не удивило то, что он венецианец, – кондотьеры меняли своих хозяев как перчатки. Тем более что Андреа принадлежал к «сломанным копьям», а уж им и вовсе было безразлично, кому служить.

Все дело заключалось лишь в достойной оплате. Ему должны были платить десять дукатов в месяц, как полноценному «копью», а Чезаре (куда же без него?), которого Гатари представил в качестве своего незаменимого помощника и слуги, определили размер жалования почти как солдату армии Карло Ломеллино – четыре дуката в месяц.

Мохнач был на седьмом небе от радости. Это же надо как ему свезло, что он стал слугой столь уважаемого и достойного мессера! О миссии своего господина он понятия не имел, но узнай Чезаре, какая судьба ему уготована, если Андреа найдет Золотую Колыбель, его радость сменилась бы на ужас. Лауренцио Салюцци сказал Гатари, как отрезал: «Никто не должен знать, что святыня в ваших руках! Даже ваш слуга. А если так случится, то он должен умереть. Незамедлительно!» Это был приказ, который обсуждению не подлежал…

Карло Ломеллино был избран командиром эскадры, снаряженной для карательного рейда в Готию, в октябре 1433 года в Генуе под торжественный звон колоколов и ликующие возгласы толпы. Это Гатари узнал со слов генуэзцев, которые носились со своим новоявленным флотоводцем как с писаной торбой. Андреа очень сомневался, что Ломеллино, который имел совсем мизерный боевой опыт, удастся отвоевать Чембало у феодоритов, которых поддерживали татары, обладающие обширными пространствами на полуострове и многочисленной конницей.

Конечно, генуэзцы никак не могли уступить Чембало феодоритам. Эта крепость с судостроительными верфями и удобной гаванью, куда могли заходить корабли во время плавания вдоль северных берегов Русского моря, была важнейшим звеном в цепи укреплений генуэзской Газарии[64]. С захватом Чембало присоединение феодоритами прибрежной Готии становилось вопросом времени.

Попытки вернуть Чембало силой уже были. Летом 1433 года из Галаты, генуэзской крепости на Босфоре, в Готию был направлен военный флот под командованием Барталомео ди Леванто. Но феодоритский гарнизон Чембало и местные жители оказали столь ожесточенное сопротивление, что генуэзцам пришлось с позором ретироваться.

Несмотря на то, что Генуя после неудачной войны с Венецией была сильно истощена, ее власти взяли в Банке Святого Георгия ссуду для снаряжения кораблей и вербовку наемников. Это была огромная сумма. Только жалованье наемников составило около шести миллионов аспров[65]. А ведь еще нужно было платить владельцам кораблей, матросам, командирам, да и сам Карло Ломеллино стоил очень дорого.

Флот был готов к походу к началу марта 1434 года. Он состоял из десяти галер, девяти галей[66] и галиота[67], к которым позже присоединился еще один галиот. Карло Ломеллино прежде всего направился к Хиосу. Здесь продолжилась вербовка морских и сухопутных команд. Общая численность экспедиционного корпуса составила более восьми тысяч наемников и матросов – весьма внушительная по тем временам сила.

И вот наконец прямо по курсу галеры показалась крепость Чембало, ради захвата которой и была организована экспедиция Карло Ломеллино. Небо прояснилось, солнце припекало немилосердно – шли первые дни июня месяца – и каменные громады прибрежных гор Готии показались во всей своей дикой красе.

На их крутых склонах цвели кустарники и воздух был настолько прозрачен и чист, что хотелось не просто дышать им, а пить его. У подножий гор были расстелены ковры изумрудно-зеленой травы, которые располагали к приятному времяпрепровождению и неге, но на галерах слышался звон доспехов, в которые обряжались воины, команды военачальников, и дымились фитили орудийной обслуги.

У Андреа даже ладони вспотели от огромного напряжения, когда генуэзская эскадра подошла к крепости. Она была расположена на склоне высокой горы и казалась совершенно неприступной. Вход в бухту преграждала толстая железная цепь. Ее защищали также две сторожевые башни, на которых происходило какое-то движение.

