виделачерез окно подсобки, как ты, замотавшись в розовый шарф с зелеными помпонами,шла вместе с мачехой по аллее. Часы показывали около одиннадцати вечера.

– Брехалово, – взвилась Лиза, – хоть у когоспросите, я ни на шаг не отошла от компании.

Я улыбнулась.

– Согласись, копну ярко-рыжих вьющихся волострудно не заметить. И шарф яркий, он имеет неоновые полосы, стразы.

– Б…! – заорала Лиза. – В одиннадцать никогоиз прислуги дома никогда не оставалось. Они в девять-десять уходили.

– Именно это время и назвала моя информаторша,– согласилась я, – но у нее сломался каблук, поэтому девушка и задержалась.Лиза, вы понимаете, что происходит? Екатерина уходит из дома в халате ибесследно исчезает. Вы утверждаете, что бродили с детьми по соседям, праздновалиХеллоуин. Но вас видели с мачехой.

– Ну ваще! – Лиза вскочила.

– Сядь, – тихо велела Соня.

Ласкина беспрекословно подчинилась подруге, ия сразу поняла, почему Константин Львович приветствовал дружбу девочек. Похоже,Софья умело управляет импульсивной Лизой. Только вот меня жена Ерофееваостановить не сможет.

– Прислуга готова подтвердить, что видела тебяв окно! У тебя был розовый шарф?