наше рваное дыхание… и дикий поцелуй на грани безумия. Его нетерпеливые пальцы в моих волосах, мои руки на горячих плечах, между нами лишь тонкая ткань его рубашки и моего платья… Я голодно подаюсь навстречу, впускаю настойчивый влажный язык, жмурюсь до хмельных звёзд под веками, а в голове гремит набатом: “Мой-мой-мой!”

Святые Боги!

От одного лишь воспоминания воспламеняются щёки, жар стекает в низ живота, разливается томящим желанием.

Я со стоном прячу голову под подушку. Остервенело расчёсываю зудящую метку. Ненавижу эту связь! Ненавижу истинность! Если бы был способ от неё избавиться, я не медлила бы ни секунды! Я содрала бы кожу, сунула бы руку в кипящее масло, всё, лишь бы избавиться от одуряющего наваждения!

Боги, как я могла так бесстыдно его трогать?! Да я буквально набросилась на принца, ещё и стонала в голос! А потом… этот проклятый кулон! Откуда он взялся?! Кто подарил его Джареду? Нет, это попросту невозможно! Но тогда откуда?! Зачем Джаред носил его в кармане? Чтобы потом вложить в руку мёртвой Виктории? Ведь именно из-за кулона у волчьих дознавателей не осталось сомнений, что это Аштария организовала убийство кронпринцессы Руанда.

Я зло отбрасываю подушку, тяжело дышу, глядя в темнеющий потолок. Вина Джареда очевидна! Он – убийца! Мой самый страшный враг! Но почему я сомневаюсь? Почему мне так хочется найти другое объяснение! Я совершенно заблудилась в чувствах, в мыслях, в доводах. Губы горят от фантома поцелуев, а в разуме крутится разговор с Джаредом.

Он сказал, что в Руанде засекли магическую волну, которая пришла из Аштарии. И якобы это связано с “кровавыми жертвами”. Но подобных ритуалов у нас никогда не проводилось! Или я просто о них не знаю? И могла ли я сама стать причиной магической волны?

Я ведь буквально вонзила в себя кинжал. Принесла себя в жертву! Моя кровь залила алтарь багровыми лужами, а затем меня выкинуло в прошлое. Это воздействие громадной магической силы: разорвалась сама ткань времени, и прошлое стало настоящим. Могло ли так случиться, что отголосок этого волшебства заметили в Руанде? Говорят, волчьему государству служат самые могущественные маги.

Несколько дней назад я очнулась в прошлом. И в тот же момент волшебники Руанда могли заметить помехи в магическом поле. Они, наверное, сразу сообщили о находке своему Королю, а тот отдал приказ Джареду. Младший принц и так направлялся на отбор, и ему в довесок поручили расследовать происшествие.

В Руанде ненавидят жертвенную магию крови. И считают преступниками всех, кто губит человеческие жизни во имя силы. Если цель Джареда – уничтожить Аштарию, то факт убийства на родовом алтаре может стать дополнительным поводом к войне.

Но чем Джареду так насолила Аштария? Зачем ему война?!

Это месть? Нам или брату? Или он что-то не поделил с Викторией? А может, ему просто нужны наши земли?

Да, точно! Это похоже на правду! Он ведь второй принц, значит, короны не получит. В его стране трон передаётся по старшинству, но если появятся новые земли, то Джаред сможет забрать их себе. Вдобавок смерть истинной подкосит его брата Алана.

Волки – сильные оборотни, но их особенность – глубокая привязанность к истинной паре. Потеряв истинную, они теряют и желание жить, медленно угасают, словно потухшие звёзды. Единственное, что может их держать на плаву – общие дети, но насколько я знаю, Виктория не успела обзавестись малышами.

Что же получается?

У Джареда есть мотив. Есть возможность. И у него обнаружился кулон!

Единственный противовес – это мнение Виктории. Она ведь не какая-то наивная дурочка, и не стала бы слепо доверять человеку, способному на хладнокровную жестокость. Но даже мудрая кронпринцесса могла ошибиться. Могла поверить тому, кому верить нельзя.

Как же мне убедить Викторию, быть осторожнее с Джаредом? Она слишком доверяет принцу! А кулон – слабое доказательство.

Мне нужны более веские улики. Для себя. Для неё!

И, кажется, я знаю способ их добыть.

Глава 22

К середине ночи я всё-таки проваливаюсь в сон, и тут же влипаю в паутину кошмаров. Мне снится, что кругом полыхает замок, кричат в агонии сёстры. Щёлкая клыкастой пастью, по пятам бежит серебряный волк. "Жалкая Николь", – шепчутся тени голосом Гилберта. А с золотого балкона разлетается зловещий голос короля Аштарии: "Ты разочаровала меня! Бесполезная! Худшая из дочерей! Сделай, как я сказал, иначе… иначе! ИНАЧЕ!"

Что "иначе", я так и не узнаю, потому что просыпаюсь.

Уже рассвело. За окном вовсю сияет солнце, но в комнате холодно до озноба. Моя простынь сбилась, подушки сброшены на пол, одеяло перекрутилось и замялось, словно его пожевал дракон.

Я с трудом сажусь, стираю пот со взмокшего лба, подтягиваю одеяло, чтобы согреться. Чувствую себя совершенно разбитой.

“Здравствуй, о чудный новый день", – с долей иронии думаю я. Поглядываю на часы. Уже почти восемь утра, а значит, сейчас… И будто по заказу раздаётся вежливый стук.

– Леди, вы проснулись? – спрашивает служанка из коридора. – Можно войти?

– Да, – отзываюсь я.

Дверь отворяется, и в комнату впархивает молоденькая курносая девушка в чёрно-белой форме. Одна из моих постоянных горничных.

– Доброе утро, моя леди! – с улыбкой говорит она. – Позвольте вас поздравить!

– С чем? – я прячусь за одеялом. Вылезать из кровати совершенно не хочется.

– С победой, конечно! Уж каждый в Аштарии знает, что вы прошли первый этап! – радостно щебечет девушка, подходя к окнам и шире раздвигая плотные шторы. – И не просто прошли, а поразили всех своим потенциалом! Такая счастливая весть!

Я жмурюсь от яркого света, прикрываю глаза ладонью.

– Да уж… счастье…

– Про вас весь замок гудит, придворные на ушах ходят! А уж что в газетах! Вы на первых заголовках, только и речь, что о загадке четвёртой принцессы! Большая честь приветствовать вас этим утром! Но вам бы поторопиться, через полчаса кандидаток собирают на общий завтрак, и там же сделают важное объявление… Вам потребуется помощь с ванными процедурами? Какое платье приготовить? А ещё… Ох, леди… – служанка замирает, наконец, разглядев меня. – Вам нездоровится?

– Вовсе нет, – я вымучиваю улыбку, – просто не выспалась из-за волнений. Приготовь мне изумрудное платье из новых.

Но служанка не слушает. В три шага она оказывается возле кровати, с искренним беспокойством заглядывает в лицо, коротко касается моей руки. Должно быть, вид у меня помятый, потому что тонкие бровки девушки складываются в несчастный домик:

– Вы совсем бледны, леди, – бормочет она, – и глаза воспалённые… По-моему, у вас начинается лихорадка. Я немедленно позову врача!

– Не надо, – говорю немного