Вытягиваются зрачки, зверь хочет впиться в желанную плоть. Наказать ее. Округлые бедра, влажные гладкие складочки, такая раскрытая для меня, доступная. Но сейчас, кажется, передо мной лежала другая… желанная зеленоглазая девушка с черными как уголь волосами… Та, что должна была дарить наслаждение мне, а не отправиться в свою чертову дыру, к брату! Зарычал. Лихорадочное возбуждение захлестнуло меня с головой. Резко дернул на себя, хватая за запястья, прижимая ее к своей груди.

Вскрикнула.

— Ты за этим пришла сюда? — глухо зашипел ей в ухо, сжимая вздыбленный сосок через прохладную ткань ее платья, второй рукой задрал ее платье, врываясь в ее горячее влажное лоно своими пальцами.

— Да-а-а, — выдохнула она, дрожа от удовольствия, сильно сжимая свои бедра, не позволяя убрать мою руку.

Оттолкнул от себя грязную шлюху, отдергивая руку. Вытираю свои пальцы от смазки о ее платье. Смотрит на меня затуманенным взглядом, не понимая. Животной похотью заволокло глаза. Полураскрытые влажные губы, раскрасневшиеся щеки, оголенная грудь со вздернутыми сосками. Мне было противно. Хотел другую. Но члену уже было плевать, он уже давил на тонкую ткань широких штанин. Приспустил резинку атласных штанов, освобождая вздыбленную плоть, усаживаясь в кресло. Блеснув светлыми глазами, через пару секунд она уже жадно сосала мой член, вылизывая головку члена, причмокивая, сидя у моих ног. Откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. Она была права, многие готовы отдать жизнь ради одной ночи с ней.

Чавкающие звуки от ее слюней на моем члене начинали выводить меня из себя. Взглянул на нее. Даже сосать умудряется, как истинная правительница. Изрядно вымотавшись, останавливается, медленно и с наслаждением вылизывая член. Схватил за волосы, накручивая на свой кулак ее длинные золотистые пряди и остервенело начинаю вдалбливаться в ее горячее влажное горло, так глубоко, чтобы не смогла произнести и звука. Из ее глаз брызнули слезы, уперлась ладонями в мои бедра. Закашливалась, мычала, судорожно хватая воздух. Отпустил. Немного дав отдышаться, поднял вверх, опрокинув на стол животом.

— Ты же этого хотела, Тория?

Затряслась от удовольствия. Провожу ладонью по ее атласной плоти и резко вхожу. Выгнулась, цепляясь ногтями за каменный стол, срываясь на хриплый крик.

— Тэрн, — ядовито рявкнул я, насаживая ее на свой член, бешено вколачиваясь в ее тело, вдавливая лицом в свой стол.

Ужас. Непонимание. Страх. Все это мелькало в ее голове.

— Мэрн, — глухо произнес главнокомандующий, склонившись в поклоне.

Витар уловил вспышку ревности, мелькнувшей в глазах его тэрна.

— Узнаю, что вздумаешь овладеть моей вещью, лишишься всего… — хрипло говорю своему тэрну, почти рычу от нахлынувшего удовольствия, делая последний толчок, не позволяя ему отвести взгляд… Улыбаясь, откидываю голову назад, содрогаясь в ее теле… — Дочери тоже, — тихо заканчиваю я, вынимая свой член, ударяю по ее оголенному бедру.

— Свободен.

Тэрн Вашт едва кивнул головой, плотно сжимая свои челюсти, и скрылся за дверью.

— Я не знал. Ты сама выдала себя… — опередив вопрос Тории, спокойно ответил ей, брезгливо отходя от нее. — Пока не родишь, будешь жить. — А теперь убирайся!

С омерзением посмотрел на ту, что замерла на столе с оттопыренным задом, дрожа всем телом от страха. Знал, что она спит с его главнокомандующим, даже травы от старой ведьмы не смогли бы скрыть его вонь. Тэрн сильный воин, он был ему еще нужен, чуть позже укоротит его поводок, а сейчас его волновало другое…

Если девчонка с другим… я порву их на части… Каждого, начиная с его семьи и заканчивая ее братом. Он печально рассмеялся, не представляя, что может сделать, если это будет действительно так…

Через пару часов он уже направлялся в старый город, чтобы убедиться, что был не прав…

Глава 20

Тишина наполнялась жутким гулом, от которого взрывалась голова. Грубый толчок в плечо. Липкий холод лизнул мое тело, кто-то содрал с меня простынь. Поежилась, натягивая обратно. С трудом раскрываю глаза, что налились словно свинцом. С губ сорвался мучительный стон от головной боли.

— У тебя пара минут, — передо мной стоял тэрн Вашт.

Медленно повернула голову на другую сторону кровати и закричала, впиваясь ладонью в свой рот. Простыни жадно впитывали кровь, сочившуюся из обезглавленного мужского тела.

Отрубленная мужская голова с безмолвным криком, застывшим на его лице, одиноко валялась на дощатом полу.

Подняла безжизненный и неверящий взгляд на тэрна, вспоминая обрывками эту страшную ночь.

Его наглая и расслабленная поза только подтверждала жуткое предположение. Всхлипнула, отрицательно качая головой, не веря в то, что было очевидно каждому, из нас в этой комнате.

На его лице растянулась удовлетворенная улыбка.

В голове мелькали обрывки чудовищной ночи… ее крики, его руки на ее теле, мягкая ткань на ее лице пропитанная каким-то раствором, а потом мрак, густой и беспросветный.

— Нет, этого не может быть! — прошептала я, задыхаясь от бегущего по венам животного ужаса, от заполняющих меня противоречивых чувств, полыхающих в груди и мешающих мыслить связно. — Ничего не было. Не могло быть… — повторяла то ли ему, то ли себе, всхлипывая, продолжая прикрывать ладонью рот, сжимая до хруста серебристую простынь на груди.

Отчаянно пыталась убедить себя в обратном, в том, в чем сама не была уверена.

Я поймала его взгляд на себе, яркие серые глаза замерцали яростным диким блеском…

Тело окутала слабость, качая головой, придерживаясь за кровать, пыталась встать. Сильная головная боль пошатнула тело.

Ослабленно подняла голову, когда услышала удаляющиеся вальяжные шаги за дверью, и знакомый леденящий запах, что уже растворялся в этой душной комнатке. Он был здесь…

От осознания того, что он всё видел, стало страшнее, чем от предстоящей казни…

— Витар, — всхлипнула я, — Витар, — громче закричала я в закрывающуюся дверь, в которой мелькнула его тень, а за ним грациозно проплыла его жена, широко улыбаясь мне, сверкнув своими голубыми глазами, как кристально-чистая вода на дне заброшенного колодца.

— Это все ты!!! — рванула к закрытой двери, в ужасе от понимания того, чьих рук всё это дело.

Воин, перегородивший дверь своим телом, успел меня подловить на подлете к ней. Вырываясь из сильных рук эрна, я колотила всё подряд: эрна, что держал меня, стоявший рядом шкаф, стены. Я разбивала руки, отбивала ноги, не чувствуя боли, только яростный гнев.

Всхлипывая, глотая слезы, кричала в закрытые двери ядовитой гадине, как я её ненавижу.

Тория слышала каждое слово Амары, каждый ее всхлип, она умиротворенно смотрела на первые холодные лучи рассвета, запрыгивая на коня к своему правителю. Теперь это только её мужчина, в глазах которого отражался приговор своей зверушке. Смерть — вот что ее