Хотя о последнем я думала чаще – Глеб вместе со мной недавно смотрел варианты, куда мне поступить. Сама я пока не решила, куда хочу, а он в этом лучше разбирался. Да и к экзаменам периодически помогал готовиться.

А вот выпускной мы пока не обсуждали. И от одной мысли, что Глеб там будет со мной, приятная взволнованность в груди рождается.

– Ещё бы, – уверенно заявляю я, понимая, что другого варианта теперь и не допущу, не хочу совсем. Слишком уж будоражит тот факт, что этот этап моей жизни мы отметим вместе… Да и мои одноклассники уже привыкли видеть Глеба, как и к тому, что он мой парень. – Если ты там не будешь, не буду и я.

Он кивает, отпирая ключами дверь после предупредительного звонка.

А я всё ещё улыбаюсь в предвкушении предстоящего выпускного. С классом уже, кстати, никаких проблем – передо мной даже извинились. Уж не знаю, в чём дело, то ли до всех дошло, что есть вещи, которые при любом раскладе имеют неприятную окраску, то ли Кирилл поговорил с ними за моей спиной, то ли частое присутствие в моей жизни Глеба повлияло… Но это и неважно. Простить я давно простила, а с признанием вины гораздо легче в школу ходить стало, но друзьями по-прежнему там никого не считала. Ничего не имею против ребят, но наши пути явно разойдутся после выпускного.

Поэтому вдвойне важно, что в моей жизни точно останется человек, который разделит со мной это событие. Мне будет с кем его вспоминать, если что.

Мысли исчезают, когда я оказываюсь в мягких объятиях мамы. Они с Олегом, конечно, чуть ли не у двери стоят, встречая нас. Только вот пока без главного виновника нашего визита.

Хотя и маму с Олегом видеть приятно. За неделю почти не успеваю соскучиться, слишком уж насыщенные и наполненные эмоциями дни получаются, зато встречам всегда рада. Мы тепло обмениваемся приветствиями и стандартными любезностями, а потом с Глебом в тапочки переобуваемся и руки моем. Сразу домашним уютом веет, каким-то другим, не тем, который у нас совместный, но не менее согревающим.

– Ну как Илья? – наконец, спрашиваю я.

На всякий случай, шёпотом, потому что мы уже совсем близко к родительской комнате, которая сейчас и в детскую превратилась.

– Спит, как обычно, – улыбается мама.

И это явно ненадолго, как повзрослеет – шалить начнёт, тут уж не до сна никому… Всё это я ясно вижу в её улыбке и глазах, да и усталость немного уже есть. Вряд ли мама планировала стать родительницей в сорок с хвостиком. Хотя уж точно не жалеет.

– Ладно, идите отдыхайте, – вмешивается Глеб.

Родители благодарят нас и тихонько выходят, кажется, в комнату, которая раньше моей считалась. Уж не знаю, что они там будут делать – фильм смотреть или, может, на другое сил хватает, но нас это уже не касается.

Закрываю за ними дверь, неспешно разворачиваюсь, натыкаюсь взглядом на взгляд Глеба. Он стоит над кроваткой Ильи, но смотрит на меня. И это выражение его лица немного отличается от всего, что было раньше… В нём словно прошлое, настоящее и будущее сплетены. Странное чувство, но я замираю, не сразу сделав новый вдох.

А затем подхожу ближе, почти не разрывая зрительного контакта. А в голове мелькают воспоминания обо всём, что было за время нашего знакомства, – ощущение, что целая жизнь прошла, насыщенная самыми разными событиями и впечатлениями. По сути так оно есть – то, что было до Глеба, словно отдельно идёт. Появление Олега и его сына сильно перевернуло мой мир, уж точно не меньше, чем мамин.

Останавливаюсь рядом с Глебом, так, что мы очень уловимо ощущаем друг друга, даже не касаясь. Перевожу взгляд на спящего в кроватке брата и вздыхаю, вспоминая, сколько опасений у меня было к моменту его рождения. Что Глеб его не примет, потому что одно существование Ильи – напоминание о том, насколько Олег несправедлив был к умирающей жене… Что, увидев общего ребёнка наших родителей, мы с Глебом станем отдаляться друг от друга, ведь Илья – тот, кто связан родственными узами с нами обоими. Что всё в целом усложнится, ведь я не смогу не поддерживать маму и не помогать ей…

Но оказалось, что всё это больше мои страхи, которых никто никак не проявлял. Ни я, ни кто-либо ещё. Если у Олега, мамы или Глеба были подобные, то они слишком хорошо их маскировали. Уверенно, дружно, искренне. Получилось так, что появление Ильи только сплотило всех сильнее. Одной семьёй мы, может, и не стали, но напряжения я больше не чувствовала. Прошлое действительно оказалось в прошлом. Так бывает, когда участники событий достаточно взрослые и мудрые, чтобы справиться с пережитым, извлечь уроки и двигаться дальше.

Я больше не буду сомневаться в Глебе. Как и в себе. В нас.

Илья слегка шевелится во сне, высвобождая ручку. Ну всё, теперь следить, чтобы себя не поцарапал. Улыбаюсь, переглянувшись с Глебом.

– Наш общий брат… – само вырывается у меня.

Наверное, за весь месяц мы вот так об Илье не говорили. Оба приняли его сразу, как родного, но о таком нюансе не упоминали. Возможно, мне было не по себе, даже чуть страшно.

Но теперь уж точно нет. И даже неловкость не охватывает, наоборот, чувствую максимальное единение между нами.

– У него и черты наши, – еле слышно отзывается Глеб.

И я почему-то не уверена, что он так тихо только потому, что Илью опасается разбудить.

Может, это не у меня одной ощущение, что мы сейчас как молодые родители стоим и на ребёнка смотрим? В котором слишком много от обоих. Даже манера спать, прижав ладонь к щеке, мне хорошо знакома.

Сердце колотится слишком громко. Я неспешно поворачиваюсь к Глебу, смотрю на него и как никогда остро чувствую, что теперь мы справимся с чем угодно. А остальное… Неважно, когда, неважно, какими путями. Конечно, я сейчас совсем не готова к замужеству и беременности, но знаю наверняка, что рядом со мной по жизни будет именно Глеб. А значит, всё будет хорошо.

– Глаза твои, – шепчет он.

Я киваю, а иначе и быть не могло. Это глаза моей мамы, а Глебу достались те, что у его матери были. Я ещё давно, когда впервые увидела её фото, заметила это. Невероятно красивый цвет, глубокий и насыщенный…

– Нос твой, – улыбаюсь, хотя не то чтобы действительно это было бы слишком заметно.

Но Илья всё равно похож на Глеба, причём уловимо, пусть я и не могу сказать наверняка, какими именно чертами. Да и неважно это, особенно, сейчас. Слышу любимую усмешку, чувствую, как меня обнимают – что это, если не счастье?

– Мы говорим, как новоиспечённые родители над кроваткой сына, – в свойственной ему прямой манере подмечает Глеб то, что у меня уже давно в груди поселилось.

Я слегка мнусь, сама себя не понимая. Ведь правда ничуть не сомневаюсь в нас, к чему такое волнение от простых слов?

– Да уж… – только и говорю, нормальный ответ на ум не идёт.

Готовность выйти замуж и рожать в любом возрасте, если встретишь действительно своего человека – лишь громкие слова, всегда так считала. Любовь не в формальностях. Чтобы её чувствовать, не нужно пытаться вогнать в рамки ни себя, ни человека, который рядом.