Глаза у Тамары расширились от страха, но она, плотно прижимая к груди раненую руку, уверенно пошла к Индиго, застывшему у ниши. Остановилась, только увидев свою дубинку и фонарик. Наклонилась. Я думал, схватит дубинку, но пальцы со сбитыми костяшками сжали фонарь.

Я шел следом, с дребезгом волоча по полу отрезанную полку и не заботясь о том, что меня увидят и услышат. Металл поблек от времени, но, судя по весу, она была еще вполне крепкой. Я сдуру оглянулся и застыл: рой механических «пчел» догонял меня, как тот грозовой фронт в холмах – огромный, стремительный, в стальных розблесках, поглощающий все на своем пути.

И тут Тамара здоровой рукой дернула меня сзади за полу куртки, втягивая в нишу. Индиго без всяких усилий перехватил полку и пристроил так, чтобы она полностью загораживала вход. Потом провел лезвием вдоль всего стыка полки и стены. Здесь было так тесно, что меня обдало жаром, когда клинок прошел мимо. Края стойки шипели, оплавлялись и намертво приваривались к стенам, запечатывая нас, как в железном склепе.

Плечами я упирался в противоположные стены. Тамара оказалась прижата к моей спине, я впечатался в Индиго. Единственным источником света были его огни, и их с лихвой хватало, чтобы озарить наше крошечное убежище. Я то старался не шевелиться, то пробовал хоть как-то поменять положение. Сердце гулко колотилось о туго сдавленные ребра. Надо было убегать, это лучше, чем замуровать самих себя в импровизированном гробу. Я хотел прокашляться, но наружу вырвался какой-то сдавленный сип.

– А как выбираться-то будем?

Индиго шевельнулся – я понял это по тому, как дрогнули его огни. В следующий миг клинок вонзился в стену прямо возле моего уха, распарывая ее сверху донизу. Я чуть не задохнулся от жара и вони плавящегося металла и пластика. А когда наконец сумел выдохнуть, задняя стена стала падать.

Я рухнул навзничь – частично на Тамару, частично на металлический пол. По ощущениям, резко стало гораздо просторнее, но я все равно нашарил фонарик, чтобы убедиться. И точно: мы прорубили себе путь назад в коридор. Успешное спасение.

Я кашлянул и заявил:

– Вообще, думаю, мы бы с ними справились.

Индиго, в отличие от меня, легко и изящно шагнул из ниши, сияя огнями. Эффект немного портил только гневный взгляд, адресованный мне.

– Нет, не справились бы, – возразила Тамара. Выглядела она паршиво: не только рука была сломана, но и по лбу ползла струйка крови. Хоть села самостоятельно, упрямо сжав побелевшие губы. – Сновидца не одолеть.

– Да мы же только при тебе передавили несколько десятков.

– Всего несколько десятков. А их на корабле больше, чем ты можешь вообразить. И они самовосстанавливаются. Те, которых вы передавили, уже наверняка чинятся. И делаются новые. Да, с ними можно бороться, но, что бы ты ни делал, эффект будет очень кратковременный. Несколько минут, и они тебя завалят.

– Именно поэтому мы предпочли укрыться, – добавил Индиго.

Но Тамара только покачала головой.

– Через несколько секунд они прогрызут металл.

И тут, в подтверждение ее слов, в нашей импровизированной стенке что-то визгливо заскрежетало, словно снаружи по ней прошелся резец. Я дернул Индиго за руку, хотя он и сам прекрасно все слышал. Развернувшись, мы увидели, как в корпусе стойки появилось маленькое, с монетку, отверстие. Сперва оно пропускало лишь пляшущие отсветы огня в зале. Но потом через него вереницей потянулись наноботы. Отверстие было настолько узкое и они летели таким плотным потоком, что казалось, будто из стены высунулся длинный призрачно-серебристый палец.

Индиго выдернул у меня свою руку, вошел в нишу и закрыл отверстие ладонью. Дернулся, как от боли.

– Нужно чем-то заблокировать, – сказал он.

Заблокировать. Ясно. Надо найти что-то типа заслонки. Я зашарил по полу лучом фонаря, пытаясь отыскать в куче металлических обломков достаточно большой.

– Держи, – сказала Тамара, протягивая плоский кусок металла, отвалившийся от стены. Посланник оторвал руку от дыры в стойке – на ладони мелькнуло красное пятно – и с размаху пришлепнул туда этот кусок, сминая успевших протиснуться «пчел». Они серебристым дождем посыпались вниз, блестя и переливаясь в луче фонарика. Индиго по периметру обвел раскаленным клинком металлическую «заплатку», приваривая к стойке, и тут же отдернул руку.

Сердце бешено колотилось.

– О Бог Крови, да неужели они правда жрут металл? – вырвалось у меня. Дети-людоеды, мертвенно-бледные злобные манекены, живые, плюющиеся кислотой камни – что еще нас ждет на этом проклятом корабле? Он и так полон чудовищ, не хватало только выедающих глаза пчел, которые не брезгуют и металлоконструкциями.

Тамара продолжала что-то искать в проломе стены.

– Не знаю насчет «жрут», – отозвалась она, – но прогрызть точно могут.

Справа от меня Индиго привалился к боковой стене, тяжело дыша. Последние десять минут, казалось, утомили его сильнее, чем все наши стычки с манекенами. Меня вдруг пронзил страх.

– Что с вами? – спросил я.

Он глубоко вдохнул.

– Этому клинку для нагревания нужна метаболическая энергия.

То есть чтобы раскалиться до такого состояния, он сосет силы из Посланника? Какая-то ошибка в конструкции, не иначе.

– Как же это не учли перед запуском в производство?

– Основной источник питания разрядился несколько часов назад, а вспомогательная система так и должна работать.

А новых батареек здесь, на корабле, не найти… Мне показалось или гудение за стойкой стало громче?

– Раз их нельзя уничтожить, – сказал я, – значит, надо уносить отсюда ноги!

– Ничего не выйдет, – приглушенно отозвалась Тамара: она уже по плечи влезла в пролом. – Не успеем и на несколько футов отойти, как они прорвутся.

– Значит, поставим барьер потолще!

– Они от нас не отстанут, – сказала лейтенант, выбираясь обратно. В руках она держала какую-то трубку и вроде бы моток проволоки. – Обнаружили угрозу для корабля, то есть нас, перешли в ловчий режим – и все, будут теперь преследовать, пока не ликвидируют.

Гудение «пчел» по ту сторону стало еще громче – возможно, они вгрызались в металлическую заплатку. Или просто дело было в полной воцарившейся тишине.

– Хочешь сказать, – решился я, – эти твари не успокоятся, пока не убьют нас?

– Пока не убьют кого-нибудь, – уточнила Тамара. Она занималась какой-то ерундой: наматывала проволоку на трубку, или что она там нашла. – Эти боты довольно примитивные. Они знают, что есть угроза и что ее надо уничтожить. И не успокоятся, пока не сделают это. Но что именно собой представляет эта угроза, они не запомнили.

– Значит, если кто-то один останется и задержит их, остальные спасутся, – заключил Индиго.

– Никто из нас не останется на растерзание этим тварям! – отрезал я.

Треснуло, и кусок стойки отлетел в сторону. Боты Сновидца широкой полосой ринулись в пролом, прорезав темноту, будто луч света сквозь дыру в занавеске. Я зашарил по полу за стеной в поисках новой железной заплатки, а Индиго