Сара Джейн шла впереди, по пустому вестибюлю. Потом взбежала по ступенькам, колыхая знаменем рыжих волос. Запах ее духов пробудил во мне смутное тоскливое воспоминание. Так посреди улицы ощущаешь какой-то аромат и переносишься в давно забытые дни. Только я не мог сообразить, откуда он мне знаком.

Даже сейчас, когда мы шли рядом, Сара Джейн держалась отстраненно. Будто мы совершенно посторонние люди. Ее поведение не было пренебрежительным или высокомерным. Просто отчужденным. Я понял, что совсем ее не знаю. И никогда не узнаю.

Что Карвер тут делает? Отсиживается в какой-нибудь квартире, отгородившись от всего мира? Мы поднялись на первый этаж, потом на второй, и до меня дошло, что мы идем в квартиру Изабель.

Сара Джейн шагнула на лестничную клетку. Чем дальше мы шли, тем хуже мне становилось. На полу валялась сорванная полицейская лента с надписью «Не входить».

Сара Джейн постучала в дверь, потом повернулась ко мне. Я стоял слишком близко. Она прижалась спиной к двери, посмотрела мне в глаза. Легонько коснулась ладонью моей груди. Я отступил, и она достала ключ из кармана. Дверь распахнулась, и мне почудилось, что Изабель все еще лежит на полу.

Повеяло теплом и резким запахом пота. Комнату озарял тусклый свет настольной лампы. Аккуратная безликость квартиры уступила место беспорядку. Повсюду были разбросаны газеты – центральные и несколько местных. Все раскрыты на страницах с очерками об Изабель и Дэвиде Росситер, Зейне Карвере и трагедии на Сикамор-уэй. На почетном месте, посередине комнаты, лежала газета с объявлением о поиске свидетелей по делу Джоанны Гринлоу. На многих страницах виднелись пометки и подчеркнутые абзацы.

Зейн Карвер, гений криминального мира, спал в рабочем кресле у стола, обхватив себя за плечи и подтянув колени к груди. Он был похож на вампира, который сутки не пил крови. Мне хотелось встряхнуть его, разбудить.

Сара Джейн повернулась ко мне:

– Подожди.

– У нас нет времени…

– Есть. – Она вошла в прихожую и закрыла за собой дверь.

Я не мог стоять спокойно. От бездействия под кожей зудели кости. Из-за двери донесся приглушенный разговор. Время от времени Сара Джейн повышала голос.

Прошла минута.

Я глянул на телефон.

Ничего.

Я посмотрел на соседние двери в коридоре. За ними тоже утекали минуты чьей-то жизни. Прошла еще одна минута. И еще.

Я хотел было войти в квартиру и заорать, но тут на порог вышла Сара Джейн. Она прикрыла за собой дверь и тихо произнесла:

– Он проверяет оставшийся товар. – Ее голос дрогнул. – Похоже, решил себя доконать… – Она отвела взгляд и впустила меня в квартиру.

Карвер уже не спал, смотрел куда-то сквозь меня.

– Телефон, – пробормотал он.

Я протянул ему мобильник. Карвер взял его холодной липкой рукой. Он выглядел очень странно. Я в нем разочаровался. Он задумчиво поглядел на телефон, указательным пальцем ткнул в «Контакты». Удивленно моргнул, когда на звонок сразу ответили. В трубке что-то говорили. Карвер сидел и слушал.

Голос в телефоне смолк.

Тянулись секунды. Сара Джейн посмотрела на меня. Мы молчали, не решаясь ни о чем спросить.

– Да, – сказал Карвер.

Он уронил телефон на пол. Сара Джейн шагнула к Карверу, а я попятился в коридор. На меня не обращали внимания. Над головой гудели безжалостно яркие лампы. Хватаясь за перила, я сбежал по лестнице. Промчался через вестибюль, грохнул дверью и выскочил на улицу.

Ночь превратилась во вспышки кадров.

События происходили беспорядочно. Позднее я не мог вспомнить их последовательность. Я находился в двадцати пяти местах одновременно. Ловил машину на дороге. Сидел в такси. Стоял у входа в «Рубик». Минула полночь. Двери были закрыты. Я говорил с кем-то на улице. Останавливал прохожих, спрашивал, не видели ли они Кэт. Бежал на задворки, проверял пожарные выходы.

Я шел от Динсгейт-Локс в центр города. В ночных клубах вовсю кипела жизнь. У входов змеились шумные очереди.

Руки, лица, смех, аромат духов.

Я наблюдал за девушками Франшизы, собирающими деньги в клубах, разговаривал с людьми в очередях. С вышибалами на входе.

– Не, приятель, не знаю такой.

– Не, приятель, я его не знаю.

– Нет, приятель.

Я ехал в такси домой. Рылся в ящиках стола, швырял вещи на пол, что-то искал.

Нашел. Служебное удостоверение.

Закинулся горстью спидов.

Ушел.

Вернулся в центр города. Снова подходил к людям в очередях, спрашивал про Кэт, Шелдона, Зажима, бармена.

Искал хоть кого-нибудь.

Стоял в переулке, поправлял одежду, восстанавливал дыхание. Репетировал улыбку. Я забыл, какие бары уже проверил, пошел по второму кругу. Предъявлял удостоверение охранникам. Настаивал, чтобы они запомнили мое имя.

Меня впускали. Гул басов, голоса, смех. Я пытался вспомнить любимое место Кэт в каждом из баров. Рыскал по углам. Перекрикивал музыку. Подходил к танцующим парочкам, описывал им, как выглядит Кэт. Заглядывал в какие-то крохотные клубы и пабы. После часа ночи на меня смотрели иначе. С опасливыми улыбками.

Недоумевали, кто я такой.

Я шел по улице. Сидел в такси. Стоял у дома Карвера, колотил в дверь. Бродил по городу. Смотрел на тающие очереди. Снова ходил по клубам. Охранник с гарнитурой в ухе обратился ко мне, перекрикивая музыку:

– Помощь нужна?

Я предъявил ему удостоверение.

– Я ищу девушку.

Он кивнул на стулья у барной стойки, где было тише. Мы сели поговорить.

– Ту же, что и раньше?

– Раньше?

– Кто-то из ваших здесь уже был. Искал молоденькую шатенку в кожаной куртке и двоих мужчин постарше.

– Как он выглядел?

– Сам я его не видел, приятель.

– А кто видел?

– Мой напарник, Пэт. У него сейчас перерыв.

– Позови его, пожалуйста. – Я резко встал.

– Сейчас гляну. – Охранник ушел в толпу, а я огляделся.

Диджей заканчивал выступление, крутил медляки. Все танцевали, целовались, обнимались. В воздухе пахло спиртным и энерготониками. Духами и сексом.

– Вы как? – спросила барменша.

– Двойную водку с «ред буллом», пожалуйста.

Она удивленно уставилась на меня, и я сообразил, что ее вопрос совсем не о том. Она отвернулась и принялась смешивать коктейль. Я проглотил еще таблетку. Ко мне через толпу шли охранник с напарником.