и аналогичный щит, раздаётся звон металла, мой противник отступает, орошая землю кровью из раны на ноге.

Он не в форме. Это ощущается очень отчётливо. Впрочем, после стольких лет пребывания на дне алкоголизма и отчаяния, я бы сильно удивился, окажись он на пике своих сил. Но это не проблема, поправим.

Берсерк становится немного быстрее, но этого всё ещё недостаточно. Бросается в атаку и раз за разом проигрывает. Ему ощутимо не хватает мастерства во владении своим оружием. Даже постепенно начиная превосходить меня по силе и скорости, он всё равно снова и снова получает новые раны.

Неаккуратные и рваные движения, широкие дыры в обороне и отвратительная техника атаки, построенная лишь на желании откусить мне голову. Как мастеру в обращении со всем, что призвано лишать жизни, мне грустно это видеть.

Переломным моментом стал удар щитом по лицу. Берсерк оказался на песке, а его нос по ощущениям сломался дважды. Это было оскорбительно. Я поймал его на типичной ошибке новичка, но не стал завершать сражение, только лишь оскорбив, не причиняя серьёзного вреда.

Выглядело как презрение по отношению к слабому противнику. Как и задумывалось. Предел, которого я столь усиленно добивался, наконец оказался близок. Для Берсерка всё наше сражение было унижением. И этот удар стал последней каплей. В его душе поднималась волна гнева, смывающая барьер контроля.

Швырнув в меня щитом, Берсерк подхватил второй топор и обрушился на меня с намерением растоптать надоедливого червя. Безумный натиск, мешающий мне читать движения противника. В них не было цели и системы, чистейшая жажда крови. Сложно предсказать то, над чем он и сам не задумывается, действуя инстинктивно.

Всё ещё отвратительно с точки зрения техники, но теперь всё иначе. Отступать начал уже я. Слишком велика стала разница в голой силе. Но этот разрыв можно было сократить.

— Эм. — Закричал я, наблюдая, как от целителя к моему телу протянулись зеленоватые нити, мерцающие в солнечном свете. Умение, позволяющее исцелять прямо во время боя. Впрочем, до моей команды никакого исцеления не последует. Лишь наблюдение, чтобы не переступил грань.

Повреждение сердца для человека означает смерть. Почти всегда. От характера ранения зависит то, как долго после него проживёт человек. Убивая Отражение, я нанёс удар так, чтобы гибель наступила мгновенно. Однако, если всё сделать правильно, то агонию можно немного растянуть. Мне удастся прожить столько, сколько потребуется.

Моя вторая ступень работает как оружие последнего шанса. Способ умереть, забрав с собой побольше врагов. И только безумец решился бы использовать её постоянно. Потому что возможность погибнуть каждый раз велика. Такова цена игры со смертью. Вот только, я чрезвычайно азартен.

Выхватываю иглу и резким движением вонзаю себе в грудь. Если не попал, то Эм меня вытащит. Если попал, то…

— Пять минут. — Закричал целитель. — Не больше.

И этого хватит. Берсерк не успевает среагировать на моё следующее движение и на его груди появляется широкая кровавая полоса. Он недоумённо отступает на пару шагов, но уже через секунду сознание Охотника вновь охватывает безумие, которое становится лишь сильнее. Берсерк рычит и бросается на меня с новой силой, которая до сих пор продолжает увеличиваться. Удивительно сильный человек, он до сих пор не достиг своего предела.

Удар справа, шаг назад, поворот корпуса, колющий выпад, обманное движение влево, в паре миллиметров от носа проносится топор Берсерка, второй в это время наносит удар по ноге. И его я тоже вижу. Никаких рисков, лишь чёткий расчёт. Нет разницы, промахнётся он на метр или сантиметр, надо действовать с максимальной эффективностью. Полный контроль над течением сражения.

Мы с Берсерком были полной противоположностью друг друга. Охотник, утонувший в пучине своих эмоций, который сражается яростно и неаккуратно. И его оппонент, человек с холодным разумом и ясным сознанием. Чёткий и идеальный, словно метроном.

Мы похожи лишь широкими улыбками, буквально приросшими к нашим лицам. Одна безумная и другая весёлая. Хороший бой. Давно мне так не удавалось повеселиться. Даже жаль будет его заканчивать.

Повторяю свой удар щитом, который разламывается пополам, встречаясь с лицом моего противника. Впрочем, он довольно много протянул, сказывается качество. И без того кривой нос Берсерка ломается ещё раз. Окровавленный и доведённый до пика безумия Охотник достиг предела своей силы, сравнявшись со мной в скорости.

Слабейший и отверженный, мы оба считаемся дефективными, но в таком состоянии каждый из нас может одолеть любого Охотника равной ступени и перемолоть сотни монстров. Это иронично и смешно. Интересно, будь здесь Бастион во времена своей второй ступени, смог бы я его одолеть?

Но это так или иначе не делает меня сильным. Как и Берсерка. Проблема в том, что он после этого своих в салат порубит, а я умру. Бесполезные.

— Мир. — Закричал я, разрывая дистанцию. Осталось полторы минуты. Сознание продолжало отсчитывать секунды, наблюдая за Берсерком, который словно столкнулся с невидимой стеной, замерев на месте. — Ты здесь, алкоголик несчастный?

— Да. — Глухо ответил Охотник, затуманенными глазами оглядываясь по сторонам и обращая внимание на Мир, руки которой были окутаны идентичным туманом. — Это она?

— Контролируешь?

— Почти. — Движения Берсерка были рваными. — Это как стать зрителем в собственной истории. Словно чужие эмоции. Учитывая тот факт, что ты довёл меня до предела, идеально. Могу справиться.

— Осталось лишь проверить, сохранилась ли сила. — Улыбнулся я, срываясь с места и обрушиваясь на Берсерка.

Ослаб. Не критично, но ощутимо. Мне проигрывает по всем характеристикам, но всё ещё сильнее большинства равных себе по ступени. Это приемлемо. Закончив с проверкой, замираю на месте, ощущая, как зарастает дыра в груди. Оставалось тринадцать секунд.

Берсерк буквально расцветал на глазах, пока до его пропитого мозга доходили перспективы. Эм подошёл поближе, начав исцелять Охотника, а тот, игнорируя своё покрытое кровью тело, обнял целителя, вызвав его недовольное ворчание. Следующим на очереди был я.

— Спасибо.

— Как-то так. — Я улыбнулся подошедшему Барону. За его спиной скрывалась Мир. Даже интересно, была ли в этот раз моя улыбка кривой. — По отдельности вы бесполезны, но в тандеме будете превосходны. Это твой шанс на охоту, не упусти его. — Мир глухо угукнула и смущённо поклонилась Берсерку. — Девочку не обижай, порву.

— Пошёл ты. — Оскалился Берсерк. — Обижать человека, который вернул мне надежду? Я что, похож на безумца?

— Очень. — Фыркнул Эм. — Прям один в один.

— Теперь об условиях. — Берсерк напрягся, ожидая, что я потребую ответной услуги. — Во-первых, частью вашей команды будет Барон. — На мне скрестились три недоумённых взгляда. — Он не станет обузой, поверь. Научишь охотиться. Я дал ему теоретическую основу, но её надо закрепить