которых таились глубоко в памяти, лишь бы не корпеть над очередной лабораторной в одиночку.

Мои молитвы услышали. В классе раздался звонкий стук шпилек Дианы, которую, признаться, я раньше никогда не замечала на биологии. Оно и немудрено, ведь я сидела за первым столом. К удивлению, одноклассница подошла к учителю и, чуть нагнувшись, продемонстрировала белоснежную улыбку на уровне его лица и тихо что-то защебетала. Результат не заставил себя ждать. Преподаватель мягко отозвался и одобрительно кивнул. Диана выглядела довольной итогом короткого разговора и направилась прямо к моему столу, отодвинула стул брата и села.

– Я подумала, что тебе не помешает напарница, пока Станислав отсутствует. Моей тоже сегодня не будет, – сказала Диана и принялась доставать тетрадь из сумки.

– Да, было бы здорово. Что у нас сегодня, ты не знаешь?

Диана кивнула на доску, и я увидела округлым почерком выведенную мелом надпись на самом верху: «Анализ и оценка различных гипотез происхождения человека».

– Ох, – произнесла я разочарованно. – Придется много читать и выписывать.

– Да ладно тебе. – Диана махнула рукой, после чего взяла со стола учебник и, заглянув сначала в оглавление, быстро нашла нужную тему. – Здесь всего три страницы. Дольше будем таблицу чертить.

Придвинувшись к ней поближе, я посмотрела в учебник и облегченно выдохнула.

Когда прозвенел звонок на урок, учитель поднялся и закрыл дверь в кабинет. После этого, встав у доски, он вслух произнес тему лабораторной и объяснил, чего от нас ожидает, вычерчивая примерную таблицу мелом. В ней были перечислены девять имен, а значит, именно столько теорий нам и предстояло найти в учебнике. Каждый ученик должен был выбрать одну из наиболее близких для себя и объяснить в формате короткого сочинения, почему она кажется наиболее логичной и подходящей.

Диана настояла на том, чтобы она искала нужную информацию, а я заносила их в таблицу. Слаженно работая, мы быстро внесли в колонки все цифры, после чего Диана принялась вслух надиктовывать теории.

– Вот эта мне, конечно, нравится, – сказала Диана чуть улыбаясь и принялась цитировать: – «Человек – единоутробный родственник, брат всему на Земле живущему, не только зверю, птице, рыбе… но и растению, грибу… Паче всего сходственность человека примечательна с животными».

– Почему эта?

– Потому что, в отличие от большинства других, она не сквозит гордыней, а, наоборот, воспевает равенство, представляя человека как собрата всего живого на Земле. Красиво же, скажи?

– Да, но ведь и дарвиновская теория говорит о человеке как о продукте эволюции, отсылая к животным корням…

Диана подхватила фразу, не дав договорить:

– Но при этом как бы ограждая человека от них, утверждая, что он выше природы и всего происходящего до него. Из теории Дарвина выходит, что человек на вершине пирамиды, а все создания, населяющие многогранный мир, скорее есть недоразвитые копии, которые не смогли достичь тех же высот.

Я нахмурилась и подтянула к себе поближе учебник, ища глазами другую теорию, и вскоре нашла.

– Нет. То, о чем ты говоришь, скорее относится к теории Роббинса. Смотри. – Я указала пальцем на нужную строку, и Диана придвинулась ближе. От нее пахло свежестью, точно совсем недавно одноклассница вышла из душа.

– И правда. Роббинс называл животных неудачными попытками создать совершенную форму. Простите, дядюшка Дарвин! – театрально произнесла она слишком громко, что, должно быть, расслышал весь класс, однако учитель даже не поднял глаза от лежащей на столе книги. – А ты какую выберешь?

Я задумалась и почесала лоб.

– Не знаю даже. Точно не Исократа с идеей «человек есть человек, потому что говорит». Он, видимо, никогда не встречал воронов.

– А что не так с воронами? – поинтересовалась Диана.

– С ними все так, просто они говорят не меньше попугаев.

– Вот оно как, – Диана искренне удивилась.

– В любом случае, мне не очень нравятся все теории, где человека воспевают как вершину творения.

Диана с интересом всматривалась в мое лицо и после короткой паузы спросила:

– Интересно, ты бы так же рассуждала про вершину творения, если бы не знала о вампирах?

– Тише! – призвала Диану я и удивилась. В конце концов, это была не моя тайна, чтобы бояться ее раскрыть.

– Да не волнуйся ты так, – коротко стриженная озорница демонстративно покрутила головой, а затем провела рукой, указывая на весь класс. – Никто даже не заметил. Людям вообще не свойственно замечать то, что находится у них прямо под носом.

– Ага. Именно поэтому полшколы не сопровождало меня с Ником взглядом, пока мы шли за руки до кабинета.

– С Ником? – переспросила Диана, и я расслышала в голосе пренебрежение. – С Каримовым, что ли?

– Ну да. Так что люди видят скорее то, что хотят увидеть.

Диана слегка поджала губы и тут же увлеклась чтением учебника.

– И давно вы с ним общаетесь?

– Мы встречаемся, – поправила я.

– Встречаетесь?! – Кажется, Диана едва ли умела сдерживать силу своего голоса. В этот раз даже учитель обратил на нас внимание, предупредительно постучав по столу металлическим концом с виду дорогой ручки.

– Да, встречаемся. – Щеки обдало жаром. – Что в этом такого?

– Ты хотя бы знаешь, КТО он? – почти шипя, спросила Диана, делая над собой видимые усилия, чтобы говорить тише.

– Да, Ник рассказал мне. Почему ты так реагируешь?

– Что он тебе сказал?

– Что тоже вампир.

– Тоже вампир, – эхом отозвалась Диана и взмахнула руками, негодуя. – Запомни, Ася: вампир вампиру рознь. Я уже начала тебе это объяснять, но, видимо, опоздала.

– Ты так говоришь, будто общаться можно только с вами, Смирновыми.

– И Яковлевыми, – уточнила она, и я вопрошающе изогнула бровь. Диана тут же продолжила: – У Макса и Виолы другая фамилия. Они действительно близнецы.

Я попыталась вспомнить, как выглядит Максим, но, к досаде своей, поняла, что видела парня несколько раз в столовой, и то мельком. Пожалуй, они действительно были похожи цветом волос, но в остальном сходство почти неощутимо. Виола ассоциировалась у меня с греческой богиней Афродитой, в то время как Макс, пусть и был прекрасно сложен, не вызывал никаких ассоциаций. Впрочем, мы и не общались вовсе, а активно наблюдать за близнецом Яковлевым у меня никогда не возникало желания.

– Хорошо. Только Яковлевы и Смирновы – славные добродушные вампиры, с которыми можно общаться. Так, получается?

– Так.

Я рассмеялась и думала, что Диана последует моему примеру, однако лицо девушки не выражало ничего, кроме серьезности.

– Я не шучу.

– Вижу. Вот только мне непонятно, почему я могу, скажем, общаться с тобой, но не могу общаться и уж тем более встречаться с Ником.

– Он опасен.

– Занятно. – Я дописала последнее предложение в сочинении и поставила точку. – Про вас