– Угу, – кивнула Лиза, – теперь я вспомнила!Папа этот шарф осенью купил, я ваще-то шею обматывать не люблю, но тот розовыйсовсем не кусался. Я таскала его не снимая, а потом он вроде пропал… Не знаю,куда подевался.

– Интересно. Кстати, ты упомянула ранее, чтокостюм на Хеллоуин оказался неудачным, шапочка женщины-кошки не налезала набуйные кудри. И Соня, намотав тебе на шею шарф, объявила «Барби в черном», –протянула я, – а еще с кровати Кати исчезла простыня. Горничная видела, какхозяйка несла ее в руках.

Лиза прижалась к Соне, та фыркнула.

– Можешь назвать имя поломойки?

– Нет, – уперлась я.

Соня пошла к выходу из гардеробной.

– А и не надо. Я и без того знаю. ЖеняМатихина. Угадала?

Я постаралась не измениться в лице, Сонязасмеялась:

– Больше некому. Женька Лизу ненавидела, вечноей в спину рожи корчила.

– Я папе пожаловалась, – вступила в разговорЛиза, – она перчатки сперла!

– Не верьте уволенной прислуге, – заявилаСоня, – Женя решила Лизе отомстить. Кстати, из того чулана, где она сидела,ничего не видно. Можем прямо сейчас поехать в Ворокино и посмотреть. Вы,похоже, подозреваете Лизу в причастности к исчезновению Кати?

Я призвала на помощь все актерскиеспособности.

– Я пишу план детектива. Перед самой смертьюВиктор Михайлович…

– Знаю, вы подрядились написать для Лизкикнигу, – опередила меня Соня.

– Откуда знаешь? – ахнула Лиза. – Это страшныйсекрет!

– Алиска написала, – пояснила Соня, – е-mailскинула.

– Ты ей адрес дала, а мне сказала, что в техкраях почта не работает! – надулась Лизавета. – Некрасиво лучшую подругуобманывать! Вот ты какая!

Покраснев, Лиза сбросила с ближайшегокронштейна платье и унеслась. Соня укоризненно протянула:

– Петарда! Не дослушает и взрывается. Я изовсех сил стараюсь изменить отношение Алиски к мачехе. Поэтому и поддерживала сдевочкой контакт, нарушив приказ мужа. Костя требует, чтобы во времяпутешествий у нас не было связи с внешним миром, он полностью погружается ватмосферу первозданной природы. Но ноутбуки и спутниковые телефоны на всякийслучай лежат в багаже. Мало ли что случится… Змея укусит, прихваченный антидотплохо сработает. Когда муж засыпал, я общалась с Алисой, хотела знать, как уних дела. Прочитаю сообщение вроде «Лизка, сволочь, мои фигурки из папинойспальни выкинула, свои горшки поставила. Цветочница, блин!» и начинаюпсихотерапевтом работать. О! Совсем забыла! Алиска попросила… пошли со мной.

Я покорно последовала за Соней. Наверное, подругаЛизы побаивалась временно оставить меня в доме без присмотра. Литераторы,знаете ли, вороваты, с гонорарами нынче туго, а в богатом доме полно дорогихцацек – сопрет детективщица эксклюзивную шкатулку и купит себе машину.

Соня привела меня в спальню ВиктораМихайловича. По пути она трещала как сорока.

– Алиса обожает разные фигурки, она ихсобирает, постоянно покупала отцу симпатичных зверушек из стекла. Виктор жеставил собачек-кошечек на подоконник, забывал о них, ронял на пол, злился.Алиска очень переживала. Не так давно Лизка увлеклась цветами, начала горшкидесятками скупать, везде их насовала, добралась и до спальни мужа. Сняла сподоконников фигурки и водрузила свои кактусы. Витя жену обожал, поэтому хвалилее «оранжерею» без устали, демонстрировал к ней интерес. И как себя после этогочувствовала Алиса?

Я выпалила:

– Обиженной и никому не нужной!

Соня кивнула.

– Верно. Я пыталась хоть что-нибудь объяснитьЛизе, но она человек увлекающийся. Она уже коллекционировала книги, картины, пыталасьпеть на эстраде и все бросила. Елизавета – фейерверк, взлетает, рассыпается накороткое время искрами, и все, остаются одни головешки. Я подумала, что кактусыее очередной бзик, и была права, теперь она мечтает о славе литератора. Тебезаплатили?

– Дали аванс, – подтвердила я.

Соня отодвинула портьеру с вытканными сценамиохоты.

– Алиса временно переезжает ко мне. Боюсь,если она тут останется, отношения с Лизаветой превратятся в открытую войну.Пусть пока побудет под моим наблюдением. Кстати, завтра похороны Виктора.

Я постаралась не измениться в лице. Вдова неочень опечалена предстоящей церемонией, впрочем, Соня тоже не демонстрируетскорби, говорит спокойно.

– Девочка просила забрать фигурки, которыездесь остались! Черт!

Я подошла к Соне и увидела, что та пытаетсясдвинуть горшок с фиалкой, очень похожей на ту, которую я купила в цветочноммагазине на рынке.

– Мужегон! – вырвалось у меня.

– Что? – не поняла Соня. – Ну надо же быломокрое кашпо сюда поставить! Теперь оно прилипло, не оторвать! Кто такоймужегон?

– Цветок, который выгоняет из домаопостылевшего супруга. Еще его именуют «Тещин подарок», – уточнила я. –Говорят, после того как растение внесут в квартиру, муж убегает или заболевает,может даже умереть.

– И ты в это веришь? – деловито осведомиласьСоня, осторожно собирая стеклянный зоопарк. – Как насчет черной кошки,рассыпанной соли, тринадцатого числа и упавших ложек?

Я подошла ко второму окну, третьему. Везде зароскошными драпировками прятались кактусы. Их было много и не все имеликолючки, какие-то оказались лысыми, другие походили на тонкие, сплетенные междусобой сосиски. Фиалка же пребывала в гордом одиночестве. Я еще раз внимательноосмотрела цветы – их все, похоже, купили в одной лавке, на каждом горшочкеимелся фирменный знак: роза в стакане и название фирмы «Жизнь в цвету». А вотфиалка сидела в обычном кашпо из глины, оно выбивалось из общего ряда.

– Мы будем сегодня работать? – проворковалаЛиза, влетая в спальню.

Соня оказалась права, ее подруга недолгозлилась на окружающих.

– Убей прислугу! – посоветовала Софья.

– За что? – поинтересовалась Лиза.

– Подоконник испортила, – гаркнула женаКонстантина Львовича, – мокрый горшок поставила.

– Ой! Я совсем забыла про кактусики! –призналась Елизавета. – Они мне разонравились.

– Давно ли? – вздохнула Соня.

– Еще перед отъездом я тебе сказала: «К чертуиголки!» – хихикнула Лиза.