– Обычная дальность – несколько сотен ярдов, но сейчас еще меньше из-за стен и излучения от звезды.

– То есть вы не сможете узнать, что с ними, если только не окажетесь случайно в нескольких сотнях ярдов? – переспросил я.

Значит, он теперь тоже остался один. Совсем как Огнеглазка. И я.

– А как добраться до кабинета Мары Чжу, вам известно?

– Надо идти, – сказал он, поднимаясь на ноги.

Все-таки он ничего не знал. Не знал даже, где мы сейчас, – как и я, впрочем. А вот Огнеглазка наверняка бы знала. Сердце снова болезненно сжалось от непривычной и нелогичной жалости к врагу, к Посланнику. Одинокому, всеми брошенному, окруженному чудовищами, давшими начало его роду. И выбравшему неверный путь.

Возможно, именно жалость помешала мне промолчать. Возможно, чувство благодарности. А может быть, снова мой внутренний бес.

– Индиго, там ничего нет.

– Чего нет? – бросил он тоном «заткнись-а-то-тварей-накличешь».

– Данных по Философскому Камню. Их нет в кабинете Мары Чжу, Огнеглазка уже смотрела.

Вот теперь он меня услышал. Резко развернулся, в темных глазах блеснули голубовато-белесые отсветы.

– Где же они?

– Ну, это… этого я не могу сказать.

– Не можете?

– Не буду, – уточнил я.

* * *

Там, в глубине подводной пещеры, куда меня затянуло, глазам открылось жутковатое зрелище.

«Страховочный трос» сделал свое дело. Лучше, чем можно было ожидать от такой непродуманной меры безопасности и в таких сложных условиях. Меня успело протащить всего на несколько футов вглубь, а потом веревка больно врезалась в живот и держала, пока я не вывернулся из потока и не нашарил скользкую от тины стену пещеры.

Воздух в легких почти кончился. Цепляясь за стену, я рванулся вверх, к солнечному свету, и краем глаза увидел, как внизу мотает потоком туда-сюда нечто белесое. Не сумевшее высвободиться, как я.

Всплывая, я увидел, как это что-то отцепилось и тоже стало медленно подниматься.

Я вынырнул с жуткой болью в ушах, стал жадно глотать теплый послеполуденный воздух. Кенни тянул за веревку, звал меня, кричал еще что-то. Не помню, что именно: то ли плохо расслышал из-за звона в ушах, то ли просто забыл. Выполз на берег, так и не отвязав впившуюся в живот веревку, захрипел, закашлялся. Прошло некоторое время, прежде чем я смог встать и снова глянуть на темную воду ручья.

Бледная штуковина всплыла почти там же, где вынырнул я. Она попала в небольшой водоворот около выступающего из воды камня. Размером она была примерно с каждого из нас, белесая и словно поросшая травой. С одного бока вроде бы торчали ветки. Кенни затошнило от жуткого смрада, мне тоже пришлось зажать нос. Непонятную дрянь медленно развернуло водоворотом. С другой стороны, она оказалась коричневая, в гладких блестящих ветвях запутались клочья водорослей. Наверно, просто груда сучьев, в которую набился всякий мусор, подумал я, и тут заметил, что «ветви» растут из мокрого бурого меха. Заметил узкую морду и провалы на месте сгнивших глаз. Вот течение подхватило голову оленя в венке из водорослей, длинная шея плавно ушла в воду. Тело перевернулось и неспешно поплыло раздутым брюхом вверх. Тонкие ноги вертикально торчали из него, напоминая обломанные ветки.

Мы с Кенни молча стояли и смотрели, как маленький тихий ручей медленно, безмятежно несет утонувшего оленя вдаль.

* * *

Сейчас, глядя в глаза Индиго, я почему-то вспомнил, как поднимался со дна реки тот олень с белесым брюхом.

– Не скажете, – повторил Посланник.

Я сглотнул. В голове словно зазвучал голос Огнеглазки: «ему несколько сотен лет». И на меня ему плевать.

– Не скажу. Так что вам придется сохранить мне жизнь, если хотите найти Камень.

– От Камня зависят жизни.

– Ага, – кивнул я, вспомнив о Бенни. И о крошечном взрывном устройстве у меня на затылке. – Моя, например.

– Вы… – начал было Индиго и вдруг умолк, резко повернув голову.

Я уже открыл рот спросить, что он имел в виду, но тут и до моего, далеко не такого острого, слуха долетел встревоживший его звук. Как будто жужжал пчелиный рой. Звук приближался, становился громче. Это включилась корабельная система самовосстановления.

Я зажал рот рукой, поскольку все еще дышал громко и хрипло. Индиго молча нашарил кнопку сбоку шейного кольца и стал убавлять свечение, пока оно не погасло.

Мы оказались в полной темноте. Теперь еще отчетливее слышалось мое прерывистое дыхание. И громкое, тревожное гудение, которое опускалось все ниже и ниже, к нам. От Индиго веяло слабым теплом.

Что-то опустилось мне на плечо, так легко, что я через куртку едва почувствовал. Жужжало теперь буквально у самого лица.

– Индиго, – прошептал я, и его синие огни вспыхнули снова.

Это были крошечные роботы. Нанотехнологии. Пчелы-боты, если можно так сказать. Управлял ими, похоже, бортовой компьютер – тот самый искусственный интеллект, что отвечал за самовосстановление. Как же Огнеглазка его назвала? Каким-то пафосным словом, не в ее стиле. Ах да, Сновидец.

Его летучие агенты были размером меньше половинки ногтя. Крошечные крылышки трепетали быстро-быстро, я толком не мог их разглядеть – казалось, боты просто висят в воздухе, окруженные дрожащим ореолом. Иногда они перелетали с места на место, деловито гудя, словно шмели.

Я скосил глаза на Индиго и увидел, что его, в отличие от меня, окружили не несколько летунов, а целое облако. Он им явно больше приглянулся, хоть и непонятно чем.

Что-то коснулось моей руки. Я вздрогнул, и в кожу словно уперлись пять тонких иголочек: агент Сновидца крепко впился в нее.

Я замахнулся и со всей силы шарахнул рукой – и роботом – об пол. Огнеглазка бы одобрила. Тонкий металл разлетелся вдребезги, словно раковина улитки. Кожу слегка царапнуло, но зато эта штука отцепилась.

Агенты Сновидца загудели в унисон, окружая меня. Это напоминало песню – или боевой клич. А потом все как один ринулись мне в лицо.

Нет, все же вряд ли Огнеглазка бы меня похвалила.

– Шон! – крикнул Индиго. А может, мне показалось. Наверняка показалось: даже если б Посланник захотел окликнуть меня вот так просто, по имени, воспроизвести правильный кийстромский выговор ему бы уж точно не удалось. Так или иначе, верить своим ушам было поздно: агенты Сновидца, неприятно ерзая, полезли во все отверстия головы.

37. Еще какая-то хрень

Крошечные агенты Сновидца кишели у меня на языке, протискивались между зубами. Я чуть не поперхнулся, пытаясь их выплюнуть, и старался случайно не разгрызть, чтобы не наглотаться осколков и какой-нибудь токсичной дряни. Тончайшие острые лапки роботов начали втыкаться в веки. Я стал тереть глаза, но этих гадов было слишком много, они ползли между пальцами. Те, что оставались на ладонях, впивались прямо под ногти.

И тут кто-то оторвал мои руки от лица с гораздо