– Так вы одна проживаете, сударыня? – повторил Самсонов, как-то сразу меняя тон.

– Не совсем, – ответила Анастасия. – Со мной еще муж и брат.

– Так где же они? – нетерпеливо спросил офицер и, не дожидаясь ответа, двинулся как раз к той двери, за которой прятались Постнов с Полежаевым.

Придерживая шашку, унтер шагнул за ним следом и у порога даже оттеснил офицера в сторону.

– Дозвольте, ваше благородие, – проговорил он на ходу. – Народ ненадежный. Не ровен час!..

В руке у него тускло сверкнул наган. Унтер заглянул в комнату и увидел напряженные лица Постнова с Полежаевым.

– Что же вы, почтеннейшие, как будто в прятки играете? – сердито сказал унтер, угрожающе взмахивая револьвером. – Порядочные господа сами к гостям выходят, а тут его благородию искать вас приходится.

– Да ведь нынче гость не тот пошел. – Постнов усмехнулся и спокойно шагнул мимо унтера через порог. – Гость нынче все больше незваный, который татарина хуже.

Он остановился напротив Постнова, заложив руки за спину, и уставился ему прямо в глаза. Его тяжелый взгляд явно не понравился подпоручику.

– Так-так, господа, – сказал Самсонов, скептически оглядывая фигуры обитателей дома. – И кто же из вас, позвольте осведомиться, счастливый муж, а кто брат?

– Вот мой муж, – поспешила на подмогу Анастасия.

Она крепко стиснула плечо Постнова и, преданно глядя в глаза офицера, заговорила, не давая тому вставить ни слова:

– Он инженер-мостостроитель, служил в Сибири у адмирала Колчака, был демобилизован по ранению. Брат от военной службы освобожден по сердечному пороку. По убеждениям мы все монархисты, люди православные…

– Православные, говорите? – хмыкнул унтер, выступил откуда-то сбоку и протянул руку к воротнику Постнова.

Тот не сразу сообразил, в чем дело, но унтер-офицер уже ловко схватил шнурок, на котором висел ключ от заветного ящика с бриллиантами.

– А где же крест святой, православные? – с неожиданной злостью спросил унтер, резко дернул шнурок и оборвал его.

Николай почувствовал такую боль, точно его полоснули по шее ножом. Ключ со звоном полетел на пол.

– Вот, значит, как. – Подпоручик поднял бровь и саркастически посмотрел на Анастасию. – И вы полагаете, что я поверю хотя бы одному вашему слову, сударыня? Нет, дело не в крестике, конечно. Я краснопузого нюхом чую. Готов держать пари, что вот этот с ключиком – краснопузый и есть. Инженер – да помилуйте! Красная сволочь! Поздравляю с таким мужем! И этот, второй – несомненный дезертир, изменник и сволочь! Жаль, что вы отдали свою красоту на поругание жидовской сволочи, но это был ваш собственный выбор. Никто не толкал вас на сей путь. Вот что мы сейчас сделаем. Веди их, Денисов, всех троих в штаб. Да не нужно верхней одежды. Пусть так идут. Все одно!..

Унтер-офицер с большим удовольствием ткнул что есть силы дулом нагана Постнова под ребра и сурово приказал:

– Ступай! И вы тоже, барышня! А ключик я на всякий случай…

Он нагнулся, чтобы поднять с пола ключ. В этот момент Николай Ростиславович выхватил из-за пояса сзади револьвер и тяжелой его рукояткой ударил унтера сверху по багровой шее. Раздался короткий хруст, и Денисов мешком повалился к ногам Постнова.

– Что?! – заорал Самсонов, выпучивая глаза и судорожно хватаясь за кобуру.

Он едва успел выхватить револьвер, как Николай выстрелил ему прямо в сердце. Подпоручик даже не успел ничего осознать. Ноги его подкосились, и он рухнул ничком рядом с унтером, своей правой рукой. На звук выстрела с улицы откликнулись голоса.

Постнов метнулся к окну и прошипел:

– Черт! Еще солдаты!

Брат и сестра затравленно переглянулись. Но Анастасия тут же пришла в себя.

Она схватила с вешалки пальто, швырнула его Николаю и крикнула:

– Беги! Я тебя умоляю! С нами все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю. Они нас не тронут, а тебя не пощадят!

Размышлять было некогда. На крыльце уже топотали солдаты.

– Ваше благородие, у вас все в порядке? – спросил кто-то из них.

Постнов втиснул руки в рукава пальто, сунул в карманы револьвер, коробку патронов и бомбу. Он крепко поцеловал Анастасию в губы, оттолкнул ее, высадил раму и вывалился из окошка в сугроб. В сумеречном неверном свете Николай огромными прыжками помчался через заснеженный сад и уже достиг забора.

Но тут сзади кто-то завопил:

– Ах, беда, уходит! Держи супостата!

Потом грохнул винтовочный выстрел. Пуля расщепила покрытую инеем доску в заборе. Постнов перепрыгнул через ограду, пригнулся и побежал по заснеженной тропе, петляя между кустов. В сумерках беляки быстро потеряли его из виду.

Только оказавшись в относительной безопасности, Николай понял, что побег ничего не решал. Все равно рано или поздно придется вернуться. На Полежаева ему было наплевать, но оставлять Анастасию на растерзание белогвардейцам он не мог. С другой стороны, возвращение означало для него верную смерть. Городок просто кишел солдатами, опьяневшими от крови и безнаказанности. Наверняка его сейчас везде ищут. А Настя обещала что-нибудь придумать. Она той же породы, что и этот проклятый подпоручик. Возможно, и в самом деле сумеет вывернуться. Свалит все на Постнова, представит его как малознакомого человека, простого постояльца. Да, вполне возможно, что ей поверят. Полежаев вообще белый офицер. Допустим, дезертир, но если он согласится искупить вину, то ему могут дать шанс.

Вот только бриллианты!.. Он оставил их практически в руках врага. Даже ключ от ящика потерял. Какая непростительная неловкость! Ему поручили дело государственной важности, а он его провалил! Профукал самым позорным и безнадежным образом. Хотя, если подумать, положение, в котором оказался сам Николай, было не менее безнадежным. Кругом враги, красные перебиты, он один в занесенном снегом городе – куда бежать, где прятать сокровища?

Кстати, Постнову тут же пришлось задуматься об этом вплотную. Искать пристанища у каких-то людей было опасно. Он намеренно не поддерживал тесных отношений с соседями, и теперь эта предосторожность обернулась неприятной стороной. Ему попросту некуда было идти. В лесу он тоже не мог спрятаться. Тут-то в голову Николая и пришла замечательная мысль.

До рассвета он успел пробраться в развалины монастыря. Увиденное там поразило его до глубины души. Подпоручик не солгал. Монастырь был похож на кладбище, на место, где совершалось жуткое кровавое жертвоприношение какому-то жестокому богу. Повсюду валялись изувеченные трупы красноармейцев, снег был взрыт, истоптан и тоже залит кровью. В живых не осталось никого. Белые не стали хоронить убитых, но тщательно собрали оружие. Вряд ли они намеревались сюда вернуться.

Николай Ростиславович обошел монастырь и нашел укромное место, где можно было спрятаться. Показываться в городе засветло было безумием. Он решил дождаться вечера и вернуться домой.