– Кто сегодня спрашивал про девушку? Как он выглядел?

Напарник растерянно посмотрел на приятеля.

– Как он выглядел? – повторил я.

– Да ты сам и заходил.

В кромешной тьме я стоял у Фэйрвью. На улице было тихо, будто в комнатах большого дома. Или на сцене громадного зала. Я был на улице, я был в такси, я был в городе, я был в клубах, я был возле клубов.

Я шел в Бернсайд. Таксист отказался туда ехать. Я ходил у склада, рыскал по складу. Разговаривал с торчками, тряс их, будил, расспрашивал про красивую девушку с каштановыми волосами.

Блеклый серый английский рассвет. Я добрался до Фэйрвью час назад, но решил дождаться восьми утра, прежде чем стучать в дверь. Иногда спиды на меня странно действуют. Заставляют соблюдать правила приличия. Я несколько раз обошел квартал. Слушал утренний птичий хор.

Дождь моросил уже несколько часов, одежда промокла. Две девушки шли на работу, смеялись, прикрывали головы газетами. Скользнули по мне взглядами, как по пустому месту.

Я трижды стукнул в дверь. Негромко. Решил подождать минутку, потом постучать снова. Еще через минуту выбил бы окно на задворках и забрался бы в дом. Дверь почти сразу же открыла Сара Джейн. Утренний свет играл в рыжих волосах, лицо казалось бледнее обычного. На белом стуле в холле лежали одеяло и подушка. Неужели Сара Джейн так и просидела тут до утра?

– Ни Кэтрин, ни Зажим не вернулись, – сказала она.

Я настоял, чтобы Сара Джейн позвонила в полицию. Карвер спал наверху. Телефон Зажима был отключен. Самого Зажима никто не видел. Я велел Саре Джейн заявить об исчезновении его и Кэтрин.

– Давай я с тобой подожду.

Она с вымученной ненавистью посмотрела на меня:

– Нет уж, лучше не надо.

Я ушел. Она стояла в дверях. Я ступил на тротуар, и она что-то крикнула мне вслед, но я не обернулся. Надоело выслушивать, что обо мне думают. Я взял такси до города, до «Рубика». У клуба отыскал телефонную будку, снова позвонил Паррсу. Он не снял трубку даже после третьего гудка, и я сообразил, что дело швах. Вызов переключился на автоответчик. Опять. Я выждал несколько минут и перезвонил. На этот раз оставил сообщение.

– Пропала девушка.

В десять утра в «Рубике» уже сидели редкие посетители. Пили молча. В зале было тихо.

Веселая барменша-австралийка встретила меня вопросом:

– А чего это ты встал спозаранку?

– Еще не ложился.

– Долгий день?

Я кивнул.

– Что будешь?

Я предъявил ей удостоверение.

– Есть разговор.

– Ой. – Она сделала вид, что чем-то занята. – Не знала, что ты полицейский.

– Формально. Ты работала прошлой ночью?

Она принялась вытирать безукоризненно чистую стойку бара.

Тянула время.

– Мне наплевать на «восьмерку». У меня пропала подруга. Кэт, Кэтрин. Она была здесь около десяти вечера. Работает на Зейна Карвера. Ты ее знаешь.

Барменша отложила тряпку.

– Да, знаю. Обслуживала ее вчера вечером, а потом больше не видела. Как она?

– А ночь как прошла? Ты не заметила чего-нибудь необычного? Или кого-нибудь?

– Я…

– Это очень важно. Дальше меня не пойдет. Мне нужно ее найти.

Она пожала плечами:

– Кэт пила лимонад. Это необычно.

– И все?

– Нил заявился.

– А, бывший бармен.

Она кивнула:

– Выглядел ужасно.

– Ты с ним говорила?

– Ты знаешь Нила?

– Да, тот еще придурок.

– Вот-вот. С ним не говоришь, а только слушаешь.

– Тебя ведь зовут Мэл?

Она кивнула.

– Слышала про Изабель Росситер?

– Про дочку министра? – Она прижала руку к груди. – Ужасно.

– Нил утверждает, что провел ту ночь у тебя. Воскресенье, пятнадцатое число.

Она покраснела, кивнула:

– Он был какой-то взвинченный. Спал на диване.

– Всю ночь?

– С закрытия и до десяти-одиннадцати утра. – До нее вдруг дошло, о чем именно я спрашиваю. – Погоди, он ведь тут ни при чем…

– Верно, ни при чем, – протянул я, не скрывая разочарования.

Очевидно, бармен не спал с Изабель накануне ее смерти. И телефон ее не брал.

– А вчера еще что-нибудь случилось?

– Приходила полиция. Им сообщили про какие-то беспорядки. Ничего подозрительного не обнаружили и ушли. А, на улице была драка, как обычно. «Скорая» приехала, когда мы уже закрывались.

Значит, была машина «скорой помощи».

– И последнее: никто не забывал тут телефон? Вчера вечером или сегодня утром?

– Подожди минутку. – Она неуверенно улыбнулась и исчезла в подсобке.

Я разглядывал стариков, задумчиво сидящих над кружками пива, и вспоминал, что делал вчера утром. Будильник, душ, бритье, кофе. Встреча с суперинтендантом Паррсом.

Словно бы месяц назад.

Барменша вернулась с тремя телефонами. Один был моим. Я забрал его, включил экран. Ни сообщений, ни звонков.

– У тебя найдется чем писать?

Мэл отыскала ручку, и я накорябал на салфетке свой номер телефона.

– Если увидишь Нила или Кэтрин или если что-то случится, обязательно позвони мне. Все останется между нами.

– Хорошо, – тихо сказала она.

Я начал обзванивать больницы. Представлялся сотрудником полиции, просил соединить меня с отделением неотложной помощи. Сначала спрашивал о неопознанных телах. Ночь прошла спокойно, только какие-то старые бомжи умерли от переохлаждения.

Под мое описание подходили два безымянных пациента.

В больницу Северного Манчестера незадолго до полуночи доставили молодую женщину. Ножевые ранения в живот. Оборонительные порезы на руках.

Сердце сжалось.

А в Королевскую лечебницу привезли избитого мужчину.

Зажим и Кэтрин вполне могли оказаться в разных больницах. Королевская лечебница была ближе, но я поехал в больницу Северного Манчестера. Девушка находилась в стабильном состоянии. Она спала, инстинктивно прикрывая руками перевязанный живот. Неизвестно, почему она не назвала своего имени и почему к ней никто не приехал.

Это была не Кэтрин. Я не стал ее беспокоить.