чем Кейн успел обнажить меч, что-то острое уперлось в его шею. Взгляд скользнул вниз, заметив блеск стали, он узнал несущиеся по лезвию выгравированные волны – меч принадлежал Флинну Ганнисону. Кейн и не подозревал, что он тоже шел по их следу. Сыны Анафины были слишком хитры и действовали в своих интересах.

Лорелея рядом с Кейном ахнула. Он повернулся, не обращая внимания на боль от лезвия, приставленного к его шее, чтобы взглянуть, что с ней. К ее горлу тоже было приставлено острие. Он зарычал себе под нос и сжал кулаки.

– Давайте поглядим, что у нас тут, – раздался голос Флинна за спиной Кейна. Его голос звучал вкрадчиво, как у лиса, впрочем, им он и являлся.

– Блэкуотер и его зверушка, – ответил Ариус, такой же хитрющий, как его капитан. Он стоял позади Лорелеи, прижав меч к ее горлу. Один из его белокурых, с медовым отливом, локонов упал на лицо, оттеняя карие глаза.

– Я не чья-то зверушка, – ответила Лорелея, вызвав одобрительные смешки от парочки позади.

– Уверена? – спросил Ариус. – Похожа на зверушку.

– Оставь ее в покое, – процедил сквозь зубы Кейн.

Мечи были отведены назад, и Флинн с Ариусом снова рассмеялись.

– Мы просто пошутили, – сказал Ариус. – Какой же ты всегда серьезный, Блэкуотер.

Флинн похлопал Кейна по плечу, но тот не отреагировал.

– Брось, дружище, – сказал Флинн. – Не сердись на нас.

Кейн стряхнул руку Флинна со своего плеча и поднялся на ноги. Он повернулся к Лорелее, чья кожа цвета слоновой кости теперь стала еще бледнее. Она то ли проигнорировала, то ли не заметила его руку, протянутую, чтобы помочь ей подняться. Всегда непреклонная, желающая действовать самостоятельно.

Постепенно до Кейна стало доходить, что сокрытие ее личности от нее же может стать тем, что убьет ее. Он привык так мало внимания уделять чувству вины, что практически забыл про его худое лицо с впалыми щеками. Но сейчас вина сжала его сердце в тиски. После землетрясения и ее допроса, знает ли Кейн что-то о проклятом Брате Пламени, это был всего лишь вопрос времени, когда случится что-то похуже. Он знал, что должен рассказать ей, но теперь нужно выбрать подходящий момент – сейчас, когда они окружены конкурентами, явно не время для откровенностей. Образ Костяной Короны вспыхнул в его сознании. Как много он мог бы сделать, обладая ею, исправить все свои ошибки, доказать, что он гораздо лучше, чем полагал его отец. В этом он нуждался сильнее, чем в «Стальной Жемчужине».

Девушка не заслуживала короны из-за одной только крови, текущей в ее жилах. Это был его шанс.

Кейн качнул головой, прогоняя внезапно возникшую эгоистичную мысль. Он не такой, как отец. Не такой, как Роув. Ему не нужны ни власть, ни слава. Если быть до конца честным с собой, то он уже вообще не знал, чего хочет.

– Вы идиоты, – сказал Кейн обоим Сыновьям.

– Но симпатичные, верно? – Флинн подмигнул, но не Кейну. Проследив за взглядом Флинна, Кейн понял, что вопрос адресовался Цилле. Она наблюдала за беседой с непроницаемым выражением лица.

– Уже слышала сногсшибательную новость, Цилла? – спросил Флинн. Он вложил меч в ножны, прикрепленные сбоку на ремне. – В очередной раз нам не удалось проломить оборону Блэкуотера. Клянусь, все свои улыбки он спрятал в каком-нибудь секретном сундуке, запертом на сто замков, ключи от которых носит всегда с собой. Может быть, в этом его компасе.

Он мельком взглянул на Кейна и хохотнул, чем вызвал смех и своего напарника, но выражение лица Кейна оставалось мрачным, его пульс участился при упоминании компаса отца.

– Что ты можешь знать о чувствах? – ответила Цилла Флинну. Она подняла руку и поправила алую повязку на глазу, ожидая ответа.

Улыбка Флинна исчезла, и между ними скользнула тень, заставив Кейна задуматься, что, черт побери, могло произойти между этими двумя с последнего совместного пира в Балтессе. Кейн не сомневался, что к настоящему моменту эти двое уже нашли общий язык, но напряжение вокруг нарастало, как пламя, ползущее по листу бумаги, пожирая все на своем пути. Кейн был не единственным, кто заметил это. Нара и Ариус переглянулись, Ариус закатил глаза.

Прежде чем ответить, Флинн стиснул челюсти.

– Больше, чем ты думаешь.

– Вы оба – сплошная головная боль, – простонал Ариус. Судя по выражению лица Нары, она была согласна с этим утверждением. – Напомни-ка, Флинн, зачем мы поперлись за ними? Нам следовало бы приглядывать за Роувом, а не за девчонками.

– Цилла пошла за Кейном, – ответил Флинн. Кейн удивился, услышав в его голосе намек на ревность. – И я хочу знать, почему.

– Какая разница? – спросила Цилла. Казалось, она уже устала от этого разговора. – Как бы то ни было, мне стало любопытно узнать о его первом помощнике и о том, откуда она взялась на самом деле. Уверена, что видела ее раньше.

Она взглянула на Кейна, и в ее взгляде читалась какая-то собственная тайна. Затем и остальные взгляды устремились на Кейна, за исключением синих глаз, по которым он и так не научился читать. Он не оглянулся, чтобы взглянуть на их обладательницу, вместо этого протянул ей руку. Когда в его пальцах остался только воздух, внутри что-то щелкнуло.

Черная овца Блэкуотеров. Потерял-таки.

– Лорелея? – спросил он практически шепотом.

Он осмотрел место, где она только что пряталась, в надежде, что та нырнула в заросли ежевики. Он вцепился в стебли и листья, разрывая их. Но ее там не было.

– Лорелея! – он протиснулся мимо Ариуса и вгляделся в сплошную стену деревьев и кустов. – Куда она пропала?

Все, что ему было нужно, это хотя бы мельком увидеть ее каштановые волосы или кремовую тунику в этом зеленом море. Тем не менее, сколько бы он ни вглядывался, вокруг не было ничего, кроме проклятой зелени, смеющейся над ним.

– Лорелея!

Кейн вспомнил нападение лавового человека, капающего магмой, сотрясающий землю рев. Сможет ли Магнус найти ее? Если она попадется, то шансов у нее не будет. Что тогда станет с Церулией?

– Кейн, – сказал Ариус. – Успокойся. Поверить не могу, что она обвела вокруг пальца нас всех. Хитрая маленькая лисичка. – Он положил руку на плечо Кейна, но тот отмахнулся от него. – Почему ты так расстроен? Она первый помощник и сможет позаботиться о себе.

Кейн развернулся к Ариусу и ударил его в лицо. Треск костяшек пальцев Кейна о скулу Ариуса эхом отразился от деревьев, окружавших их. Ариус отшатнулся назад, поднеся руку к лицу. Едва пальцы Ариуса коснулись кожи, Кейн ударил снова – на этот раз в подбородок, и Ариус упал