архонту придётся вдвойне тяжелее выносить наше общество! – Выпалил он, поддержав веселье, после чего Улианта продолжила:

– Я думаю, что оба охотника должны выйти в лес вместе. Скорее всего, для каждого из вас следопыты отыщут в лесу по одному одинаковому существу. Произойдёт состязание двух военных школ. И кхатазы сделают выводы о нашем народе и его боевых навыках.

– В чём заключается смысл третьей истины? – Спросил Вельсиолл.

– Как я уже сказала, охотник не ведает зверя. Но в любом случае, он представляет опасность. А значит, сражение может закончиться весьма печально. Неверный выбор оружия принесёт смерть. Неверное понимание напарника также закончится небытием. Но, верно почувствовав зверя, можно обрести мудрость и глубокий воинский опыт. Это испытание, архонт, вполне может изменить вас.

– Что ж, – сказал после некоторых раздумий Вельсиолл, – я вижу в этой охоте прекрасный шанс по-настоящему подружиться с лордом Хироюки.

В это время Теольминт кашлянул, отчего то смутился и сказал то, что должно быть озвучено, хотя все итак об этом знали:

– Я взял на себя обязательство, даровав надежду юной госпоже Китцуми. Я не могу терять завтра целый день, просиживая в замке, и уйду перед рассветом, ещё до того как начнётся ваша охота, чтобы попробовать отыскать её щенка. Если он ещё жив и находится в лесу, то мне вполне может хватить одного дня.

Теольминт не выглядел воинственным, стоя посреди скинутых доспехов в одних обтягивающих трико из паучьей ткани, обеззараживающей раны в бою. Улианта еле сдержала улыбку.

Вельсиолл выслушал его и тоже поднялся на ноги. В отличие от Теольминта на архонте сидел облегающий хитон. Он играл в походной одежде ту же обеззараживающую роль, что и трико простых воинов, только выглядел более гармонично, чтобы и в нижнем белье архонты выглядели достойно.

– Свои обещания, несомненно, нужно выполнять, – заговорил архонт, – но как же быть с тем фактом, что этот пёс потерялся недалеко от границ владений местных аристократов. Там же, где произошло убийство верховного лорда провинции. И если ты случайно пересечёшь границу в поисках щенка, то можешь быть обвинён в нарушении принципа невмешательства.

Теольминт ответил, не задумываясь:

– А если я не отправлюсь на поиски, то, что тогда подумает маленькая Китцуми о нашем народе? Как я буду чувствовать себя, зная, что не попытался? Не только вы представляете эльтасмирийскую расу на охоте, но и я, в своём слове, подарившем надежду ребёнку.

– Ещё немного и Улианта будет шутить вместо тебя, а ты вещать светлые речи с трибун Минлорта. – Рассмеялся Вельсиолл. – Ну что ж… кхатазы не оспаривают нашего права на общение с лесом, а лес не знает человеческих границ. Делай, что должно…

– Ты обязательно найдёшь его! – Воскликнула Улианта и, вслед за остальными, поднялась на ноги.

Теольминт перевёл на неё взгляд:

– Очень на это надеюсь, ибо расстраивать дочь лорда, таскающего на плече таких размеров меч, не особо то и хочется.

Вельсиолл глядел на них и улыбался. Ему казалось, что он находится с ними не несколько дней, а всю жизнь. В зале установилось молчание, заполняемое стрёкотом певчих цикад, державших замок лорда Хироюки в вечной осаде. Его нарушил Теольминт:

– Ну что ж, история со щенком очень хороша, потому что является правдой. А что касается людей лорда Хотаро, которых я должен найти в лесу – что они должны от меня услышать?

– В первую очередь, они должны увидеть тебя. Не надо к ним подкрадываться и провоцировать агрессию. Ты должен встретиться с ними, чтобы потом никто не мог обвинить нас в том, что мы проигнорировали лорда Хотаро. Твоя задача – озвучить для противоборствующей стороны не только цели нашего посольства, но и твою личную цель – поиск щенка юной госпожи Китцуми, ведь она не просто дочь Ангмаямы, но и племянница Хотаро. Сплетение этих двух целей несколько обезопасит тебя, показав, что мы нейтральны и нас мало интересует сам конфликт. Далее, если предложат встретиться лично с лордом Хотаро, то соглашайся, но с оговоркой – мы уже не успеваем идти в город. У нас очень мало времени. Один день. Если он далеко и этот срок неприемлем, то пообещай, что все выясненные нами факты и выводы касаемо смерти верховного лорда мы вышлем письмом, равно как и всем остальным старшим лордам.

– После этого мы отправимся в Замок Лисы?

– Я не давал такого обещания лорду Табиючи. Мы и без этого можем уведомить всех участников междоусобицы о результатах посольства. Я предполагаю, что, как только наши цели будут достигнуты, мы напрямую отправимся к морю. Улианта как можно скорее должна попасть на Минта`эдвен-Эарини и уснуть обычным здоровым сном. После охоты и разговора с лордом Хироюки собранных сведений должно хватить для принятия, какого бы то ни было, решения Советом архонтов.

– Но Дом Весеннего Шторма не может в одностороннем порядке отказаться от великой эльтасмирийской самоизоляции и вновь начать влиять на жизнь младших рас. – Неуверенно произнесла Улианта.

– Конечно, нет. Иначе всю мою семью навечно изгонят за Барьер. Однако Минлорт, Эллинор, или Линтурия вполне могут себе позволить политику вмешательства. Возможно, в Великих Домах нашей Родины имеют место новые идеи миропорядка, ведь Обновление Мира было не так давно. Я не могу знать этого достоверно, но подобных возможностей не отрицаю.

Теольминт и Улианта в лёгком замешательстве переглянулись – даже думать о подобных вещах считалось кощунством. Однако дальнейшего рассказа о высокой политике не последовало.

Вдруг Вельсиолл задумчиво улыбнулся, взглянул на спутников, на спящую Локтоиэль. На него нахлынуло жгучее желание поделиться тем, чего не знал никто из присутствующих. Тихие сумерки превратились в уютный вечер откровения.

– Пообещайте мне, что никому не расскажете то, что сейчас узнаете.

– Обещаем.

Архонт мечтательно поглядел в сторону кажущегося таким далёким сейчас моря, прежде чем начать:

– Год назад я получил письмо от некоей эльтасмирийки, восхищённой моей победой на открытом турнире лучников Лазурного берега. В нём были банальные слова восхищения моими успехами. Ничего особенного, кроме происхождения девушки. Мне написала Ильмирия – дочь главы Совета архонтов Дома Линтурия.

Теольминт присвистнул:

– Проигнорировать такое письмо – значит обречь Дом Весеннего Шторма на забвение.

Вельсиолл усмехнулся:

– Примерно так же заявила моя мать.

– Вы показали письмо матери?! – Не сдержался Теольминт, но вовремя вспомнил о субординации и смутился. – Простите, не мне комментировать поступки архонтов.

Вельсиолл предпочёл не отвечать на реплику и продолжил:

– У нас завязалась переписка. Каждый месяц, как того требует этикет, я отправлял ей письмо. И неизменно получал ответ. В своём последнем послании я написал, что отправляюсь в одну из восточных стран Западного Биртронга,