Впрочем, время атаки была выбрано очень удачно. Оба потрепанных боевых корабля ушкуйников нынче были в разгоне. «Псковитянка» ушла «под губернатором» на Новый Петербург, а «Садко» конвоировал подзастрявший в пути с Кедра орбитальный док. Хотя, судя по соотношению сил, два корабля не очень-то и помогли бы…

Когда Александр Одинцов ввалился в центральный пост управления огнем, Небогатов уже находился там. И все экраны наведения мерно мерцали. Одинцову сегодня выпало по графику заступать дежурным распорядителем в ночную смену, поэтому он-то как раз встретил боевую тревогу в своем спальнике. Поэтому и на центральном посту появился позже всех. Но в принципе это было не так уж и важно. На том ходу, что имели приближающиеся цели, до вхождения их в радиус поражения оставалось еще около двадцати минут. Одинцов плюхнулся в свободное кресло за командным модулем (огневая мощь Кронштадта все еще составляла жалкие проценты от былой мощи Акмона, поэтому свободных операторских и командных модулей в центре управления огнем было завались) и, щелкнув тумблером, уставился на экран:

— Э-э, Кирилл Владимирович…

— Да, Александр?

— А не пора ли нам отводить сегменты из передней полусферы?

Небогатов отрицательно качнул головой:

— Нет, рано.

Одинцов озадаченно потерся щекой о плечо и уставился на экран.

Полторы недели назад новогородцы получили неожиданный подарок. Дневная смена как раз близилась к завершению, когда на экране дежурного контроля пространства появилась отметка одинокого корабля. На запрос оператора контроля пространства о принадлежности одинокий корабль отреагировал неожиданно, попросив вызвать на связь капитана первого ранга в отставке Небогатова, чем привел оператора в некоторый ступор. О прошлом Небогатова по его просьбе никто не распространялся, поэтому Кирилла Владимировича на Кронштадте знали как неплохого военного инженера, но… записного алкоголика. И потому отношение к нему было хоть и уважительным, но снисходительным. Как к человеку пусть и дельному, но пропащему. Поэтому известие о том, что этот самый Небогатов вдруг оказался капитаном первого ранга императорского флота (пусть и в отставке), произвело на оператора шокирующее впечатление. Однако на степень исполнительности, наоборот, повлияло в лучшую сторону. Поскольку Небогатова быстро отыскали и пригласили в рубку связи. Результатом сего разговора стало то, что все свободные от вахты и незанятые на работах были подняты по команде «аврал» и спустя полтора часа весь возможный наличный состав Кронштадта был задействован на разгрузочных работах. Но никто не роптал. Наоборот, кронштадтцы носились по сходням рысью и с горящими глазами. Ибо одинокий транспортник, представлявший собой переоборудованный для транспортировки грузов эсминец устаревшей серии, привез на своем борту почти три десятка орудий. Неслыханное богатство! И хотя все они были сравнительно малокалиберными — двадцать три противодесантных «единорога» и шесть «фаланг», но, буде установлены, они сразу повышали совокупную огневую мощь Кронштадта и Нового Города в полтора раза!

Кто и почему одарил их столь невероятным богатством — так и осталось тайной. То есть слухи, конечно, ходили. И какие! Кое-кто утверждал, что ему-де все доподлинно известно. Что, мол, капитан первого ранга Небогатов есть тайный племянник императора и потому дядя ему по-родственному поспособствовал. Другие божились, что все не так и никакой Небогатов не племянник, а самый что ни на есть тайный агент. Только притворяющийся горьким пьяницей. А на самом деле поставленный наблюдать за тем, как здесь, на окраине Келлингова меридиана, укрепляются русские люди. И в нужный момент пославший своим начальникам требование немедленно помочь. Третьи пренебрежительно кривили губы и говорили, что ну любому же ясно, что никакой Кирилл Владимирович не тайный агент. А человек из богатой и родовитой семьи, но действительно слегка запивший. Вследствие какого-то жизненного неуспеха. И потому уехавший от родни. И именно здесь, на Кронштадте, отыскавший нечто, за что можно зацепиться, чтобы вновь отыскать себя. И потому родня, учуяв эту возможность, купила на свои деньги списанное флотское оборудование (посмотрите серии-то и год выпуска) и отправила ему, дабы поддержать его в его устремлениях. Как оно обстояло на самом деле — никто так и не узнал, но авторитет Небогатова после этого случая среди личного состава гарнизона взлетел до небес.

Из трех десятков полученных орудий, оказавшихся, несмотря на довольно давний год выпуска, абсолютно исправными со свежезамененными фокусаторами и совершенно новенькими накопителями (полностью совместимыми и на две трети более емкими) и блоками управления огнем, двадцать (четырнадцать «единорогов» и все шесть «фаланг») отправили на Новый Город, где разместили в уже подготовленных в скальных выходах планетарных батареях. А остальные девять начали монтировать на центральном ядре. Оно пострадало менее сателлитов, и потому оборудовать в нем батареи орудий, не предусмотренных изначальной спецификацией, оказалось проще всего. Впрочем, работы велись одновременно и на сателлитах. Для чего три из них, наименее пострадавших (хотя подобное определение при взгляде на них у понимающего человека вызывало лишь усмешку), были пристыкованы к лобовой полусфере ядра. Так что и само ядро и три сателлита теперь представляли собой единую строительную площадку. Причем полностью загерметизированную, так что монтажники имели возможность работать без громоздких скафандров (из-за чего все и было сделано). Вот только из-за этого три пристыкованных сателлита полностью перекрывали сектор обстрела батарей центрального ядра. И восстановленных, и вновь смонтированных «единорогов»…

Одинцов некоторое время недоуменно пялился на экран, пытаясь определить, чем им могут помочь перекрытые секторы обстрела практически всех противодесантных батарей, а затем робко спросил:

— Кирилл Владимирович, я не пони…

— Саша, — с нотками бесконечного терпения в голосе прервал его Небогатов, — как вы оцениваете наши шансы?

Одинцов вгляделся в экран. Судя по счетчику, численность приближающейся эскадры составляла чуть более тридцати вымпелов. Даже если учитывать, что часть эскадры (вероятно, где-то треть) сразу уйдет на Новый Город, то оставшихся вполне хватало, чтобы «сожрать» их даже без масла и майонеза.

— Никакие, Кирилл Владимирович…

— Вот, — наставительно произнес Небогатов, — значит, при стандартном развитии событий мы обречены. И наша единственная надежда так поиграть с наличными силами, чтобы, уступая нападающим по всем показателям, создать превосходство в ключевой момент и в ключевой точке. А скажите, Александр, начало боя — это ключевой момент?

— Нет, — мотнул головой Одинцов.

— Что и требовалось доказать, — констатировал Небогатов, которого, казалось, совершенно не заботило столь чудовищное неравенство сил. Но затем, покосившись на все еще озадаченного Одинцова, внезапно смилостивился и пояснил: — Сколько у нас восстановленных батарей «онагров» на сателлитах?

— Восемь… — отозвался Александр.

— А на ядре?

— Одна… и три «единорогов».