отдадите мне рукопись по той простой причине, что мы хотим одного и того же. Хотим обнародовать правду, как бы ни противился Улав.

– Возможно, мы сойдемся где-то посередине, – сказал Григ. Сколь ни хрупким он выглядел, было очевидно, что инстинкт барышника у него в крови. – «Морское кладбище» состоит из двух частей. Спорные и оскорбительные утверждения, касающиеся поименно названных лиц, в частности Тура Фалка, можно подтвердить документами из частного архива «Ганзейской пароходной компании» в Бергене. Я готов отдать вам первую часть. Разумеется, в обмен на полное молчание об истории с ПСБ.

Джонни не понравилось, что Григ диктует условия.

– Вы съездите в Берген, в этот архив, – продолжал Григ, – и отыщете доказательства, что Вера пишет правду. Боюсь, без этих доказательств ее утверждения практически ничего не стоят. Если вы покажете мне доказательства, я сочту это знаком доброй воли. Тогда, и только тогда, вы сможете прочитать остальное. Чтобы высказаться публично, вам нужны обе части.

Не говоря более ни слова, он встал, проковылял, опираясь на ходунки, к вмурованному в стену сейфу и вернулся с коричневым конвертом.

– Вот оно, «Морское кладбище».

Он протянул Джонни конверт.

– Хорошенько храните вторую часть, – сказал Джонни.

– Можете не сомневаться. Я действую как Вера Линн. Если со мной что-то случится, рукопись готова к публикации. А теперь идите. Вот-вот придет соцработница.

* * *

Когда Улав подъехал, какой-то автомобиль быстро вырулил от дома Грига на улицу. Он позвонил – безрезультатно. Да, сколько же лет он здесь не бывал.

Теперь вообще-то встречаешься только на похоронах.

Дверь была не заперта, он вошел.

– Фелисия? – донесся из гостиной надтреснутый голос Грига.

– Кто такая Фелисия? – сказал Улав, войдя в комнату. – Новая любовница?

– Улав, – удивленно произнес Григ и хрипло добавил: – Нет, подобные вещи меня уже не интересуют. Фелисия – соцработник, филиппинка.

Улав чувствовал, как внутри закипает нетерпение.

– Надо поговорить, Юхан.

– Что ж, говори, Улав. По этой части ты всегда был мастак.

Улав на миг оперся о спинку дивана. Вид Григовой физической немощи, как всегда, пробудил в нем злорадство. Расположенная посредине стены двустворчатая дверь в соседнюю комнату была полуоткрыта, словно до него здесь кто-то был. Он сел на стул перед Григом.

– Юханово проклятие, так, кажется, говорят в семействе Григ? Поэтому ты взял деньги от Stay Behind в канун семидесятого, верно? Дела в издательстве шли плохо, у тебя не было выбора. Ты ведь жил на широкую ногу, а надо было больше работать и умерить расходы.

– Да пошел ты, я был патриот и антикоммунист, – сказал Григ. – Как и ты сам.

– Я понимал, почему ты так сделал, – сказал Улав. – И сделал правильно. Эта рукопись не должна была выйти в свет, никогда.

Издатель потянулся за стаканом с водой, руки дрожали все сильнее. Улав решил рискнуть.

– Это ты навестил маму в последний день и забрал рукопись?

– О чем ты?

Григ оперся о передвижной столик, но в тот миг, когда он попытался встать, ноги отказали; он упал, повалил столик и остался беспомощно лежать на полу.

Склянки с лекарствами разлетелись по ковру, как и ампула с кортизоном, мобильник и конверт формата А-4, приземлившийся в нескольких метрах.

Григ лежал на полу, дергаясь в судорогах.

– Кортизон, – сдавленным голосом выдавил он. – Сделай мне укол. Надо… вызвать… скорую.

Улав спокойно стоял, скрестив руки, в нескольких метрах от него. В окно он видел огни города, далеко внизу.

– Где завещание? Где мамина рукопись?

Грига вырвало.

– Т-т-ты слыхал про аддис-с-сонический криз, про острую недостаточность надпочечников? Я умираю, черт побери, – прошептал он.

– Где она?

Издатель медленно повернул голову, их взгляды встретились.

– Сделай укол, прошу тебя, Улав, и я все тебе объясню.

– Последний раз: где она?

Лежа в позе эмбриона, Григ дрожащей рукой указал на толстый конверт на полу. Улав поднял его; он был вскрыт. Улав вытащил пачку бумаг, быстро перелистал – на удивление немного.

– Это не вся рукопись.

Кривая улыбка появилась на бледном, искаженном лице Грига, у него словно прибыло сил.

– Ты думаешь, будто распоряжаешься всем и вся, Улав. Но иной раз ты опаздываешь.

На миг Улав замер в растерянности. Потом шагнул к выходу.

– Здесь только что был один молодой человек.

За спиной Улава зазвонил мобильник издателя. Он остановился, сделал несколько шагов назад. Мобильник полз по полу, словно уж.

«Александра Фалк» – светилось на дисплее.

* * *

Саша шла через полупустой зал Центрального вокзала. Хотя Григ на звонок не ответил, она получила текстовое сообщение от Берга. Или, вернее, от Джонни. Нет, от Берга. Завтра девочки и Мадс отправятся во Францию, и все дни будут полны работы, и только работы. Мысль об этом подняла настроение. Может, поиски Вериной рукописи уведут ее совсем в другие места, может, Редерхёугену и САГА требуется женщина?

Большие часы на табло в конце перронов показывали половину одиннадцатого. Оставив по левую руку «Бургер-Кинг» и билетные автоматы, она поспешила вверх по эскалатору.

Джонни сидел в пабе, типичной забегаловке, какие есть на любой станции, под заключенной в раму формой Уэйна Руни[59]. Он сделал знак бармену, который тотчас принес пол-литра пива.

Саша заметила, что возле столика Джонни стоит чемоданчик. Куда он собрался?

– У меня есть кое-что, что вы наверняка захотите прочитать.

– Что же именно?

Он вынул из пакета большой конверт.

– Я навестил Юхана Грига. И он дал мне вот это.

Джонни открыл конверт и выложил перед ней пачку машинописных страниц.

Саша была настолько ошеломлена, что уставилась на стену с фотографиями футболистов. Как вышло, что манускрипт добыл он, а не она?

– Спасибо, – сказала она, пытаясь взять себя в руки. – Прочту сегодня вечером, а завтра свяжусь с вами, обсудим, что делать дальше. – Она заметила, как педантично звучал ее голос. – Но гарантирую конфиденциальность и вознаграждение…

Задиристо глядя на нее, он покачал головой:

– Вы всерьез думаете, что дела делаются только так, а?

– Речь идет о моей семье.

– Перед вами, – он щелкнул пальцем по бумагам, – не вся рукопись. Григ не дурак. Это первая часть. Содержащая, как он выразился, «оскорбительные утверждения касательно поименно названных лиц». Штука в том, что Вера рассчитывала подкрепить эти утверждения письмами и документами из частного архива «Ганзейской пароходной компании» в Бергене.

Архив хранился в Фане, в старой усадьбе Фалков, где жил Ханс. Теперь Саша поняла, почему Вера работала над книгой в Бергене. На самом деле она искала «оружие».

– Уговор простой, – продолжал Джонни. – Мы находим документацию, вокруг которой выстроена рукопись, и получаем от Грига остальное. – Он достал из