– Тепловым лучом?

– Так точно.

– Но марсиане же не умеют плавать! Что за черт? И кораблей у них нет. Они просто не могли выйти в море!

– Даже тот, кто не умеет плавать, – негромко сказал матрос, – может стоять на мелководье и сражаться.

И тут Эрик понял:

– Доггер-банка [6]. Ну конечно.

Матрос угрюмо кивнул:

– В самом мелком месте там всего сотня футов до дна или около того, а до берега – многие мили. Неплохой плацдарм, да? Если ты сидишь в стофутовой боевой машине – а мы знаем, что ноги они могут вытягивать и того больше…

Они какое-то время рассуждали о том, как марсиане узнали о существовании этой отмели. Примерно такую же беседу я слышала на своем корабле. Если марсиане могли «видеть» сквозь дымку и туман, а также в темноте, почему бы им не «видеть» сквозь стофутовую толщу воды? Возможно, для их летательных машин нанести морское дно на карту было не сложнее чем поверхность земли. А что до вопроса, как боевые машины добрались до отмели…

– У них нет кораблей, – задумчиво сказал Эрик. – Но, как вы и говорите, они могли просто прийти сюда пешком. Под водой. Для жителей планеты, где все моря мелкие, такая глубина, наверное, была весьма неожиданной.

– Зато теперь понятно, почему немцы решили нам помочь. Даже канал не так уж глубок. Если марсиане могут взять и пешком пройти в Европу…

– Но что сегодня будет? Как считаете, к какой тактике прибегнут наши войска?

Матрос, явно умный и опытный человек, несмотря на низкий чин, был заметно польщен тем, что ему выпало прочитать лекцию офицеру.

– Знаете, что бы я сделал, если бы адмирал Джеллико спросил у меня совета? – Он начертил пальцем на ладони невидимую карту. – Вот, предположим, Доггер-банка и марсиане. Вот пассажирский флот, который запросто попадет под тепловые лучи. Я бы дал конвою сигнал взять южнее, а наш флот направил бы на восток – вот так.

– Чтобы пройти между марсианами и пассажирским флотом. Ясно.

– Именно. Это заставит марсиан призадуматься. А тем временем Гранд Флит, который идет с севера, тоже отклонится на восток и пройдет к северу от банки.

Эрик нахмурился.

– Единым строем? Вместо того, чтобы поплыть прямо на марсиан?

– В этом и заключается тактика. Корабли поплывут тесным строем, и будут прикрывать друг друга, и развернутся к марсианам бортом, чтобы можно было обрушить на них всю мощь пушек. Мы начнем палить из орудий сразу, как только противник окажется в радиусе стрельбы, даже если он будет за горизонтом, – вдруг повезет? В конце концов, наше оружие дальнобойнее, чем у марсиан, – их тепловые лучи могут поражать цель только в зоне видимости, тогда как мы можем запустить снаряд, и он пролетит многие мили.

– Гм. Но ведь у них есть возможность сбивать наши снаряды на подлете.

– Вот поэтому их надо задавить количеством. Нельзя сбить каждую градину во время бури, так ведь?

– И то верно.

– Так или иначе, стоит попробовать. Нельзя же допустить, чтобы они установили блокаду Англии.

C этим Эрик не мог поспорить.

А потом заговорили пушки на самом «Неуязвимом».

Эрику показалось, будто его неожиданно забросили в зону боевых действий. «Неуязвимый» был оснащен четырьмя двенадцатидюймовыми пушками и шестнадцатью четырехдюймовыми; когда все они открыли огонь, корабль содрогнулся. Звук был оглушительный, и кордит, смешавшись с черным угольным дымом из труб, окутал судно удушливыми клубами. И все же Эрик с матросом продолжали цепляться за леера. Эрик видел, как все корабли, растянувшиеся длинным строем с запада на восток, выпускали залпы из орудий.

Матрос выпрямился, указал куда-то и закричал:

– Вон, смотрите! Там видно, как падают снаряды! Банка уже близко!

Эрик пригляделся и увидел, как из моря взмывают столбы воды – мощные колонны высотой в пару сотен футов, если не больше.

Но увидел он и другие взрывы – в воде возле бортов закручивались воронки от выстрелов. Конечно, это были тепловые лучи – невидимые, пока не попадали в цель. Под их воздействием морская вода мгновенно обращалась в пар.

– Ближе, чем мы думали, – пробормотал матрос. – Они нас видят.

А затем марсиане на Доггер-банке наконец пристрелялись.

Тепловой луч ударил в судно, которое отделяла от «Неуязвимого» всего пара кораблей, и лизнул его почти любовно. Луч прошел по корпусу и судовым надстройкам, и все, чего он коснулся, вспыхнуло, расплавилось или взорвалось. Вскоре корабль окутали дым и пар, его бронированная обшивка треснула и искорежилась, рассеченные трубы упали, плюясь дымом. Не прошло и минуты после первого выстрела, как корабль начал крениться, и люди от отчаяния стали бросаться в кипящую воду и вариться в ней заживо, словно в котле, жижу в котором мешали тепловым лучом. Эрик слышал их жуткие крики. На палубе соседнего корабля суетились люди, пытаясь с помощью веревок и ремней вытянуть тех, кто оказался в воде. Битва тем временем продолжалась.

По сравнению с марсианскими машинами человеческие суда выглядели безнадежно примитивными, медлительными и неуклюжими; из труб валил дым, подчеркивая их нелепость. И все же в каждой такой лохани было больше тысячи человек экипажа. Эрик почувствовал себя нагим и беззащитным. Тяжелая броня злосчастного судна оказалась почти бесполезной. А «Неуязвимый», как помнил Эрик, был линейным крейсером, и толщиной его брони намеренно пожертвовали ради скорости и маневренности.

Но корабли, вступив в бой, продолжали сражаться. На марсианские позиции по-прежнему сыпались снаряды. Матрос достал бинокль и заявил, что видит медные колпаки марсиан.

– Их там целая толпа! – воскликнул он. – Вот один упал! И еще один!

Но пока марсиане отбивались от града снарядов; их колпаки вращались туда-сюда, и корабли в строю один за другим кренились, искалеченные тепловыми лучами. Прогремел мощный взрыв, и одно судно разлетелось на части – мощные турбины, по инерции продолжая вращаться, разметали в стороны огромные обломки. Выжить в таком взрыве не удалось бы никому.

– Плохи дела, – мрачно сказал матрос. – Если марсиане поймут, что бить надо в боезапас, корабль вроде нашего взлетит на воздух, как фейерверк в ночь Гая Фокса…

Тепловой луч скользнул по «Неуязвимому». Эрик посмотрел вниз и увидел, что обшивка корабля, как по волшебству, сминается, будто бумага под ударом невидимого кулака, и ее раскаленные добела осколки падают в кипящую воду. Он услышал крики и увидел, как с борта вниз летят люди словно игрушечные. Эрик сжался в ожидании взрыва, который оборвет его жизнь, – но корабль, дрожа всем корпусом, продолжал движение.