Похоже, феодориты были предупреждены о появлении в прибрежных водах чужеземного флота. Видимо, это сделали рыбаки – многочисленные парусные лодки были рассыпаны в прибрежных водах как горох.

На вершине утеса находилась цитадель, окруженная с одной стороны обрывом, а с другой мощными стенами с восемью башнями, причем две башни стояли особняком и не были соединены со стенами. Она называлась Городом Святого Николая – Верхним городом. Андреа уже знал, что прежде, когда Чембало владели генуэзцы, внутри цитадели находился консульский замок-башня, массария (таможня) и церковь, служившая усыпальницей знатных жителей города-крепости.

На склоне горы находился Город Святого Георгия – Нижний город, в котором жила большая часть горожан – ремесленники, торговцы, рыбаки. Нижний город был также окружен стенами с шестью башнями, а с юга был защищен еще и обрывом. Внизу, под горой, в бухте, размещался большой порт и рынок.

Консул Чембало избирался в Генуе сроком на год и являлся главной исполнительной и судебной властью города. У него были помощники: кастелян, два казначея, судья-викарий, епископ, несколько старейшин и рассыльный. Вместе с кастеляном цитадели консул был еще и начальником гарнизона, состоявшего из сорока арбалетчиков, в состав которых входили цирюльник, два трубача и полицейский пристав. Кроме того, существовала еще и личная гвардия консула, куда входили несколько татарских кавалеристов.

Как там обстоят дела сейчас, кто правит городом-крепостью и какие порядки в Чембало, Андреа конечно же понятия не имел. Крепость, как таковая, его интересовала меньше всего. Возьмут ее генуэзцы приступом – отлично, нет – ну и ладно. Андреа Гатари – Всадник Сломанное Копье, как он должен был подписывать свои тайные послания Лауренцио Салюцци, – имел совсем другую цель. Он должен был проникнуть туда, куда не мог добраться никто из бесславно сложивших головы шпионов святой инквизиции.

Для этой цели Лауренцио Салюцци не пожалел средств – в личном багаже лекаря лежал мешок золотых дукатов. Еще с древности было известно, что осел, нагруженный мешками с золотом, возьмет любую неприступную крепость. Видимо, до этого монахи-доминиканцы, сторожевые псы веры, составлявшие костяк святой инквизиции, больше уповали на святое провидение и свою хитрость.

Но с феодоритами, у которых была иная вера, пронырливости святых отцов оказалось недостаточно. Владетель Феодоро и Поморья, энергичный и умный Алексей де Лотодеро, на нюх не переносил папских посланцев, и если они появлялись в землях феодоритов, за ними всегда устанавливалось тщательное наблюдение.

То, что в самой столице феодоритов Золотая Колыбель не может находиться, уже было установлено. Святая инквизиция даже знала примерное место, где ее прятали. Она хранилась в неприступных горах Готии, где находились пещерные православные монастыри, коих было там великое множество.

Однако увидеть ее могли лишь люди, чистые сердцем. Нечестивцев она калечила и делала безумцами. Зато тех, кого Золотая Колыбель принимала, кто к ней прикасался и остался при этом в полном здравии и при своей памяти, она награждала завидным здоровьем и долголетием.

Возможно, это была всего лишь легенда, но Андреа сильно опасался, что встреча с Золотой Колыбелью может закончиться для него трагически. Он никак не мог считать себя безгрешным. Тем более что в его намерениях было умыкнуть святыню и доставить ее в Падую. А уж воровство любая вера считала большим грехом. Но пойти против воли святой инквизиции это точно значило обречь себя на верную смерть…

На ночь корабли встали на якорь, а с рассветом Карло Ломеллино приказал спустить на воду шлюпки, которые направились в бухту с целью освободить вход. Громыхнули орудия феодоритов, установленные на башнях, несколько шлюпок было