«портрет одной знатной флорентийской дамы, писанный с натуры по заказу Джулиано Медичи». Таким образом, на картине была изображена не Лиза дель Джокондо, а флорентийская дама, запечатленная на портрете по просьбе Джулиано Медичи. Герцог был сыном Лоренцо Великолепного и братом папы Льва X, а также покровителем Леонардо во время пребывания художника в Риме с 1513 по 1516 год; в 1515 году Джулиано женился на Филиберте Савойской. Возможно, он заказал да Винчи написать портрет своей любовницы перед тем, как отправиться на бракосочетание? Не проще ли было бы думать, что Де Беатис перепутал и донес ошибочные сведения относительно картины, которую он видел в доме у да Винчи…

Тем не менее кто-нибудь может не поверить в версию с ошибкой и попытаться выяснить, как звали эту «флорентийскую даму» Джулиано. Копаясь в его частной жизни, удалось обнаружить, что в 1511 году у герцога появился незаконнорожденный сын от Пачифики Брандано, вдовы из Урбино. В пользу этой версии говорит черное одеяние дамы и ее прозвище Джоконда, являющееся производным от Пачифика. Однако знатная дама, жившая в Урбино, не могла быть флорентинкой…

Делать нечего. Нам не удалось распутать этот клубок.

Вдобавок поэт Энеа Ирпино как раз в те годы прекрасно описал великолепный портрет, созданный Леонардо: «Этот выдающийся живописец, написавший прекрасный портрет дамы под целомудренной вуалью, превзошел сам себя». Кем была Джоконда? Его стихи были посвящены некоей Изабелле, которая стала первой претенденткой на имя таинственной дамы. В те годы, когда Джулиано Медичи и да Винчи были в Риме, при папском дворе, там же находилась Изабелла Гуаланди, дочь пизанца Раньери, связанная близкими отношениями с Джулиано. Может быть, это была она? Версия, хотя и привлекательная, но не нашедшая других подтверждений, так что некоторые думали скорее о другой Изабелле: Изабелле Арагонской, вдове юного герцога Миланского Джан Галеаццо Сфорца, на что указывает темное одеяние и дольчатая вышивка по вырезу платья… Согласно другому мнению, слова де Беатиса, только сбивают с толку, и в лице дамы с луврского портрета можно узнать черты Изабеллы д'Эсте, которой в какой-то миг удалось настоять на своем и наконец получить от художника столь вожделенный ею портрет.

Ни одному из блестящих словесных портретов не удалось прояснить главный вопрос: идет ли речь о живописном портрете реально существовавшей женщины.

Однако остается сильное подозрение, что ни одна из этих женщин не была дамой, изображенной Леонардо. Не существует пока такой версии, которая имела бы преимущество перед другими. До окончательного и решительного решения этой загадки еще далеко. Возможно, это справедливо, поскольку можно сказать, что художник сам заметал следы.

Свалившаяся с Луны

В конечном счете ни одному из блестящих словесных портретов не удалось прояснить главный вопрос: идет ли речь о живописном портрете реально существовавшей женщины, поскольку живописец не отдал работу тому, кто ее заказывал? Почему он годами возил ее с собой, переезжая из города в город, и до последнего продолжал подправлять изображение? Чтобы ответить на этот центральный вопрос, кто-то намекнул, что речь может идти о портрете Катерины, его матери, с которой Леонардо вновь встретился только в зрелом возрасте, в Милане. Тот же человек прямо предположил, что эта картина – не что иное, как его автопортрет, искусно скрывающийся за изящными женскими чертами.

Каким бы ни было лицо, вдохновившее художника на написание этой картины, наверняка оно в итоге не напоминало оригинал, поскольку да Винчи так маниакально трудился над каждой деталью, что совершенно отдалился от первоначальной модели. Со временем эта работа стала для него наваждением: он настолько привязался к картине, что не пожелал расставаться с ней и продолжал дописывать, чтобы достичь результата, который не удавался ему никогда раньше. Самая невероятная гипотеза гласит, что он начал писать портрет с реальной модели, но мало-помалу превратил его в идеальный портрет с экспериментальными пропорциями, новаторскими игрой света, изображением окружающей среды и необычным выражением лица, которые тотчас же стали хрестоматийными. Рефлектография[130] картины (см. иллюстрацию ниже) показала, что вначале Леонардо изобразил более худое лицо с более строгим взглядом и плотно сомкнутыми губами. Легкими прикосновениями кисти он позднее несколько смягчил суровое выражение и угловатые контуры этого лица, взгляд и прежде всего уголки рта. Магнетическое выражение лица этой женщины было плодом длительной и скрупулезной работы, выполнявшейся терпеливо и внимательно благодаря использованию тончайших инструментов. Леонардо пользовался красками, смешанными с большим количеством масла, для достижения впечатления невесомой и колеблющейся воздушной среды. Почти лунной.

Инфракрасная рефлектография «Джоконды»

Свет, падающий на щеки и грудь Джоконды, несомненно, вечерний, «когда облачно и туманно»[131]: по мнению художника, это наилучшее время для написания портрета. «Обрати внимание на улицах под вечер на лица мужчин и женщин, или в дурную погоду: какая прелесть и нежность видна на них»[132], – советует он самому себе. Да Винчи создает ирреальное освещение, обволакивающее тело женщины и пейзаж, полностью погруженные в одну атмосферу. Больше не нужно было ни изображать лицо на фоне черной стены, чтобы оно выглядело отчетливее, как это случалось с его первыми Мадоннами, ни настаивать на повороте торса и изобретении неожиданной реакции, как в «Даме с горностаем» и «Прекрасной Ферроньере». Мона Лиза почти неподвижна, самодостаточна, царственна. Она присутствует в центре сцены с непринужденной уверенностью, которая была недоступна ни одной другой даме той эпохи. Она одновременно покорна и пленительна. Чтобы изображение не казалось слишком статичным, Леонардо придает рукам женщины легкий трепет, передающий ее добродетельный и спокойный характер. Одна из них легко опирается на подлокотник кресла на переднем плане, а вторая, со слегка приподнятым указательным пальцем, лежит на ее запястье. Достаточно было лишь слегка обозначить это изящное движение, чтобы избежать статичности. «Джоконда» – это шедевр, обыгрывающий множество неуловимых деталей.

Парящая в воздухе

Пейзаж за спиной женщины – это живописный, написанный с высоты птичьего полета ландшафт, в котором Леонардо скрыл некоторые профессиональные тайны. Можно смутно различить лишь незначительные фрагменты парапета, отделяющего фигуру женщины от фона. Он едва намечен и почти сливается с землей. Кажется, что дама парит в пустоте. Впечатление, что она находится на открытом воздухе, сегодня еще сильнее, чем в прошлом: доска усохла с боков примерно на сантиметр, таким образом, почти исчезли две колонки, напоминающие о существовании лоджии. В некоторых местах также проявилась подготовительная красноватая основа, делающая изображение еще более прозрачным.

Мост в Буриано, Ареццо

Искусно играя с перспективой, художник сумел создать иллюзию