— Риту, например.

— Кто это — Рита? — заинтересовался Ядовитый.

— Это та девушка, которая заплатила выкуп.

— Кому?

— Да мужу, мужу! Что вы за человек такойупертый?! — вспылил Федор.

— Пойдем, — приказал Саша, когда ему подали знак,что в соседней комнате все готово. — Заходи, смотри. Знаешь кого-нибудь?

Федор мгновенно узнал одного из амбалов, которые накануневпустили его в дом под видом доктора Фрейда. Глаза его радостно вспыхнули, нотут же потухли, и Федор прикусил язык. Амбал тоже узнал Федора и медленнопопятился.

— Этот! — азартно воскликнул Гоша, который следилза происходящим с живейшим любопытством.

— Не может быть! — рявкнул Ядовитый и повернулся кФедору:

— Ты же сказал — он небольшого роста, с круглымиглазками!

Амбал, который думал, что дознание проводится с цельювыявить сторожа, который безответственно отнесся к своим обязанностям,вытаращил глаза и начал медленно оседать на пол. По его лицу градом катилсяпот.

— Где деньги? — рявкнул Саша, надвигаясь на негоузкой грудью. — Ты, гнида!

— Какие деньги? — прошептал тот.

— Которые Жеряпко тебе заплатил?

— Он не давал мне никаких денег. Я думал, что ондоктор.

— Что за холеру ты несешь? Какой, к едрене фене,доктор?

— Как какой? Зигмунд Фрейд, — выпалил амбал.

Два человека заржали.

— Вы меня с ума сведете! — заорал Саша, багровеялицом. В гневе он стал еще неприятнее. — Полный дом придурков!

Он схватил стул и с размаху запустил им в стену. Теснаятолпа мгновенно рассыпалась.

Один Федор не обратил на опасную выходку никакого внимания.Поглядев на часы, он раздраженно воскликнул:

— Уже столько времени прошло! Валентину давно должныбыли выпустить. А я тут с вами торчу! Немедленно проводите меня к выходу!

Услышав это заявление, Саша мгновенно потерял интерес коставшимся стульям и сладким голосом сказал:

— Валентина, мой дружочек, сейчас сидит в той самойкомнате, которую ты так хорошо запомнил. Заперта она на замки и засовы.

И никто ее оттуда выпускать не собирался.

— Вам-то откуда знать! — сварливо сказалФедор. — Мне ее муж пообещал, что выпустит Валентину сразу после меня. Такчто моя девочка уже далеко.

— А пойдем посмотрим! — предложил Саша.

— И смотреть нечего, — пожал плечами Федор. —Ее там нет.

— На спор!

— На спор.

— Если ее там нет, я тебя отпускаю. Слово. Все слышали?Я слово дал.

Амбал, про которого на время забыли, метнулся вниз полестнице, а все остальные гурьбой потопали к комнате пленницы. Дверь Сашараспахнул рывком, и она с грохотом ударилась о стену. Валентины в комнате небыло. Кровать выглядела растерзанной — одеяло на полу, простыня сбита, толстаяперина бугрится складками. Створки шкафа распахнуты, на полу валяется несколькопустых вешалок и пара скомканных платьев.

— Шкатулка! — бросился Саша к трельяжу. —Шкатулки с драгоценностями нет!

Она действительно удрала! Но как?!

— Ее выпустил муж, — пожал плечами Федор.

— Я!!! Я ее муж! — заорал Саша, брызжа слюной.

— Кто бы вы ни были, вы обещали меня отпустить, —напомнил тот.

Саша замолчал, продолжая держать лицо с выпученными глазамиперед постной физиономиией Федора. Некоторое время в комнате висела тишина.Потом Саша отодвинулся и своим обычным голосом сказал:

— Я передумал.

— То есть как это?! — не поверил Федор. — Выже слово дали!

— Я самому себе еще раньше слово дал, — процедилСаша. — Что живым ты от меня не уйдешь. Не нравишься ты мне живой, ясно?

Не успел Федор и глазом моргнуть, как всех вымело из комнатыи тяжелая дверь захлопнулась прямо перед его носом. Дважды повернулся ключ взамке, и Федор остался один.

— Обманул, гад рыжий, — пробормотал он и со всегомаху плюхнулся на кровать.

Кровать ахнула человеческим голосом. Федор вскочил иуставился на то место, куда незадолго до этого приземлился.

— Это я, Феденька! — раздался задушенный голосВалентины. Толстая перина, лежавшая сверху кровати застывшими бурунами,зашевелилась. Буруны задвигались, заволновались, потом вздыбились. Наконецперина откинулась, и из-под нее появилась Валентина, взлохмаченная инесчастная.

— Феденька! — бросилась она на шею Жеряпко. —Мы пропали!

Федор растерянно моргал глазами. Он не мог понять, зачем Валентинаспряталась под перину.

— Убежать хотела, — объяснила она. — Если быони подумали, что меня в доме нет, стеречь комнату перестали бы. И я ужкак-нибудь выскользнула бы. Я и шкатулку с украшениями спрятала, чтобы с толкуих сбить.

— Выходит, я все испортил, — ужаснулсяФедор. — Но подожди! Этот рыжий что, действительно твой муж?

Валентина быстро закивала головой:

— Он, Саша.

— Ничего не понимаю! — Федор сел и обхватил рукамиголову. — Кому же Рита деньги отдала?

Он принялся сбивчиво рассказывать о том, как их с дочерьюшефа схватили ночью возле офиса и привезли в незнакомый дом. И о том, чтослучилось впоследствии.

Между тем наступил рассвет. Олег Бубнов встречал его возледома Кумарикина с камерой в руках. На улице было пустынно и тихо. Спали дажедворники, которые особо охочи до утреннего холодка. Пройдет еще немноговремени, и они заработают метлами, наполняя дворы оживленным шарканьем.Повыскакивают из подъездов возбужденные собаки, потащат сонных хозяев погазонам и палисадникам. Но пока их час еще не настал. Еще длилось время темныхличностей и сыщиков.

Кумарикину принадлежал темно-зеленый «Фольксваген» — далеконе новый, но еще вполне презентабельный. Сегодня вид у него был не блестящий.Он стоял возле кумарикинского подъезда, облепленный после дождя крупнымикаплями. Левая передняя фара разбита, на крыле глубокая вмятина. И самоеглавное — на земле ни одного осколка. Если бы фару разбили здесь, допустим, припарковке, стекла сверкающей кучкой лежали бы неподалеку. Но нет — с этой точкизрения все было стерильно. Бубнов на всякий случай наклонился и заглянул подавтомобиль, разглядывая асфальт через видоискатель.

Потом долго снимал обнаруженные повреждения. Удалялся он отдома Кумарикина, бодро насвистывая.

Путь его лежал в «Техноконсульт». Поприветствовав охранника,который уже привык к его неурочным визитам в офис, Бубнов поднялся на второйэтаж и отпер дверь отдела кадров. На большой связке ключей у него оказался нетолько ключ от заветной двери, но и ключ от сейфа, надо сказать, достаточнодопотопного, который он отпер недрогнувшей рукой. Бубнова интересовали личныедела сотрудников. Выложив папки на стол, он принялся бегло их просматривать.Если бы кто-то наблюдал за ним, то сразу понял бы, что он ищет что-токонкретное. Не прошло и получаса, как Бубнов удовлетворенно крякнул и, выхвативиз кармана блокнот, сделал в нем торопливую запись. Потом тщательно уничтожилследы своего присутствия в отделе кадров и выскочил вон.