лицами тщательно надзирают и сквозь дверные щели наблюдают, упражняются ли они в смирении, посте и молитве или пьянствуют, занимаются игрой, шутками, смехом и бранью. За подобные проступки у них наравне с преступниками ссылают людей в страну мрака, то есть в Сибирь, добывать там соболей, белок, лисиц и горностаев. «Если бы у греков была такая же строгость, как у московитов, то они и до сих пор сохраняли бы свое владычество», – прибавляет Павел.

Воевода тотчас послал уведомление о приезде патриарха к царю, который в то время воевал под Смоленском. А затем он прислал к патриарху писаря, который переписал имена и должности всех бывших с ним людей. Всей свиты оказалось около 40 человек; в том числе было несколько купцов, скрывших свое звание и записавшихся служителями. В пятницу после обедни воевода навестил патриарха. «Сначала он молча сотворил крестное знамение и помолился на иконы; потом приблизился к патриарху, чтобы тот благословил его московским благословением, поклонился ему до земли два раза и сделал поклон присутствующим на все четыре стороны, а затем начал (приветственную) речь»11.

IV

Борьба за Малороссию

Военные приготовления царя и отпуск ратей. – Его личное выступление в поход. – Взятие Смоленска. – Медлительность гетмана. – Моровая язва. – Ропот на крутые меры Никона. – Заметки П. Алеппского: московские города и население, Коломна, страшное опустошение от мора, торжественное возвращение победоносного царя и церковные празднества. – Известия с театра войны и второй поход государя. – Взятие Вильны. – Вторжение шведов в Польшу и Литву. – Вторичная осада Львова и отступление Хмельницкого. – Отчаянное положение Речи Посполитой. – Религиозное и патриотическое движение поляков. – Коварное посредничество Австрии и цесарское посольство. – Никон и царь Алексей по П. Алеппскому. – Война со шведами и третий поход царя. Неудачная осада Риги. – Виленские переговоры и польское мнимое избрание Алексея. – Вальесарское перемирие. – Ордин-Нащокин. – Неудовольствие Хмельницкого на замирение с поляками и его последние переговоры. – Его историческое значение

В 1649 году московский гонец дьяк Кунаков во время переговоров в Варшаве, вызванных восстанием Хмельницкого, между прочим говорил полякам следующее: «А войска у великого государя нашего, у его царского величества, всегда наготове многая рать, и царского величества у бояр и воевод по полкам расписаны, по тридцати и по сороку тысяч в полку и больше, так же и гусары, и рейтары, и драгуны, и солдаты в строенье у полковников и у всяких начальных людей многие полки, и все царского величества войска, воинскому ратному рыцарскому строю навычные. Хотя ему, великому государю нашему, и недруга никакого нет, только его государским рассмотрением во всех его государствах и по украинам войска многие полки всегда наготове. И ко всем людям, к подданным своим и к иноземцам, великий государь наш, его царское величество, милостив и щедр и наукам премудрым философским многим и храброму ученью навычен, и к воинскому ратному рыцарскому строю хотенье держит большое, по своему государскому чину и достоянью».

Что этот отзыв был близок к истине, о том свидетельствует в своих отписках тот же Кунаков. Московские доброхоты передавали ему тайные совещания польских сенаторов о восстании Хмельницкого и опасения их насчет Москвы. «А ныне-де Москва стала суптельна, – говорили они, – и час от часу суптейнелыпи, и райторского строю войско устроено ныне вновь многие полки; так же и на У крайне все люди ратному строю навычны, изучены внове, чего пред тем николи не бывало». Там же, в Варшаве, Кунакову сообщили гданьские купцы, побывавшие в Риге, о том, что шведы немало озабочены московскими военными делами: ибо «в Новгороде и во всех новгородских местах учат райторскому и драгунскому строю и полки строят».

Действительно, молодой царь с особым рвением предавался заботам об устроении войска; он деятельно продолжал начинания своего отца по введению европейского военного искусства. Для обучения русских полков в значительном количестве вызывались в Москву инструкторы из чужих земель. Например, в 1646 году послан был стольник Илья Данилович Милославский (потом тесть государя) чрез Архангельск в Голландию для найма железных дел мастеров и опытных в солдатском строе капитанов с двумя десятками хорошо обученных солдат; последние должны были помогать иностранным офицерам в обучении русских ратников. А в следующем, 1647 году отпечатан был переведенный с немецкого строевой устав под заглавием «Учение и хитрость ратнаго строения пехотных людей» – впрочем, устав и в Европе уже довольно устарелый для того времени, то есть после улучшений, введенных Густавом Адольфом. Название солдат усвоено было пехотным полкам, устроенным по-европейски и набиравшимся по преимуществу из даточных крестьян. Конные полки, набиравшиеся из детей боярских, новокрещенов, казаков и всяких вольных охочих людей, носили общее название рейтар; некоторая часть их обучалась драгунскому строю; а те, которые были вооружены копьями, составляли гусарский строй. Хотя эти пешие и конные полки только в известное время собирались и учились новому строю и хотя рядом с ними продолжали существовать разного рода прежние ополчения, однако военные силы Московского государства заметно развивались и делались грозны для его соседей.

По мере того как события на Украине принимали более острый характер и московское правительство предвидело свое близкое вмешательство, усилились его военные приготовления и участились царские смотры. Так, по дворцовым записям, в марте 1653 года велено было всем стольникам, стряпчим, московским дворянам и жильцам (т. е. собственному государеву двору или полку) съезжаться в столицу к 1 мая на царский смотр «со всею их службою, то есть на конях, в полном вооружении и с известным количеством вооруженных слуг. Этот смотр начался 13 июня на Девичьем поле и продолжался до 28-го числа; после чего «всяких чинов служилые люди» были расписаны и распределены на известные части. 5 февраля следующего года царица родила сына, нареченного также Алексеем; крестил его в Успенском соборе патриарх Никон; восприемницей была царевна Ирина Михайловна, а кумом троицкий архимандрит Адриан. 14-го числа объявили, что государь повелел идти на польского короля за его многие неправды и клятвопреступления, и велено собираться служилым людям Государева полку в Москву к 1 мая. 27 февраля Алексей Михайлович торжественно отпустил из Москвы с Болота (площадь за Москвой-рекой) тяжелый наряд или артиллерию, которая должна была дожидаться его в Вязьме. При наряде состояли боярин Федор Борисович Далматов-Карпов и князь Петр Иванович Щетинин. В марте царь ездил на Девичье поле смотреть рейтарское и солдатское ученье, причем в его свите находились посланники гетмана Хмельницкого.

Наступило время с оружием в руках отстаивать свои права на Малую Русь, и московские войска уже двигались к назначенным пунктам.

26 апреля 1654 года,