– А как потом?

– Постепенно фон выровняется. Эта "дыра" небольшая, затянется минут за десять.

Я продолжаю ощупывать пространство, но больше ничего интересного не нахожу, пока не натыкаюсь на что-то плотное, совершенно не похожее на "сырец". Ощущения смутно знакомые. Аура? Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с Даниэлем.

У него выражение лица как у учителя, гордого успехами ученика. Ни слова не говоря, Даниэль протягивает мне руку ладонью вверх, и по центру зарождается и расцветает золотистый светлячок, похожий на маленькое лучистое солнышко. Даниэль подбрасывает его как мячик, и светлячок плавно возвращается в его ладонь.

Это приглашение? Я пробую коснуться светлячка указательным пальцем. Жара от светлячка не идёт, и я смело подставляю ладонь. Светлячок, упав на кожу, гаснет.

– Тьфу!

– Научиться не разрушать структуры следующий шаг, – хмыкает Даниэль, – а пока постарайся втянуть и удержать в себе столько силы, сколько сможешь.

Урок продолжается.

Не знаю, сколько времени подходит. Часа три-четыре? Когда я выныриваю из очередного упражнения, солнце в зените – полдень.

– Обеденный перерыв? – предлагает Даниэль.

– Согласна.

Хотя Даниэль чередовал практику и теорию, и вообще показал себя прекрасным учителем – видно, что старался от души и не было ни одного скучного момента – я чувствую, что всё равно нужен перерыв.

Я тянусь, откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза.

– Света…

Сообразил, что обед в пролёте?

– Да, Даниэль? – живо откликаюсь я.

– Когда он бросился под когти нежити, я поверил, что он предан мне без остатка, – хотя Даниэль не называет имени, я сходу понимаю, о ком речь, о некроманте. – Каждый раз видя шрам, перечеркнувший его лицо, я чувствовал укол вины за то, что не поставил щит вовремя. А потом узнал, что его самопожертвование было ложью.

– Так бывает, – киваю я. – Но ведь были те, кто остались верны.

– Никогда не забуду, как Барт кричал. Иногда я думаю, что лучше бы он бросил меня и спас себя. Иногда я думаю, что его смерть… не была напрасной. Чудовищно, правда? Но только благодаря Барту я сохранил волю к жизни. Я хочу вернуться и отомстить.

– Не чудовищно. Трудно думать о благе других, когда самому плохо.

– Света, если ты уйдёшь, мне будет очень больно.

– Но пока я рядом, ты будешь искать скрытые мотивы? В этом я тебя точно не виню.

Предательство – это не то, что можно забыть, а доверие… оно сродни любви, оно либо возникает, либо нет. Заставить доверять невозможно.

– Я прошу тебя…, – выдыхает он.

– Да?

– Раздели со мной Слезу.

А?

– Что это значит?

– Что я не хочу проводить ритуал тайком за твоей спиной.

Глава 40

Вот прямо сейчас в Даниэле нет ничего властного, заносчивого. Он похож на запутавшегося, заблудившегося мальчишку. Хочется обнять, пообещать, что мы справимся, но нельзя – у нас больше не те отношения.

Я пожимаю плечами:

– Я совсем не понимаю, о чём ты говоришь, Даниэль.

– Давай я начну издалека? Легенда гласит, что основатель княжества поручил старшему сыну выбрать лучшее место для строительства дворца, и юный княжич отправился на поиски. Он прошёл княжество с севера на юг и с востока на запад, но хороших мест было много, и он никак не мог определиться, какое же выбрать, пока не наткнулся на большую пещеру. Юный княжич заподозрил, что пещера не так проста и спустился. Его спутники отстали, а княжич добрался до последнего зала и увидел плачущую богиню Гевею, уронившую в подземное озеро любимое кольцо. Княжич нырнул и сумел найти кольцо, вернул его Гевее. В благодарность богиня пообещала покровительствовать княжеству, пока княжич и его наследники поят алтарь её слезами.

– Какое занятное условие.

– Дворец поставили над пещерой, вход надёжно скрыт. Сокровищница не охраняется так, как пещера. На берегу озера, в том месте, где плакала богиня, растут кристаллы, называемые Слезами Гевеи, и раз в несколько лет князь спускается к озеру, снимает два-три кристалла и возлагает на алтарь. Кристаллы исчезают с поверхности алтаря, и в этот же момент рубины в короне начинают светиться.

– Получается, как только кристаллы закончатся, закончится и покровительствобогини?

– Именно так. К счастью, кристаллы хоть и медленно, но растут. Если не снимать "лишних", то нет причин опасаться, что они закончатся.

– "Лишних"? – переспрашиваю я.

– У Слёз Гевеи есть уникальное свойство. Раствори Слезу в воде и выпей за здоровье и благополучие человека, и начнёшь видеть его искренние намерения. Не все, а те, которые касаются тебя. Например, выпил за казначея, и как только он решит сделать твою казну своей, ты увидишь. Придумает, как увеличить доход княжества – тоже увидишь. И плохое, и хорошее.

Ха…

– Но выпить воду с растворённой Слезой можно и в одиночестве?

– Да. "Жертва" ничего не узнает, не почувствует.

– И, выпив за моё здоровье, ты хочешь получить доказательства, что у меня нет враждебных намерений? Пей.

– Света, я предлагаю разделить Слезу. Ты будешь видеть моё к тебе отношение. И если ты хочешь спросить, почему я не проверял таким образом ближний круг, но тактично молчишь, объясняю. Слёзы ядовиты. От одной чаши вреда не будет, но яд осядет в теле, и его не вывести. Пить Слёзы можно не чаще, чём раз в три года и не больше пяти за всю жизнь, иначе смерть, причём очень неприятная.Обычно Слёзы используют на… врагах. Первую свою чашу я поднял за императора, чтобы видеть готовящиеся на княжество атаки, а ближний круг я связал вассальной клятвой. Я не знаю, где он нашёл лазейку…

– Ты действительно готов открыть мне душу?

А ведь по-своему Даниэль прав! Общаться словами у нас получилось плохо. Почему бы не попробовать новый способ?

– Считай, что уже открыл, – фыркает Даниэль. – Ты ведь можешь купить ещё одну Слезу? Ты можешь воспользоваться рецептом независимо от меня.

И что мне ответить?

Для начала… Даниэль рассказал всё или пару нюансов умолчал? Если умолчал, то это нормально. Он ведь… даёт мне ключ от своей души. Это настолько уязвимо, что я не могу поверить в правдивость его предложения.

Ну да, теперь Даниэль искренен, а я ищу подвох. Я невольно усмехаюсь.

– Даниэль…

Просто согласиться? Но я не хочу.

Зачем мне читать его душу?

– Света? – напрягается он. – Я не против, если Слезу выпьешь только ты. Я…

Так это его извинение? На словах короткое “прости”, а в душе…

– Даниэль, сам подумай. Совсем скоро ты встанешь на ноги, вернёшь своё положение, отомстишь врагам. Дальше что? Если я буду видеть твои намерения, я стану для тебя опасна. Я не