– Рыжая, ты там поделикатнее…

– Помню, – невесело рассмеялась она. – Ногамине бить и сроком не угрожать.

– Я серьезно.

– Вы что – боитесь?

– Сопля ты еще, – сказал шеф, поглаживая печальнообвисшие усы. – Я бы тебе, конечно, мог сказать, что деликатность нам тутнеобходима как орудие производства – с целью наиболее эффективной разработкинового участка работы… Ты бы это проглотила?

– Не-а. Это, конечно, правда, но процентиков этак напятьдесят.

– Все же моя школа… Видишь ли, Рыжая, не боюсь я этогосутенера ни капельки. В первую очередь оттого, что никто его, если вскроетсячто-то серьезное, активно защищать не будет. Не тот случай. Большие люди нелюбят мелких неприятностей. Спишут его в расход, сдадут, как ненужную карту впокере, и появится другой, половчее… Просто, видишь ли… Переть бульдозером естьсмысл на явление, которое ты в силах полностью искоренить или хотя бы нанестиощутимое поражение. А с проституцией как ни боролись за всю писаную историючеловечества…

Ну вот, проценты правды увеличились примерно довосьмидесяти…

Даша прищурилась:

– Ежели так рассуждать, нам бы оставить в покое инаркоту, и бандитов, а? Тоже как-то не искореняются полностью, как ни топчислед…

– Ладно тебе ерша в заднице изображать, – шефвздохнул вовсе уж тяжко. – Ну да. Дипломатия. Просили меня… не заострять ине будировать. Если не будет серьезного криминала. Ты ни на что, в ролистаршего группы будучи, глазыньки свои синие не закрывала? Не первоклассниц впозы ставят, в самом-то деле, и не силком заманивают, по печенкам стуча…

– Да я понятливая, – сказала Даша, ощутив во ртупривкус прогорклого хозяйственного мыла. – И комсомольским задоромразоблачать все и вся не горю…

– Ну вот, ты меня и не подводи. Любой начальник,понимашь, в наши грустные и непонятные времена обречен быть дипломатом.Изредка. Шта?

– Ага, везде одно и то же, а в Лондоне еще и туманы… Неподведу. Честное пионерское.

Она вылезла и, заранее придавая лицу выражение полногобезразличия, направилась в салон. И утешала себя одной бесхитростной мыслью:рано или поздно в такой ситуации оказывается любой сыскарь от Аляски доАнтарктиды. Взять хотя бы парижский «розовый балет»…

Приемная – живые цветы в керамических горшочках на фигурнойметаллической решетке, мозаика, чистейшие зеркала. Куколка с безупречнонарисованным личиком, в накрахмаленном белом халате, выглядевшем даже чище, чемнамеренья «Тибета», тут же поднялась из-за темно-алого стола в форме подковы,ослепительно улыбнулась:

– Слушаю вас, госпожа.

– Мне нужен доктор Усачев, – сказала Даша,искренне надеясь, что тон у нее дипломатический.

Улыбка и глаза ничуть не потускнели, но что-то в нихнеуловимо изменилось – Дашу мгновенно уценили. Без особого презрения,конечно, – она просто перешла из престижной категории в другую…

– Вам назначено?

Даша молча опустила веки, не дав себе труда кивнуть. Видимо,кукла нажала хитрую кнопочку – из глубины освещенного приятным мягким светомкоридора как-то очень уж кстати появился широкоплечий мальчик при костюме игалстуке – но вот фейс у него определенно был ольховский.

– Проводите к господину Усачеву, – и куклапотеряла к Даше всякий интерес, вторично титула «госпожи» уже не удостоив.

Кабинет оказался небольшой, но уютный, выдержанный в разныхоттенках янтаря. Небольшая книжная полка, огромный круглый аквариум с яркимивислохвостыми рыбками, безостановочно жевавшими несуществующий чуингам, чтотвои качки. На стенах маленькие сибирские пейзажи с соснами, сопками иполоводьем жарков.

Доктор вышел из-за стола, галантно помог Даше снять пуховик,пристроил его на вешалку, невероятно радушным жестом указал на мягкое кресло.Она села, покосилась на оказавшуюся рядом большую кушетку – так и подмывалоспросить, не на ней ли сдают вступительные экзамены смазливые кандидатки.Доктор, перехватив ее взгляд, пояснил непринужденно, не моргнув глазом:

– Знаете ли, у западных психоаналитиков, особенно вШтатах, заведено укладывать пациентов на кушетку. Вы уютно устраиваетесь,расслабляетесь и начинаете говорить, постепенно добиваясь плавного иоткровенного потока сознания… Японцы применяют схожий метод, «дзуйхцу», но уних следует излагать поток сознания на бумаге…

– Каллиграфически? – в самый неподходящий моментперебила Даша. С удовольствием отметила, что сбила его с мысли. И невиннозакончила: – У них же целое искусство – иероглифы…

– Что? Возможно… Впрочем, это несущественно. Вы сами нехотели бы испытать сеанс психоанализа? У вас ведь очень нервная работа, правда?Психоанализ не имеет ничего общего с вульгарным словечком «псих», это скорее…

– Давайте лучше устроим сеанс вопросов иответов, – сказала Даша дипломатично. – Подробных ответов…

– Как вам будет угодно. Курите, пожалуйста, есликурите. Что вы пьете?

– Ничего.

– Хотите самоутвердиться, или в самом деле выпивка васне прельщает, даже хорошая?

– Все вместе, – сказала Даша, откровенноразглядывая его.

Лет пятидесяти (по документам – пятьдесят шесть), черныеволосы слегка курчавятся, никаких признаков лысины, кожа чуть желтоватая –больная печень? В общем, симпатичный и располагающий, образу душевногопсихоаналитика маэстро соответствует. На дам старше сорока должен действоватьубойно.

– Итак, вы – Дарья Андреевна Шевчук, капитан угро,следователь по особо важным делам… Еще вас зовут Рыжая, и это вам нравится…

– Смотря кто зовет.

– У вас прекрасные волосы. Естественный рыжий цветсейчас встречается так редко…

– У меня и ноги красивые, – сказала Даша. –Жаль, что сегодня я в джинсах… Вообще, конечно, я прелесть. Если встанет вопроснасчет вакансий…

– Если позволите, мы к этому вопросу вернемсяпозже, – мягко сказал доктор. – Между прочим, я отчего-то уверен, чтовы пытаетесь нахамить исключительно из сознания определенной беспомощности…Вас, несомненно, наставляли держаться деликатнее, но вы в силу твердостихарактера просто обязаны самоутвердиться… Вас непременно следует называть поимени-отчеству?

Даша спокойно выпустила дым:

– А вас непременно следует называть доктором?

– Но я же и в самом деле доктор. Вы, уверен, собралиобо мне все, что смогли в сжатые сроки…

Я психотерапевт. И в нынешнем своем бизнесе занимаюсь именнотем, чему меня учили в университете. Знаете, вам, возможно, это покажетсястранным, но в последнее время в США появилось новое течение в психотерапии –если врачи-женщины считают, что это необходимо, они занимаются сексом спациентами. К проституции или пресловутому «разврату» это не имеет никакогоотношения. Ведь и мои девочки – психотерапия чистейшей воды…