Никита в этот момент невольно начал вспомнить былые деньки. Как он разбил любимую бабушкину вазу, подарок погибшей дочери. Как та не хотела с ним разговаривать и как он делал огромную картину, чтобы попросить у нее прощения. Наивный поступок шестилетнего ребенка. Немного эгоистичный, потому что он стремился помириться не только ради бабушки, но и ради себя тоже. Чтобы жизнь снова вернулась в привычное русло. Но разве кому-то в итоге стало от этого хуже, разве бабушка меньше бы смеялась над его каракулями и рисунками, если бы он не думал в тот момент о себе?

«Уже и эгоизму оправдание нашел, лишь бы меня не слушать», — темная половина Никиты снова попыталась его задеть, но парень уже не обращал на нее внимания.

Он решил, что к черту все эти философские терзания. Главное, Найто из врага стал союзником, а он, Никита, сейчас определенно попробует создать артефакт из серебряного дуба.

— Можно? — парень протянул руку к своему творению, выбрав одну из веток с прозрачным ключом внутри. Конечно, можно было бы ее просто сломать, но Никите не хотелось больше наносить вред Живому дереву, особенно учитывая, что он сам недавно спас его от смерти в пожаре бушующей тьмы.

На лице Найто появилась легкая презрительная улыбка. Эльф не понимал, зачем просить что-то у дерева, когда можно просто подойти и взять это силой. Но тут выбранная Китом ветка сама отделилась от ствола и плавно опустилась в руки человека. Причем в ней в этот момент было столько силы, что даже не обладающий зрением света эльф на мгновение увидел внутри нее какое-то ядро. Словно маленькую пирамидку, покрытую неизвестными знаками…

— Что за сила?.. — в толпе стоящих вокруг пленников начались новые перешептывания. Вообще, после долгих лет однообразной рутины за сегодня на них обрушилось столько нового, сколько многие не встречали и за всю жизнь. Возрождение древних сил, сражение света и тьмы, легендарные деревья эльфов.

— Она бьется в унисон моему сердцу, — повисшую тишину нарушил немного испуганный голос одного из пленников.

— И моему! — начали добавляться все новые и новые крики, и в каждом сквозила невольная мысль: что будет, если биение духовной энергии в этой ветке остановится? Не перестанут ли тогда биться и их собственные сердца?

— Но как такое возможно? Мы же все разные! Наши сердца не могут биться одинаково! — кто-то задался вполне логичным вопросом, и лишь Найто продолжал смотреть на все это с каменным лицом. Хотя и внутри эльфа сейчас все дрожало от напряжения.

— Тихо, не мешайте ему, — сказал молодой барон. — Уже скоро резонанс спадет, а пока дерево просто ищет себе пару, своего нового хозяина, вместе с которым сможет стать сильнее…

Найто оборвал свою речь на полуслове, впервые в жизни задумавшись: а точно ли именно силы хочет часть серебряного дуба? Та же у нее цель, что и обычных смертных созданий, или в ней живет какой-то другой, тайный и более великий смысл? Эльф тряхнул головой, прогоняя наваждение. Похоже, он сегодня тоже увидел слишком много нового, вот и начал искать его в каждой детали окружающего мира.

Избавившись от сомнений, молодой барон сосредоточился на действительно важном. Он окутал свое сердце духовной энергией тьмы и принялся сам подстраивать его ритм под мелодию поющей в каком-то странном диапазоне ветви.

«Пусть другие смотрят на создание артефакта как на чудо, — усмехнулся он, — я же просто постараюсь сделать так, чтобы у человека, хочет он этого или нет, получился мой артефакт. Именно мой! Такова сила и судьба рода Квиллов — мы используем и поворачиваем в свою пользу даже чужую мощь!»

Найто сосредоточился на ритме своего сердца, остальные же пленники продолжали просто смотреть на ветвь серебряного дуба. И с каждой секундой внутри них словно пробуждалась нестерпимая жажда владения ею. Жадность, похожая на ту, что мелькала когда-то в душах дварфов при виде державы Союза шести рас. Если бы Никита успел увидеть это, он бы, наверно, так и не решился закрыть глаза, чтобы полностью погрузиться в процесс созидания. Но ему так хотелось довести дело до конца…

Впрочем, совсем уж беспечным парня тоже нельзя было назвать. Перед тем, как его руки коснулись заготовки под артефакт, он успел отдать приказ своей пятерке рыцарей защищать его и только потом отключился от мира.

«Как будешь работать с этой палкой?» — Си видела только то, что мог видеть сам Никита, поэтому вместе с ним оказалась сосредоточена только на доведении до ума ветви серебряного дуба. Увы, иногда нам не могут помочь даже древние книги.

«Я сначала хотел попробовать прием дварфов с созданием нитей, — тем временем совершенно спокойно сказал Никита. — Думал, что раз он сработал с металлом и костью, то и тут пригодится, но нет. Дерево не хочет распадаться. Тут точно нужен другой подход».

«Значит, будешь менять его целиком?» — то ли спросила, то ли предложила Си, и парень кивнул в ответ.

Окунувшись в свой источник, он собрал как можно больше духовной энергии, окружил ею ветку серебряного дуба, для контроля не выходя из медитации и своего внутреннего мира, а потом попробовал, сдавливая ее словно тисками, придать ей форму молота. Никита помнил, что у него будет еще пять попыток или, в случае если получится довести до ума каждую заготовку, пять артефактов. Но начать решил с себя. И со своего любимого оружия.

— Не выходит! — выдал он через пару минут, весь покрывшись потом. Причем умудрившись сделать это даже в своем внутреннем мире.

— Это точно, — древняя книга порхала вокруг парня, махая страницами словно стрекоза крыльями. — Все резервы спустил, а ветка даже на миллиметр не поддалась. Мне кажется, тут возможны только два варианта.

— Да я понимаю! — яростно кивнул Никита. — Либо я недостаточно хорош как мастер-артефактор, и мне сначала нужно взять пару новых ступеней в этом направлении, прежде чем замахиваться на подобное. Либо мы делаем что-то не так.

Что-то внутри парня взывало не останавливаться, а просто собрать еще больше силы, чем раньше, и снова давить. Еще и еще! Чтобы наглое дерево, посмевшее сопротивляться его воле, наконец, сдалось. Но Никита смог взять свои инстинкты под контроль.

«Или не инстинкты…» — неожиданно подумал он и на мгновение полностью отвлекся от процесса создания артефакта.

Как оказалось, в реальности все тоже было не так гладко. Волна ярости, которая недавно накатывала на парня, достала и остальных пленников, и часть из них в свою очередь попыталась добраться до Никиты. В самом прямом и грубом смысле этого слова. К счастью, рыцари смерти сработали как надо. Их немного потрепало, у одного дроу даже порвали плащ, открыв его лицо, но все буйные были остановлены. Вернее, уложены на землю крепкими ударами костяных кулаков. И эта неотвратимость и скорость расправы остудили остальных.

А Никита в свою очередь задумался о том, почему так произошло. Почему на всех пленников и на него самого обрушилась эта ярость? Ведь не могло же это массовое помешательство быть случайностью?